В гимназии я получал пятёрки с плюсом за сочинения и не всегда легко ладил с математикой. Должно быть, именно потому (из упрямства) я выбрал самое что ни на есть математическое: кораблестроительный факультет Петербургского политехникума.
В это время Замятин увлёкся социалистическим учением, вступил во фракцию большевиковРСДРП (1905—1910), входил в боевую дружину Выборгского района и принимал активное участие в жизни революционной студенческой молодёжи[9]. Тогда же он встретил свою будущую жену Людмилу Николаевну Усову (1883—1965). В 1905 году Замятина арестовали за революционную деятельность, но благодаря усилиям матери вскоре выпустили. Летом того же года при возвращении через Одессу из морского путешествия в Египет Замятин случайно оказался свидетелем восстания на броненосце «Потёмкин», был снова арестован и выслан в Лебедянь. В том же году он тайно вернулся в Петербург, где до 1911 года жил на нелегальном положении[10].
В 1908 году Замятин окончил институт и написал свой первый рассказ «Один» (1908, журнал «Образование»). Два года начинающий автор преподавал на кораблестроительном факультете, работал инженером и одновременно заканчивал рассказ «Девушка». В 1911 году Замятина за нелегальное проживание выслали в Лахту, где он написал свою первую повесть «Уездное»[11], где с горечью изобразил полный инертности мир русской провинции[10]. Это произведение привлекло внимание знатоков литературы и других писателей, в том числе Горького[12].
Портрет Евгения Замятина. Художник Борис Кустодиев. 1923 год
Во время Первой мировой войны Замятин выступал с антивоенных интернационалистических позиций. В повести «На куличках» (1914) он «в самом отталкивающем виде» описал внутренний быт небольшого военного отряда на Дальнем Востоке[13], за что тираж повести был конфискован цензорами за «обличение офицерства», а сам Замятин был привлечён к суду и сослан в Кемь[14]. Однако критики высоко оценили повесть начинающего писателя[10].
В марте 1916 года Замятин как опытный инженер был командирован в Англию для участия в строительстве российских ледоколов на верфях Ньюкасла, Глазго и Сандерленда; побывал в Лондоне. Он был представителем заказчика при строительстве ледоколов «Святой Александр Невский», получившего после Октябрьской революции имя «Ленин», для которого он делал как аванпроект, «Святогор», переименованного в 1927 году в «Красин», «Минин», «Пожарский», «Илья Муромец» и ещё пяти маленьких ледоколов. Вероятно, приехав оттуда, он получил прозвище «англичанин». Замятина поразила разница между Россией и Англией, переход «от лопухов и малинников Лебедяни — к грохочущим докам Нью-Кастла»[12]. Он хорошо изучил английский язык, стал подтянутым, элегантным и вежливым[15]. Во время командировки он написал повести «Островитяне» (1917) и «Ловец человеков» (опубликована в 1921) — тонкую сатиру на английский быт, а также начинает повесть «Север» на основе впечатлений северной ссылки, законченную и опубликованную в 1922 году в «Петербургском альманахе» З. И. Гржебина (Берлин)[10][14].
В сентябре 1917 года Замятин вернулся в Россию. После Октябрьской революции, с которой он связывал немалые надежды[15], была напечатана запрещённая ранее повесть «На куличках». События 1917 года добавили в произведения писателя мрачных красок. В это время Замятин создал целую серию рассказов, сказок, повестей: «Север» (1918), «Землемер» (1918), «Ловец человеков» (1918), «Дракон» (1918), «Сподручница грешных» (1918), «Иваны» (1918), «Огненное А» (1918). В петроградском Доме искусств им был организован класс художественной прозы, из которого выделилась группа молодых одарённых писателей «Серапионовы братья»[12][13]. Её членами были Михаил Зощенко, Константин Федин, Всеволод Иванов, Вениамин Каверин, Николай Тихонов и другие. В 1918—1924 годах был членом редколлегии «Всемирной литературы» и заведующим редакцией в издательстве[16]. В 1924 году участвовал в издании независимого литературно-художественного журнала «Русский современник».
Был активен в литературной жизни страны, входил в Правление Всероссийского союза писателей, в Комитет Дома литераторов и Совет Дома искусств, был председателем ленинградского отделения Всероссийского союза писателей[17][18].
Первые годы после революции Замятин печатался под псевдонимом «Мих. Платонов». В своих статьях он анализировал отдельные моменты деятельности большевиков — цензуру, красный террор, отмену смертной казни в России и другое[15]. Оставаясь убеждённым социалистом, Замятин критиковал политику большевистского правительства во время Гражданской войны. В частности, в марте 1919 года он вместе со многими известными деятелями искусства (А. А. Блок, А. М. Ремизов, Р. В. Иванов-Разумник, К. С. Петров-Водкин) был арестован во время спровоцированных левыми эсерами рабочих волнений на заводах Петрограда. Вопрос о его высылке дважды обсуждался на Политбюро[19], в итоге он был отпущен «без последствий»[15].
В 1920 году Замятин закончил работу над знаковым романом «Мы»[13], с которого начался расцвет жанра антиутопии[20]. Он описывал общество жёсткого тоталитарного контроля над личностью, свои представления о развитии и будущем периода военного коммунизма. Этот замысел он вынес из «машинизированной» Англии[12].
Как убедился Замятин, сам по себе технический прогресс, в отрыве от нравственного, духовного развития, не только не способствует улучшению человеческой природы, но грозит вытеснить человеческое в человеке.
Могила Евгения Замятина и его жены Людмилы Замятиной
В 1921 году рукопись романа «Мы» была отправлена автором в Берлин для публикации издательством З. Гржебина, с которым Замятин был связан договорными отношениями. Издательство, в свою очередь, передало копию в США для перевода и издания на английском языке[21]. Но советская цензура усмотрела в романе прикрытую издёвку над коммунистическим строем и запретила публикацию произведения[14].
В 1922 году имя Замятина по формальным причинам (публикация рассказа «Арапы» в «Петербургском сборнике») было включено в списки на высылку из Советской России, а 17 августа он был арестован с резолюцией «высылка отсрочена до особого распоряжения»[22]. Замятин провёл почти месяц в тюрьме ГПУ, однако благодаря стараниям друзей (в частности, Юрия и Елены Анненковых) приговор был отменён[15][23].
Роман «Мы» был издан в Нью-Йорке на английском языке в 1925 году, а затем — на чешском[24] (1927) и французском (1929) языках. Эти переводы заметно повлияли как на европейскую литературную жизнь[25], так и на судьбу автора. В 1929 году советским издательством «Федерация» был приостановлен на четвёртом томе выпуск собрания сочинений писателя. На волне жёсткой критики и травли Замятин в 1929 году заявил о выходе из Союза писателей, а в июне 1931 года написал письмо И. В. Сталину с просьбой разрешить ему выезд за границу[26]. Он получил положительный ответ (по ходатайству Горького[27]) и в ноябре 1931 года уехал, сначала в Ригу, затем в Берлин, откуда в феврале 1932 года перебрался в Париж[14].
Замятин писал статьи для французских газет, основная тема — состояние современной русской прозы, а также искусства авангарда. Он продолжил работать над рассказами и киносценариями, в частности, в соавторстве с Жаком Компанезом написал сценарий для фильма Жана Ренуара «На дне» (экранизация одноимённой пьесы Горького, диалоги были написаны Шарлем Спааком)[28].
В июне 1934 года по собственной просьбе и с одобрения Сталина был принят в новообразованный Союз советских писателей[29], а в 1935 году участвовал в антифашистском Конгрессе писателей в защиту культуры как член советской делегации. До конца жизни сохранил советское гражданство[30].
Дом-музей Е. И. Замятина на ул. Ситникова в Лебедяни
Память
8 октября 2009 года на родине писателя, в городе Лебедяни состоялось открытие Дома-музея Евгения Замятина, приуроченное к 125-летию со дня его рождения[32].
В начале романа один из многих нумеров (так называют людей), инженер Д-503, с восторгом описывает основанную на математике организацию жизни в городе-государстве под властью всемогущего «Благодетеля». Он и не задумывается о том, что можно жить по-другому: без «Зелёной Стены», квартир со стеклянными стенами, «Государственной Газеты», «Бюро Хранителей» и «Благодетеля». Но после встречи с I-330 он входит в группу революционеров, стремящихся к продолжению революции и уничтожению существующего в городе строя.
Замятин — блестящий стилист, оказавший сильное влияние на многих русских писателей. Он писал в стиле «орнаментальной прозы» А. Ремизова, доведя её до сатирического, часто гротескного сюрреализма, который называл «неореализмом». В стремлении Замятина к ясным повествовательным структурам и математическим метафорам сказывается его инженерное образование.
Замятин как писатель проявил себя ещё до революции, опубликовав повесть «Уездное» в 1911 году. В 1916 году повесть вышла в одноимённом сборнике вместе с ранними рассказами; после успеха «Уездного» опубликованы ещё несколько повестей, в том числе «Непутевый» (1914), «Три дня» (1914), «Чрево» (1915) и «Алатырь» (1915). В рецензиях на дореволюционное творчество Замятина акцентировалось влияние на Замятина писателя-модерниста А. М. Ремизова начиная с отзыва Б. Эйхенбаума: «Замятин — ученик Ремизова, и его-то школу он и утверждает. Школа эта отвергает лирический стиль рассказа. Рассказчик не только беспристрастен <…> но и безстрастен. <…> Не знаешь, что себе сам Замятин думает, и каким языком он сам говорит. <…> Тут — не простой натурализм, а тем менее — реализм». После этого отзыва за Замятиным закрепилось звание реалиста, использующего модернистские и экспериментальные приёмы. Так, в 1914 году Р. Иванов-Разумник назвал его творчеством примером того, «как реализм может пользоваться многими техническими завоеваниями модернизма». В 1918 году Замятин опубликовал повесть «Островитяне», в которой проявились нововведения в его стиле, в частности, «раздробленность за счет сдвигов и противопоставлений в неокубистском стиле»[39]. Самого Замятина после возвращения его творчества причисляют непосредственно к модернистам[40][41][42], и причислять стали ещё при жизни («У него появляется какой-то научный подход к творчеству, роднящий его с представителями экспериментального романа, и в то же время он модернист, чарующий лирик, изощренный стилизатор»)[39]. Однако сам Замятин это отвергал, называя себя «неореалистом», делая акцент на реалистическом начале[40]. В статье 1923 года Замятин писал:
Царевна Анфиса. Эскиз костюма к спектаклю «Блоха», 1924 год. Художник Б. М. Кустодиев
Формальный признак живой литературы — тот же самый, что и внутренний: отречение от истины, то есть от того, что все знают и до этой минуты знали, — сход с канонических рельсов, с широкого большака. Большак русской литературы, до лоску наезженный гигантскими обозами Толстого, Горького, Чехова, — реализм, быт: следовательно, уйти от быта. Рельсы, до святости канонизированные Блоком, Сологубом, Белым, — отрекшийся от быта символизм: следовательно — уйти к быту. Абсурд, да. Пересечение параллельных линий — тоже абсурд. Но это абсурд только в канонической, плоской геометрии Эвклида: в геометрии неэвклидовой — это аксиома. Нужно только перестать быть плоским, подняться над плоскостью. Для сегодняшней литературы плоскость быта — то же, что земля для аэроплана: только путь для разбега — чтобы потом вверх — от быта к бытию, к философии, к фантастике. По большакам, по шоссе — пусть скрипят вчерашние телеги. У живых хватает сил отрубить свое вчерашнее: в последних рассказах Горького — вдруг фантастика, в «Двенадцать» Блока — вдруг уличная частушка, в «Жокее» Белого — вдруг арбатский быт.
В 1920-е годы в Советской России художественным особенностям творчества Замятина стало уделяться меньше внимания, больше — к политическим взглядам, проявляющимся в изданном за границей и запрещённом «Мы» и публикуемых рассказах «Дракон» (1918), «Церковь божия» и «Арапы» (1919, но опубликованы только в 1922-м), «Пещера» (1920, опубл. 1922), аллегорическая пьеса об испанской инквизиции «Огни святого Доминика» (1920). В этих произведениях в разной степени читалась критика большевизма и «обывательщина» во взглядах, чем были недовольны современники, однако, в отличие от «Мы», автору удалось их опубликовать[39]. В 1928 году рассказ о Гражданской войне «Пещера» получил экранизацию «Дом в сугробах».
В 1926 году БДТ в Ленинграде была поставлена пьеса «Блоха» по мотивам произведения Н. Лескова «Левша»; в МХАТе-2 также поставлены пьесы Замятина.
Последующие произведения Замятина, в том числе несколько пьес, не были допущены советской властью к отечественной публике. Замятин был известным советским писателем до конца 1920-х годов: в 1929 году издательство «Федерация» выпустило собрание его сочинений.
«Техника художественной прозы. Лекции. Заметки о литературе» [1918—1923][К 1]
Издания
Евгений Замятин. «Лица» / Вступительная статья Михаила Корякова, статья-послесловие Владимира Бондаренко. — Нью-Йорк — Мюнхен: Международное Литературное Содружество, 1967. — 334 с.pdf
Евгений Замятин. «Сочинения» / под редакцией Евгении Жиглевич. Вступительная статья Александра Кашина. — Мюнхен: Найманис, 1970. — Т. 1. — 500 с.pdf
Евгений Замятин. «Сочинения: Повести и рассказы 1923—1935. Театр» / под редакцией Евгении Жиглевич и Бориса Филиппова. Вступительная заметка Бориса Филиппова. — Мюнхен: Найманис, 1982. — Т. 2. — 526 с.pdf
Евгений Замятин. «Сочинения: Повести и рассказы. МЫ. Биографические очерки» / под редакцией Евгении Жиглевич и Бориса Филиппова при участии Александра Тюрина; Вступительные заметки Бориса Филиппова и Евгении Жиглевич; Послесловие к роману «Мы» Владимира Бондаренко. — Мюнхен: Найманис, 1986. — Т. 3. — 392 с.pdf
Евгений Замятин. «Проза. Киносценарии. Лекции. Рецензии. Литературная публицистика. Статьи на разные темы» / под редакцией Евгении Жиглевич и Бориса Филиппова при участии Александра Тюрина; Вступительные заметки Бориса Филиппова. — Мюнхен: Найманис, 1988. — Т. 4. — 608 с.pdf
Замятин Е. И. Избранное / Сост. и подгот. текста О. Н. Михайлова. — М.: Правда, 1989. — 463 с.
Замятин Е. И. Собрание сочинений в пяти томах. — М.: Русская книга, Республика, Дмитрий Сечин, 2003—2011. — ISBN 5-268-00523-5, 5-268-00524-3, 5-268-00570-7, 978-5-904962-01-2, 978-5-904962-02-9.
Евгений Замятин. «Мы». Текст и материалы к творческой истории романа. — СПб.: Изд. дом «Мiръ», 2011. (Текст впервые опубликован по рукописи, а не по изданию 1952 года)
Замятин Е. И . Техника художественной прозы. Лекции / отв. ред. О. Лазуткина. — М.: АСТ, 2023. — 416 с. — («Библиотека филолога»). — 2 000 экз. — ISBN 978-5-17-153416-5.
Комментарии
↑Лекции Е. И. Замятина по технике художественной прозы, читанные в Лебедяни и Петрограде, были переписаны (вместе с их конспектами) Л. Н. Замятиной после смерти мужа; впервые опубликованы в конце 1980-х годов[43].
↑Slonim M. Soviet Russian Literature: Writers and Problems, 1917—1977. Second Revised Edition. — New York: Oxford University Press, 1977. — P. 90
↑Накано Ю.Евгений Замятин и Жан РенуарАрхивная копия от 19 февраля 2023 на Wayback Machine // Творческое наследие Е. И. Замятина в новых научных концепциях и гипотезах. К 135-летию со дня рождения писателя: коллективная монография / науч. ред. Л. В. Полякова, Н. Ю. Желтова; предисл. Л. В. Полякова; Министерство науки и высш. образования РФ, ФГБОУ ВО «Тамбовский гос. ун-т им. Г. Р. Державина», Междунар. науч. центр изучения творческого наследия Е. И. Замятина. — Тамбов: Принт-Сервис, 2019. — С. 361—368. — 412 с. — ISBN 978-5-604-21255-4
↑Власть и художественная интеллигенция. Документы ЦК РКП(б) — ВКП(б), ВЧК — ОГПУ — НКВД о культурной политике. 1917—1953 / Сост. А. Артизов, О. Наумов. — М.: МФД, 1999. — С. 213. — 872 с. — (Серия «Россия. XX век. Документы»). — ISBN 5-85646-949-5
↑Фрезинский Б. Я. Тамбовский англичанин Е. Замятин / Е. И. Замятин: Личность и творчество писателя в оценках отечественных и зарубежных исследователей: Сб. ст. / Сост. О. В. Богданова. — СПб.: РХГА, 2015. — С. 3. — 484 с. — ISBN 978-5-88812-720-9
↑Замятин, Евгений Иванович. Мы [Текст] : текст и материалы к творческой истории романа / Евгений Замятин; изд. подгот. М. Ю. Любимова, Дж. Куртис. — Санкт-Петербург : Мiръ, 2011. — 599, [1] с., [11] л. ил., портр., табл., факс., цв. ил.; 22 см; ISBN 978-5-98846-063-3 : 2000 экз.
Обухова-Зелиньская И.Евгений Замятин и Юрий Анненков — дружба длиной в двадцать лет // Порядок хаоса — хаос порядка: Сборник статей в честь Леонида Геллера = L’ordre du chaos — le chaos de l’ordre: Hommages à Leonid Heller / Е. Вельмезова, А. Добрицын (сост. и ред.). — Берн: Peter Lang, 2010. — С. 359—368. — (Slavica helvetica). — ISBN 978-3-0343-0387-3.
Чураков Д. Бунтующие пролетарии: Рабочий протест в Советской России (1917—1930-е гг.) . — М.: Вече, 2007 . — 352 с.
.jpg)
