Расположено на реке Алей у подножия сопки Маяк[3], в 10 км к югу от районного центра Староалейское.
История
Первоначально село представляло собой небольшой укреплённый форпост на Сибирской линии, построенный в 1721 году у подножия сопки Маяк[4][3]. В списке оборонительных сооружений Колыванской оборонительной линии, которая сформировалась к 1757 году, среди 36 объектов, под № 9 назван станец святой Екатерины, ставший началом поселения Екатерининское.
Позднее станец был уничтожен, а на его месте возникло поселение государственных крестьян. Очевидцем жизни в этом поселении стал П. С. Паллас, который пребывал в селе и его окрестностях в 1770 году[5]:
Первой в Алей вливающийся ручей, который здесь встречается, называется Таловка; вдоль онаго надобно ехать несколько верст до лежащего ниже устья онаго на Алее уничтоженного форпоста Екатерининским называемого, при коем заведено Польское селение почти из 13 дворов состоящее… С приходом их летом на отведенной им земле, не токмо успели построить свои дворы, но и запастись озимовым хлебом, и тем доказали своё трудолюбие. В Таловке находятся здесь две мельницы… [2, с. 222].
Первые жители Екатериновки были не поляками, а русскими крепостными крестьянами, ранее бежавшими в Польшу от помещиков, и позднее возвращённых в Россию и сосланных в Сибирь. В составленной в 1782 году в ходе проведения четвёртой «ревизии», то есть переписи населения, «ревизской сказке» о селе сказано следующее:
«Староста Пимен Назаров по силе Её императорского величества и в народ публикованного Манифеста, даю сию сказку в том, помянутая Екатерининская деревня вновь заведена после бывшей в 1763 ревизии, заселена в 1766 году вывезенными из Польши бегло-российскими, оставшимися от выбора для формирования вновь в Сибири пехотного Томского и Селенгинского полков неспособными к службе за старостью и болезнями людьми».
Таким образом, заселение Екатерининской деревни происходило в 1766 году, то есть в период правления Екатерины II, руке которой принадлежит указ о ссылке непокорных крестьян в Сибирь на каторжные работы, чтобы снабжать солдатский гарнизон продовольствием и фуражом для животных. Но, возможно, название села возникло от названия станца, то есть дано в честь Екатерины I.
В дальнейшем численность населения в поселении росла за счет ссыльных. Материалы об этом имеются у П. С. Палласа: «Ныне сказывают умножено будет оное ещё некоторым числом Российских ссыльных, кои однако ж ни в строении, ни в земледелии ни малейшего не положили начала; но стояли в казармах оставленного форпоста и ни к чему доброму по- видимому не годятся» [2, с. 222]. Селились здесь и «великорусские посельщики». Так называли сданных в счет рекрутов крепостных. Большую же часть составляли государственные крестьяне, добровольно пожелавшие хлебопашествовать. Всего в 1782 году по итогам «ревизии» учтено 93 души «мужескаго пола» и 95 «женскаго».
25 апреля 1826 года по дороге на Риддерский рудник в селе останавливался учёный-ботаник и путешественник Карл Ледебур, который определил высоту села — 1024 фута (312 м)[1].
В конце 1980-х годов экспедиция Сибирского центрального ботанического сада открыла на сопке Аринкин курган, расположенный в 3 км от села, редкий вид ириса — ирис Людвига, занесённый в Красную книгу. Место его произрастания на Аринкином кургане — единственное в Сибири[3].
В. Р. Крючков. Родом мы крестьяне. — Барнаул: Алтайское кн. изд-во, 1990. — 71 с.
А. Д. Сергеев. Тайны алтайских крепостей. — Барнаул: Алтайское кн. изд-во, 1975. — 80 с.
П. С. Паллас. Путешествие по разным провинциям государства российского. — 1773.
К. Ф. Ледебур.Путешествие по Алтайским горам и предгорьям Алтая // Путешествие по Алтайским горам и джунгарской Киргизской степи / К. Ф. Ледебур, А. А. Бунге, К. А. Мейер; Отв. ред. О. Н. Вилков, А. П. Окладников; [Предисл. О. Вилкова, В. Завалишина]; Рос. АН, Сиб. отд-ние, Ин-т истории. — Новосибирск: Наука, Сибирская издательская фирма, 1993. — С. 14—156. — 414 с. — ISBN 5-02-029880-8.
Е. Ф. Бондарева. Екатерининские памятники природы // Этим гордится Алтайский край : по материалам творческого конкурса : сборник / сост. А. Н. Романов. — Барнаул : Слово, 2011. — 199 с. — ISBN 978-5-93957-424-2.
