Дворянское гнездо (фильм)
«Дворянское гнездо» — советский художественный фильм Андрея Кончаловского по мотивам одноимённого романа Ивана Сергеевича Тургенева. Сюжет
Главный герой фильма Фёдор Иванович Лаврецкий возвращается в своё поместье после 11-летнего проживания в Париже, в котором осталась его жена. Разочарованный жизнью, обманутый изменившей ему женой, измученный долгой разлукой с Россией — так выглядит герой в начале фильма. Вскоре Лаврецкий влюбляется в очаровательную юную дочь своей двоюродной сестры, Лизу. Спустя какое-то время Лаврецкий узнаёт из газет о смерти в Париже жены. Он признаётся в любви Лизе, но в имение внезапно возвращается жена. В ролях
Съёмочная группа
Награды
РомансТекст романса «Ивы», который звучит в фильме, написан матерью А. С. Кончаловского писательницей и поэтессой Натальей Петровной Кончаловской, музыка — Вячеслав Овчинников. В фильме романс звучит в исполнении сестёр Лисициан — Карины и Рузанны.[источник не указан 298 дней] КритикаФильм вызвал бурные дискуссии. По словам режиссёра Сергея Соловьёва, фильм был обруган «всей нашей советской либеральной интеллигенцией»[1]. Киновед Олег Ковалов так оценивал претензии к фильму: «„Дворянскому гнезду“ дружно выговаривали за эстетизм, но истинную причину недоумения и неприятия выразил Евгений Евтушенко, спросив в лоб: а где же здесь батоги, которыми били мужиков в этих изысканных усадьбах, словом, где крепостное право?»[2]. Критик Станислав Рассадин свою разгромную рецензию в журнале «Советский экран» (1969, № 17) озаглавил «Экскурсия в прошлое России». Он утверждал, что экранизатор приукрасил тургеневскую Россию, «увлёкся не красотой, а красивостью», «не простотой, а пышностью», «не сутью, а внешностью». Александр Мачерет оспаривал эту оценку в «Литературной газете» в статье «Чувство красоты» и, напротив, хвалил фильм[3]. В журнале «Искусство кино» печатались противоречивые отзывы. В номере 12 за 1969 год столкнулись мнения В. Ольгина и Л. Аннинского. В. Ольгин утверждал: «Как ни суров приговор, я всё же должен сказать, что А. Михалкову-Кончаловскому, по-видимому, нечего пока сказать об эпохе, которую он решил воскресить. Всякого рода „вещность“, столь обильно и ярко представленная в фильме, по сути дела, обездушена, хотя вся её ценность именно в том сложном и глубоком смысле, который она предметно оформляла. Естественно, что режиссёру не оставалось ничего другого, как „поиграть“ с этой вещностью»[4]. Льву Аннинскому фильм казался «необходимым и интересным опытом художника»[5]. Он написал: «Фильм А. Михалкова-Кончаловского, если хотите, символичен, а не драматичен. Люди с их страстями показаны здесь как составная часть старого декора. Но вот парадокс и загадка этого фильма: вас не оставляет ощущение, что человек всё-таки присутствует здесь. Только он явлен не в привычной художественной системе: образ — характер — поступок, а в самой тональности ленты, в одухотворении её»[6]. Дискуссия продолжилась в 1970 году. Критик У. Гуральник считал, что роман был потерян при экранизации[7]. Александр Липков утверждал, что «фильм изумительно красив»[8] и «важен своим итогом, простым и в то же время неповторимо современным»[9]. «Мир красивых вещей, который заполонил экран в „Дворянском гнезде“ А. Михалкова-Кончаловского; тот пафос, с каким сняты в нём пейзажи, интерьеры, портреты; эпизод у барышника; символическая крестьянская девочка, наконец, — всё это конечно же попытка перевести в эмоционально-зрительный ряд всё ту же общую нашу думу о судьбе родины, о её величии и красоте», — писал Д. Стариков[10]. Литературовед В. Турбин, положительно оценивая картину, видел в ней не столько экранизацию, сколько самостоятельное произведение с современным смыслом[11]. Литературовед Вадим Кожинов упрекал режиссёра, что он «заигрался» с модной в то время эпохой и ему нечего сказать о ней[12]. Кожинов был особенно недоволен «шутовской фигурой горбуна, дирижирующего воображаемым оркестром или хором»[13]. Кинокритик Майя Туровская написала, что «концепция задавила картину», что режиссёр «превратил заглохшую усадьбу Калитиных в музей русской мебели и утвари и сделал „западника“ Тургенева заядлым „славянофилом“ дремучего толка»[14]. Режиссёр Сергей Соловьёв так оценивал фильм: «… практически мне нравилось в картине всё. И актёры, включая, разумеется, и Л.Кулагина — Лаврецкого, тоже, помню, дружно тогда обруганного. Сейчас уже, по прошествии многих лет, по холодному разуму и я где-то нахожу в его игре кой-какие обидные и раздражающие изъяны. И тем не менее многие кулагинские куски оставили впечатление. Хотя бы сцена, где он слушает раковину, когда ранним утром приходит в имение Калитиных и видит на балконе Лизу. До сих пор вспоминаю всё это как чувственно осязаемые мгновения самой жизни, словно бы мною прожитые»[15]. Олег Ковалов писал: «Прихотливое и изысканное „Дворянское гнездо“ с его переливчатыми ритмами и красками, в градации от нежно-палевых до сочного багрянца, словно дразнило контрастом с шероховатыми фактурами „Аси Клячиной…“ Прошлое страны представало здесь идиллическим раем, фильм был первым плачем по „России, которую мы потеряли“»[2]. Примечания
Литература
Ссылки
|
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Portal di Ensiklopedia Dunia
