Вайнман-Стожарова, Галина
Галина Моисеевна Вайнман-Стожарова (12 января 1940, Ленинград[1] — 6 июня 2012, Санкт-Петербург) — российский художник, живописец. Её родители являлись скульпторами. БиографияГалина Вайнман-Стожарова родилась в 1940 году в артистической семье. Родители художницы — скульпторы Мария Харламова и Моисей Вайнман[2][3], получившие образование у А. Т. Матвеева. Галине был год, когда началась война, семья была на преддипломной практике в Кривом Роге[4]. В августе 1941 года их эвакуировали в Гурьевск[4], а оттуда в апреле 1942 — выехали в Самарканд[4], где находился Институт живописи, скульптуры и архитектуры имени Ильи Репина (Ленинградская Академия Художеств). В 1944 году семья вернулась в Ленинград[4]. Первое время жили в одной из мастерских Ленинградской Академии Художеств, так как дом в Лигово во время войны сгорел. Позже переехали в мансарду дома 16, на 8-й линии Васильевского острова, где М. А. Вайнман и М. М. Харламова творчески работали, пока не получили мастерскую[5]. В жизни семьи главным было творчество. Галина с детства видела как в результате огромного внутреннего напряжения рождается настоящее искусство.[4] Одновременно с этим, было очевидно, что твердо выработанные принципы в искусстве и полная осознанность своих творческих позиций — это даётся не просто.[4] У М. А. Вайнмана начались серьёзные проблемы с сердцем. Врачи предупреждали что ему нельзя работать. Он сказал — если мне не работать, то мне и жить не нужно. И продолжал упорно работать — вскоре он умер от инфаркта.[6] Как личность и художник Вайнман-Стожарова сформировалась под влиянием отца, скульптора Моисея Вайнмана, который видя у дочери дар, не советовал ей поступать в художественный ВУЗ, а работать так сказать «в стол». Он не хотел чтобы её непосредственность стёрлась при обучении. Вайнман-Стожарова вспоминала, что в доме постоянно звучала классическая музыка, была обширная библиотека книг по искусству[5]. М. А. Вайнман уделял большое внимание духовному развитию (в частности, посещению Эрмитажа и Ленинградской Филармонии)[4]. Родители непрерывно занимались творчеством и Галина рисовала рядом с ними[5]. Отец никогда не делал замечаний к её детским рисункам. Он научил её быть естественной, быть самой собой[7]. В 1957 году Вайнман-Стожарова поступает в Ленинградский Государственный Университет[1]. Позже она поступает в ЛХУ им. В. А. Серова (Санкт-Петербургское художественное училище имени Н. К. Рериха)[1]. В течение 1960х-1970х годов Вайнман-Стожарова работает в основном «в стол», примкнув к движению неофициального искусства «ленинградский андеграунд». В 1961 году — поездка по Закарпатью. 1962—1965 гг. — поездки по Прибалтике[4]. С 1965 года участвует в квартирных выставках. У Вайнман-Стожаровой был девиз «Надо кормить искусство». Она работала на разных работах, чтобы покупать краски и писать[5]. Есть краски, и художница едет на этюды, пишет с утра и до позднего вечера[5]. Сохранилась надпись на обороте пейзажа «Крюков канал» (2001): «Так помни же, Галя, чего стоила тебе эта работа»[5]. С необычайным увлечением Вайнман-Стожарова писала яблоки и цветы, варьируя их с различными предметами в натюрмортах[7]. Начиная с ранней весны и до поздней осени постоянно писала Ленинград (Санкт-Петербург). С 1966 года в летнее время также работала на природе, на даче в Рощино[4]. Как писал о Вайнман-Стожаровой Анатолий Заславский: «Однажды познав радость называть все окружающее языком своего искусства, Галина Вайнман-Стожарова много работает. Сильный рисующий контур отбирает в натуре самое главное: большую форму, характерный силуэт и ритмический строй объекта. Цвет не ищет каких-либо промежуточных переживаний и их нюансов. Цвет используется во всю силу. Он рассказывает об абсолютных возможностях объекта. Природа в работах Галины Вайнман-Стожаровой живёт в великом покое никогда не уходящего лета»[8]. В 90-х годах Вайнман-Стожарову начинают приглашать принимать участие в выставках[1] музейных и в выставочных залах города. Художница практически не продавала свои работы и не слишком стремилась делать выставки, даже когда это стало возможным. Известность и резонанс её мало интересовали[7]. В 2007 году в Санкт-Петербурге состоялись сразу две персональные выставки Вайнман-Стожаровой — выставка «Галина Вайнман-Стожарова. Живопись.», в Музее Нонконформистского Искусства[9] и выставка «Неуходящее лето» в Государственном Музее Санкт-Петербурга[10][11]. На экспозициях выставок были представлены все жанры творчества художницы — городские и сельские пейзажи, портреты, натюрморты, работы с обнажённой моделью, выполненные в течение последних 30-ти лет.[9][10][11] Натюрморты и пейзажи Вайнман-Стожаровой были также широко представлены на выставке «Художественные династии. Династия Вайнман-Харламова»/Выставка длинною в Век", проходившей в Центральном выставочном зале «Манеж» в Санкт-Петербурге в 2001 году.[12] В течение 1990-х-2000-х годов Вайнман-Стожарова неоднократно выставлялась в Центральном выставочном зале «Манеж» как мини-персональными выставками на Международной биеннале «Диалоги»[13], так и участием в тематических выставках.[14] В 2010 году в Центральном выставочном зале «Манеж» (Малый зал) состоялась персональная выставка Вайнман-Стожаровой «Крупным планом»[15][16], приуроченная к 70-летию художницы. На экспозиции были представлены работы с обнажённой моделью, пейзажи Петербурга и натюрморты. В Музее Нонконформистского Искусства, в 2013 году, была представлена выставка «Молодость и свобода»[17][18][19], на которой экспонировался один жанр творчества Вайнман-Стожаровой — работы с обнажённой моделью. Название выставки было продиктовано творческим кредо художницы.[17][18][19] Когда во время вернисажа выставки в 2007 году Вайнман-Стожарову спросили о её педагогах, она ответила — Третий этаж Эрмитажа, архитектура — когда идешь по городу — то весь преобразуешься, красивые девушки (модели), Нева — то есть пейзажи и родители (я жила в атмосфере благородства). Это не благородство в житейском понятии, а в образном восприятии жизни, где все облагорожено присутствием искусства в быту. И не только присутствием, руководством этого искусства всей жизнью семьи. Меня сейчас рассматривают как феномен, а это просто результат моей жизни, моих духовных поисков, моего труда, мучений, страданий по жизни.[20] В 1990-х и 2000-х годах Вайнман-Стожарова работает с большой самоотдачей. В живописных работах этого периода особенно ощущается энергетика и напряжённый пластический язык. Свобода в выявлении формы и цвета — результат огромного внутреннего напряжения. Художница ясно мыслила цветом и линией. В творчестве Вайнман-Стожаровой, при остроте восприятия, огромной внутренней экспрессии и напряжённости формы, воплотилась вечно молодая энергия художницы.[6] Галина Вайнман-Стожарова рассказывала о своём творчестве:[5]
Вайнман-Стожарова являлась членом Санкт-Петербургского Союза художников[1], членом Международной федерации художников ЮНЕСКО IFA[1], Товарищества «Свободная культура». Творческий методИсторик искусства А. Г. Раскин отмечал высокую экспрессивную выразительность работ Вайнман-Стожаровой. Безоглядная смелость — основа живописи художницы. Темпераментность цвета включается в геометризованно-пластическую форму. Широкая линия контура локализует цветовое решение. В работах широко представлены виды Петербурга, портреты, обнаженные модели, натюрморты. Городские пейзажи, выполненные словно с полетной точки зрения, крепко выстроены плоскостями фасадов, водными артериями, мостами и набережными города. Цветовая гамма отражает как «мелодику» белой ночи, так и раскаленность летнего дня. Натюрморты отличаются лаконичностью и живописной яркостью. В свободной трактовке, линией, формируется пластика предметов. В портретах художница с большой четкостью выявляет характерные черты лица, энергично прорисовывает образ, особое внимание уделяется глубине взгляда, трактовке глаз. В работах с обнаженной моделью главное для автора — выявление пластического начала с помощью контура, который резко очерчивает объемную форму, фиксирует сложные движения. Характер и темперамент модели выражаются фиксацией пластики движения фигуры, и энергично прорисованными чертами лица[3][21]. Искусствовед Л. А. Скобкина[22][23], анализируя творчество Вайнман-Стожаровой, отмечает, что художница строит городской пейзаж, обрамляя цветовую заливку конструкцией из горизонталей-вертикалей. Цвета не сближены, а скорее противопоставлены друг другу. Изображение условно, однако уголки Петербурга узнаваемы и трогательны. В деревенских пейзажах напротив — мягкая гармония цветов, сближенность цветовых переходов. Здесь отражены покой и тишина природы. В натюрмортах используется метод плотной заливки и локальный цвет. Иногда в предметных натюрмортах художница приближается к натуре, в то время как в натюрмортах с букетами цветов напротив наблюдается максимальное обобщение. Изображения обнаженной натуры стоят несколько обособленно в творчестве Вайнман-Стожаровой. Здесь главным является гибкая линия, которая стремится свести к некой формуле красоту форм женского тела. Многие работы отличаются ярким фовистским колоритом и экспрессивной цветовой штриховкой, а также смелыми скульптурными формами и мощными силуэтами. По мнению Л. А. Скобкиной, «цвет передает не внешнее, но внутреннее… выявляет свойства натуры… выводя жанр „ню“ на уровень психологического портрета»[24]. Вайнман-Стожарова никогда не занималась скульптурой, однако в работах художницы явно прослеживается влияние Матвеевской школы[22][23]. А. Т. Матвеев говорил — Мне кажется, что основное качество художника — это воображение(…) Воображение нам нужно не для того, чтобы делать фантастические вещи, но для того чтобы осмысливать действительность[4]. Искусствовед И. С. Белят, описывая творчество Галины Вайнман-Стожаровой, отмечает, что художница плавной линией словно вырезает фигуры из картинного пласта. Контур силуэтом структурирует тело и окружающее его пространство. Линия, контрастом с цветовыми плоскостями, моделирует форму. Ритмический строй локальных красочных масс обретает светоносность от соседства с чёрным. В живописных произведениях Вайнман-Стожаровой, обнаженные модели вовлечены в солнечную круговерть — при любом освещении, будь то контрастный полдень, или мягкие сумерки, в движении света, очевидна их эпическая статика. «Избегайте движения в позах, пусть каждая из ваших фигур будет в статичном состоянии» — писал Гоген. И. С. Белят проводит параллель между творческим подходом в работе с обнаженной моделью Гогена и Вайнман-Стожаровой, указывая на что акцентировали внимание художники в своем творчестве. В работах художницы присутствует тот «спокойный уверенный взор, достоинство осанки, гордость походки, гибкие сильные округлые ноги, густые волосы…», которые являются женской сущностью в творчестве Гогена, нашедшего это явление в органичной природной среде. По мнению И. С. Белят, это все реже встречается и в жизни и в искусстве[25]. Художник А. С. Заславский, в своей статье «Страсть и любовь Галины Вайнман-Стожаровой» писал, что в изображении женских моделей для художницы характерна мощная, решительная линия, «отбрасывающая» все мелочи, поиск крупной формы, более раскованной и свободной, внезапность цвета, которая диктуется восприятием живой модели, а также экспрессия образов и пластического языка. Это искусство, своим воздействием, переносит зрителя из повседневности в мир страсти и любви[26]. По мнению художника и директора Музея Нонконформистского Искусства Е. М. Орлова, Вайнман-Стожарова работает в традициях неофициального искусства, ближе всего к Арефьевской группировке. Её пейзажи тяготеют именно к традиции ленинградской неофициальной культуры наряду с такими художниками, как В. Н. Шагин и Р. Р. Васми[27]. Оценки творчестваИскусствовед, заведующий отделом новейших течений Центрального выставочного зала «Манеж», Л. А. Скобкина писала: «Хотя Галина никогда не занималась скульптурой, в её работах очевидно влияние Матвеевской школы: смелые скульптурные формы, мощные силуэты. Несомненно, пластическое чувство было воспитано в художнице с детства. Однако её призванием стала живопись. Талантом живописца Галина Вайнман-Стожарова одарена сполна. Именно дар — сильный и индивидуальный — то первое, что захватывает в работах художницы с первого знакомства»[22][23]. Художник А. С. Заславский писал о Галине Вайнман-Стожаровой: «Первое, что поражает в работах Вайнман-Стожаровой, особенно в обнаженных моделях и в портретах — это способность видеть большую форму. Умение вычленить главную пластическую тему модели и выразить её уверенными живописными средствами, говорит о знакомстве художника с мировой пластической культурой. Её профессионализм в этих работах самого высокого качества. Она знает, что реальное бытийное пространство и художественно-пластическое пространство — это разные вещи и она умеет преобразить реально увиденное пространство в пространство пластическое. Проще говоря, она умеет нарисовать модель, а не сфотографировать, или намазать краской (…) Цвет яркий, не столько для того, чтобы создать жизнерадостный колорит, — сколько для того, чтобы попытаться живописными средствами выразить почти осязательный восторг от общения с предметом, с группой предметов, с индивидуальными качествами предметов. Цвет не показывает окраску предмета и не выражает какое-нибудь частное переживание, он выражает большое удовлетворение от того, что предмет просто существует и его можно изобразить среди других предметов. Здесь осуществляется все та же скульптурная мощь, что и в работе с моделью.»[8] В своей статье «Вне времени» искусствовед И. С. Белят писала: «Галина Вайнман-Стожарова обладала даром магического соприкосновения с бурной энергией природы, которая прорастала и цвела в её натюрмортах и пейзажах, но именно в ню, как кажется, воплотилась сущность её таланта — поистине языческое поклонение силе жизни. Тут можно предположить невольное влияние родителей — известных скульпторов: ведь скульптура ограничена только фигурными изображениями и трехмерна по определению. Модели Галины подчеркнуто пластичны, объемны, они кадрированы крупным планом, приближены к зрителю, им тесно в масштабах холста; рама обрезает их и, тем самым, зрительно увеличивает. Характерна фрагментарность голов, что очередной раз напоминает о первобытных хранительницах домашнего очага с их мощным телом и рудиментарными головками (…)».[25] Галина Вайнман-Стожарова исповедовала романтические ценности модернизма: свободу, жизнь как творчество, одиночество, социальную непричастность, вечную молодость, одержимость творчеством[7]. Выставки
Музейные собрания
Примечания
Источники
Ссылки
|
||||||||||||||||||||||
Portal di Ensiklopedia Dunia
