Глебовское подворье

Глебовское подворье (также «Жидовское подворье», «Еврейское подворье») — единственное место, где с 1828 года по 1856 год разрешалось проживать евреям, приезжающим в Москву по торговым делам. Располагалось в Зарядье в принадлежавшем московским властям бывшем доме Дмитрия Глебова. Евреи, проживавшие на подворье, не имели права покидать его территорию в ночное время, а также в период с пятницы до вечера субботы. Население подворья состояло исключительно из иудеев-мужчин. За период с 1838 по 1847 годы на Глебовском подворье временно проживали 3049 евреев. В июне 1856 года евреям было разрешено повсеместно селиться в Москве, но часть евреев осталась жить на Глебовском подворье.

Разделы Польши привели к включению в состав России земель со значительным еврейским (иудейским) населением. Для недопущения переселения евреев на остальную территорию была создана «Черта оседлости», за пределами которой запрещалось селиться (за немногими исключениями) лицам иудейского вероисповедания. В Москву приезжали еврейские купцы, которые привозили товары для оптовой продажи и закупали большие партии тканей местного производства^[1]. В 1827 году министр внутренних дел разрешил еврейским купцам приезжать в Москву без семей и не более двух раз в год (максимум в течение двух месяцев)^[2].

В 1820-е годы в Зарядье уже были первые еврейские учреждения — в основном молельни^[2]. В 1828 году московский генерал-губернатор Дмитрий Голицын принял решение о том, что все прибывающие в Москву евреи должны проживать на Глебовском подворье^[2].

Здание расположенного в Зарядье подворья принадлежало московским властям на условиях ограниченного владения. Его прежний собственник, действительный статский советник Дмитрий Глебов, к концу жизни ослеп и пожертвовал дом московской казне, с условием, чтобы все доходы от аренды дома поступали на содержание глазной лечебницы^[1]. Здание было двухэтажным и располагалось в Знаменском переулке^[2]. До 1828 года здание служило местом проживания и хранения товаров приезжих купцов (в основном евреев)^[2].

Для поездки в Москву еврей должен был (помимо обычного паспорта) иметь также паспорт от губернатора^[2]. Казачий конвой у московской заставы отбирал у приехавшего еврея документы и препровождал его в Глебовское подворье, откуда еврея везли в полицейский участок для оформления бумаг, после которых выдавали разрешение на проживание на Глебовском подворье^[2]. Далее еврея передавали коменданту Глебовского подворья, который предоставлял ему помещение по своему усмотрению^[2]. На территории подворья была также столовая, в которой готовили пищу в соответствии с иудейской религией^[3]. По субботам евреи не работали^[3].

Упаковку для товара еврей должен был приобретать на месте^[2]. Упаковывать товар еврей мог только на территории подворья^[2].

Население Глебовского подворья состояло только из евреев-мужчин^[3]. По официальным данным, за период с 1838 года по 1847 год на территории подворья проживали 3049 евреев^[4].

Постояльцы подворья днём могли передвигаться по Москве — посещали «ряды» и Гостиный двор^[3]. Вечером в пятницу ворота подворья закрывались — до вечера субботы или до утра воскресенья^[3]. Также подворье закрывалось на ночь и опоздавшие жильцы ночевали на улице^[2].

Евреи пытались добиться от российских властей разрешения проживать вне подворья. В 1847 году была записка еврейских купцов министру внутренних дел с просьбой отменить «унизительное принуждённое квартирование в Глебовском подворье», но она не дала результатов^[4]. В июне 1856 года подворье было упразднено: евреям разрешили повсеместно селиться в Москве^[4]

После 1856 года многие евреи Москвы продолжали жить на Глебовском подворье^[4]. К концу 1870 годов рядом с Глебовским подворьем открылась синагога — первая в Москве^[4]. Отслужившие в армии 25 лет евреи имели право заводить семьи и еврейские купцы стали привозить в Москву девушек из бедных семей, которые там вступали в брак с такими евреями^[4]. В середине 1860-х годов «День» так описывал бывшее еврейское подворье^[4]:

У нас на самом деле существует «китайская стена», окружающая наше московское гетто — Зарядье. Здесь скромно приютилась в тесных, серых, грязных помещениях большая часть нашего еврейского населения. Евреи как будто сроднились с этой местностью, и русское население, так сказать, с ним сжилось и свыклось, не питая к ним никаких недружелюбных чувств…

Писатель Иван Белоусов сообщал, что в начале 1870-х годов Зарядье было наполовину заселено евреями^[4]:

Жили евреи, мелкие торговцы и ремесленники, снимая комнаты, в домах известных домовладельцев, которые строили дома для сдачи и тип построек был самый экономный; для того чтобы уменьшить число лестниц и входов, с надворной части были устроены длинные галереи, или, как их называли, «галдарейки», в каждую квартиру вёл только один вход. В «галдарейках» в летнее время располагались мастеровые со своими работами…

Вечером по субботам евреи гуляли в Александровском саду^[4]. На суккот строили временные из лёгкого тёса сараи-кущи, покрытые еловыми ветками (так, чтобы было видно небо, поскольку на суккот евреям запрещено принимать пищу в закрытых помещениях), в которых вечером все евреи принимали пищу^[4].

• Подворье описано в рассказе Осипа Рабиновича «Наследственный подсвечник», где оно названо «Жидовское подворье»^[2]

• Еврейская община Москвы