Израиль (Фёдоров)
… 45) Израиль, бывший игумен Селенгинского монастыря, Иркутской губ[ернии], с 1834 г. Заключён здесь навсегда Русская старина. - 1888. - Т. LVII. – С. 399
Иеромонах Израиль (в миру Иван Фёдоров) (апрель 1794, Галичский уезд, Костромская губерния — 2 ноября 1862, Спасо-Преображенский Соловецкий монастырь, Соловецкие острова, Кемский уезд Архангельская губерния) — в 1829—1834 годах игумен Русской православной церкви, настоятель Свято-Троицкого Селенгинского монастыря. За ересь в 1834 году был лишён монашества и священничества и навечно сослан в тюрьму Соловецкого монастыря, где и умер после 28 лет заключения. БиографияРанние годыИван Фёдоров родился в семье крестьянина — приписного штатного служителя[~ 1] Паисиева монастыря у города Галича Костромской губернии[1]. Выучившийся в семье грамоте Иван по настоянию отца в 1806—1812 годах обучался малярному делу и живописи в Петербурге. Уже с юношеских лет в нём обнаружилась тяга «углубляться в самого себя и бежать мирской суеты» и искать в монастырях «опытных подвижников и от них научиться жить по Божьему»[2]. Весной 1816 года он тайно ушёл из родительского дома поступил в послушники Николо-Бабаевского монастыря Костромской епархии. МонашествоВ 1817 году в Николо-Бабаевском монастыре принял малый постриг под именем Израиль. Не найдя искомого удовлетворения в монастырском общежитии, он отправился странствовать по монастырям и некоторое время прожил в уединении в землянке в лесах Ярославской губернии[2]. С 8 июля 1821 года монашествовал в том же Николо-Бабаевском монастыре. Находился под духовным покровительством ректора костромской духовная семинарии архимандрита Макария, позднее известного алтайского миссионера[3]. В 1822 году был переведён в Богоявленский монастырь, а через два года был посвящён в иеродьяконы братства Ипатьевского архиерейского дома. В 1825 году епископом Костромским Самуилом Израиль был возведён в сан иеромонаха. По данным словаря А. А. Половцева, годы послушания Израиля во всех монастырях были отмечены написанными им иконами. В ответ на просьбу епископа Иркутского и Нерчинского Михаила, обратившегося в Святейший правительствующий синод с ходатайством активизировать православное миссионерское служение среди коренных народов Забайкалья, было решено направить туда достойных священников, свободных от приходских обязанностей. Среди иеромонахов, в скором времени «принесших свою обильную лепту в общую миссионерскую сокровищницу», был и Израиль[4]. 2 марта 1825 года он был переведён из Костромской епархии в селенгинский Троицкий монастырь, основанный в XVII веке на левом берегу Селенги между Байкалом и Верхнеудинском и являвшийся тогда фактическим религиозным центром присоединённого к России края[5][6][~ 2]. Миссионерская деятельность и игуменствоКо времени появления Израиля в Забайкалье там было только три православных миссионера, зато активную деятельность развивала протестантская английская миссия, которая использовала значительные материальные возможности для проповеди среди бурятского населения, в том числе, издавая и пытаясь распространять переводы христианских книг[6]. Учреждённое в 1813 году Российское библейское общество в свою очередь приступило к работе по переводу и изданию Священного Писания на бурят-монгольском языке[7] [8]. Большая часть тиража отпечатанного в типографии Библейского общества Нового Завета была разослана по регионам Забайкалья. При этом, в августе 1827 года несколько экземпляров книг передали в Иркутск епископу Михаилу (Бурдукову) для тщательной проверки качества перевода[6]. К работе над исправлением возможных ошибок в тексте был приглашён переводчик и преподаватель монгольского языка в Иркутской семинарии, протоиерей А. И. Бобровников, в числе помощников которого оказался и иеромонах Израиль[5]. В 1829 году сличение перевода со славянским текстом было завершено и исправленные книги были отправлены в Петербург издателю. 5 октября 1828 года иеромонах Израиль по поручению епископа Михаила (Бурдукова) постриг пустынника Василия Надежина, основателя Чикойского скита[9]. , причисленного к Свято-Троицкому Селенгинскому монастырю, в монашество под именем Варлаам. В 1829 году иеромонах Израиль был возведён в звание строителя монастыря[1]. В 1830 году миссионер поселил в монастыре несколько десятков детей из семей, проживавших на монастырских землях и пострадавших от сильного летнего наводнения, уничтожившего в Троицкосавске каждый пятый дом[10], и организовал для них училище[~ 3]. О наводнении 1830 года на Селенге Выписка из частного письма Н. Я. БичуринА. Кяхта, 23 августа 1830 г.
 Свято-Троицкого Селенгинского монастыря При нём в 1831 году было начато сооружение вокруг обители каменных стен с угловыми башнями вместо полуразрушенной деревянной ограды, построенной в начале XVIII века, когда монастырь был одновременно и оборонительным форпостом[11]. В 1832 году статус монастыря, бывшего до того за штатом, был повышен до третьего класса, а Израиль был произведён в игумены архиепископом Мелетием (Леонтовичем), назначенным в 1831 году новым руководителем Иркутской епархии. Сохранилось собственноручное письмо от 1 июня 1832 года, написанное уже игуменом Израилем управляющему Чикойским скитом, подведомственным Свято-Троицкому Селенгинскому монастырю, старцу иеромонаху Варлааму[1]. Не получавший систематического образования, Израиль был начитан, хорошо знал духовную литературу, среди прочих не расставался с книгой «О подражании Христу» католического монаха Фомы Кемпийского. Обладал даром слова и мог увлечь слушателей красноречием. Был определён благочинным монастырей забайкальского края. Совершал инспекторские поездки не только по церквям и монастырям Забайкалья, но не оставлял своим вниманием и место заключения осуждённых декабристов. ЕретичествоМитрополит Иларион (Алфеев) писал о сектах в истории православия, адепты которых, отвергая некоторые внешние формы церковного богослужения, уверяли, что само «восхождения ума к Богу» определяет возможность воссоединения с Богом[12]. Идеи мистиков-сектантов оказались довольно популярными в России начала XIX века. Один из идеологов обещанного Александром I общественного переустройства М. М. Сперанский, получивший богословское образование, писал 5 сентября 1804 года епископу Калужскому Феофилакту, что в христианстве «сами обряды потеряли истинный смысл и превратились в мертвую букву», так как истинный христианин «ищет соединения с Христом…, ищет восприять Его в себе, чтобы Он в нём вообразился, жил, действовал, располагал, управлял его мыслями, движениями, волею, словом, чтоб Христос был в нём, а он во Христе»[13][14]. Сибирский миссионер епископ Мелетий (Якимов) объяснял уход Израиля из Николо-Бабаевского монастыря тем, что расписывая иконы в устроенной в одной из башен мастерской, он устраивал там «самочинные и подозрительные собрания», из-за чего по инициативе настоятеля, архимандрита Анастасия вместе с «соумышленниками» был вынужден покинуть обитель и в годы последовавших странствий мог познакомиться с учениями различных мистических сект[1]. В Государственном архиве Республики Бурятия (ГАРБ) — фонд № 262 — хранится «Дело об обвинении иеромонаха Израиля в организации еврейской секты в Чикойском монастыре», включающее в себя материалы церковного следствия 1834 года — донесения в консисторию занимавшихся делом священников и протоколы допросов участников религиозных практик Израиля[15]. Своеволие игумена Израиля в церковных делах было отмечено уже в мае 1832 года, когда духовная консистория установила, что чикойский иеромонах Варлаам, наблюдение за которым было обязанностью игумена Свято-Троицкого Селенгинского монастыря, без предварительного разрешения епархиального архиерея крестил иноверцев и раскольников, не приглашая для того приходских священников и используя святое миро, выданное ему благочинным[1]. Фанатизм и боговдохновенность умного и начитанного игумена Израиля, который по его словам, восстанавливал истинное древнее богослужение, оказались привлекательными для забайкальских мирян. В 1833—1834 годах на собраниях в доме кяхтинского почётного гражданина Л. К. Молчанова он читал и толковал по-своему древние книги, убеждая слушателей, что Христос и окружавшие его евангельские персонажи воплощаются в участвовавших в богослужениях истинно верующих, причём поимённо назначаемых самим Израилем. Число последователей новоявленного «Ангела светлого», как он себя называл, доходило до 70 человек. Епископ Мелетий (Якимов) писал о сходстве учения Израиля с верованиями секты «духовных христиан». Церковный историк, магистр богословия И. Я. Сырцов называл Израиля духовидцем. 17 февраля 1834 года Израиль приехал в Чикойский скит и в сильном раздражении «за окаменение сердец ваших» запретил Варлааму служить, забрал с церковного престола Евангелие и крест и велел отнести в свои покои. На следующее утро в присутствии Варлаама он провёл богослужение по установленному им обряду прямо в настоятельской келье, в зале которой на стульях сидели «три девицы и три женщины в белых костюмах и несколько лиц мужеского пола». После воскресной службы, на которую в церкви собрались монахи и жители окрестных деревень, Израиль собственноручно «на Царские врата наложил четыре печати и приказал ни чему покровенному им не прикасаться и не совершать литургии»[1]. Свидетельство современника Выписка из письма Н. Я. Бичурина К П. Л. Шиллингу, 1 марта 1835 г.
После донесения Варлаама епархиальному начальству ереси начальник Израиль был арестован и в августе 1834 года обвинён (по формулировке словаря Половцева) «во введении нового учения, противного учению святой церкви, в изменении чина божественной литургии и в дерзкой мечтательности о себе»[~ 4]. НаказаниеИсторик, исследователь русского сектантства А. С. Пругавин в качестве примера узников монастырских тюрем — основателей и главных деятелей религиозных сект — приводил имя «известного мистика, игумена Селенгинского монастыря Израиля»[16]. По свидетельству М. А. Колчина, который в последней четверти XIX века изучал «секретные дела» узников Соловецкого монастыря, среди них хранилось дело (№ 2,202) «об игумене Израиле за изменение чина св. церкви и распространение своей веры в Сибири 1833 г. »[2]. В приводимой им выписке из указа Синода значилось, что Израиль «бесстрашно» выдавал себя за «истинного сына божьего спасителя мира». В соответствии с этим указом он был отстранён от управления монастырём, лишён «игуменства, священства и монашества» и отправлен навечно в Соловецкий монастырь, чтобы «под присмотром военной стражи» вразумлениями настоятеля Досифея были развеяны заблуждения Израиля о начавшемся в его лице тысячелетнем царствовании Иисуса Христа. Подозрение в политической подоплёкеХарактеризуя ситуацию в общественной жизни, С. Б. Броневский, много лет служивший в Сибири, в том числе, с 28 сентября 1834 года в должности генерал-губернатора Восточной Сибири, писал, что «мистика везде заметна и, может быть, не без важной политической цели», относя свой вывод к подозрениям на связь игумена Израиля с декабристами[17]. О посещении — «вероятно на основании особенного предписания» — Израилем декабристов в каземате Д. И. Завалишин написал в своих записках, что тот «был до того озадачен и сбит с толку новыми для него суждениями, что совершенно потерялся и поспешил убраться, прося только позволения прислать письменное своё рассуждение, где какими-то чертежами силился сделать наглядно понятным, „как вода может соединиться с огнём“»[18]. По долгу службы был у декабристов и С. Б. Броневский, который отметил в воспоминаниях, что некоторые из них «предались религиозности, употребляя своё время, главнейше, в молитвах и хождении в Церковь Божию», но намекая на опасность, исходящую от «государственных преступников», добавил, что он «бы мог сказать что-нибудь отдельно о лицах этой категории, но оно не может иметь места без дозволения правительства»[19]. С. Б. Броневский не только увидел в духовных беседах будущих реформаторов скрытую секту «Возрождение Христа», но и высказывал опасение, что «некоторые духовные особы, так же, как их собрат архимандрит Израиль, в это замешены, и что тут заключается политическая цель к изменению в государстве порядка вещей»[17]. В июле 1837 года С. Б. Броневский подал донесение начальнику III Отделения с целью убедить Николая I, что следствие по делу о секте Израиля было проведено поверхностно и должно быть пересмотрено, так как «много виновных осталось безгласно и секта тайно продолжает своё действие» не без участия ссыльных декабристов. Броневский уверял, что ересиарх Израиль при общении с государственными преступниками «говорил очень двусмысленное поучение и оставил им речь свою на бумаге, с секретными знаками». По его мнению «тайные злоумышленные общества в известное происшествие увидели ясно своё бессилие и нелепость дерзкого предприятия. Этот урок, конечно, внушил мысль присоединить к себе некоторых духовных особ, ловко могущих действовать на толпу, посредством разных ересей, и расколов…» Николай I повелел учредить «Комитет для рассмотрения предположений Броневского, между прочим и о замеченной им ереси за Байкалом», в работе которого участвовал и обер-прокурор Синода. Комитет не усмотрел ничего подозрительного во встречах Израиля с заключёнными декабристами, которым тот напомнил «о падении и искушении человека, о любви божией, наказующей и милующей, о кресте, смирении и вечном блаженстве». В копии оставленного узникам поучения были не «секретные знаки», а только крестообразно написанные слова в поясняющие мистический образ воссоединения «божественного совершенства с ничтожеством человеческим в лице искупителя»[17]. В октябре 1837 г. обер-прокурор Сятейшего синода Н. А. Протасов сделал вывод, что в делах духовного управления нет подтверждения «политической якобы цели Израиля»[~ 5]. Годы в заключенииВ 1838 году новый архимандрит Соловецкого монастыря Иларий Иродионов писал обер-прокурору Синода Н. А. Протасову по поводу содержавшихся в монастыре раскольниках, что «хотя участники в сектах раскольнических по оным между собою несогласны, от различия их мудрований, и явные один другого порицатели, но ненависть к нашей святой церкви у них единодушная»[20]. Отлучённый от церкви игумен Израиль, бывший одним из самых яростных и непримиримых участников споров по вопросам веры, оказался в числе тех ссыльных мистиков, которые не одного монаха свели «с обычного пути аскетических умствований». К 1855 году Израиль стал более сдержанным в поведении, но по-прежнему оставался твёрдым в своих убеждениях. Архимандрит Александр, жалуясь в Синод на отсутствия помощника для вразумления еретиков, писал, что невежественные монахи к тому не способны, а более образованные и умные «сами заражаются (что и было к несчастию на опыте)… и это неизлечимая язва, если член братства впадёт в прелесть, согласится поверить еретику»[2]. Настоятель предлагал отменить для него тюремный режим с военной охраной и перевести присмотр архипастыря одного из монастырей московской или казанской епархии. Из донесения настоятеля Соловецкого монастыря архимандрита Александра
В 1858 году статский советник М. С. Пилецкий-Урбанович[21][~ 6], бывший сторонник мистического учения Е. Ф. Татариновой и активный участник до 1837 года её духовного кружка, автор известной книги «О скопцах» (1819), просил царя Александра II помиловать томящегося в монастырских застенках Израиля[22]. На отправленный по этому поводу запрос Синода архимандрит монастыря Мельхиседек (Прудников) 8 апреля 1859 года ответил, что бывший игумен Селенгинского монастыря Израиль до сих пор «находится прелести и крайне опасен для других, … должен быть здесь заключённым навсегда и нельзя его освободить по опасению за будущее». Только в 1862 году очередной архимандрит Соловецкого монастыря Порфирий признал, что Израиль вполне раскаялся в душевных грехах" и обещал, что «в заблуждении пребывать более не намерен»[~ 7]. Ограниченному в денежных средствах Израилю удавалось выписывать некоторые духовные журналы, прочитанное в которых он обсуждал с настоятелем. С особым интересом читал публиковавший материалы в защиту православия и критиковавший отступников от него издаваемый В. И. Аскоченским журнал «Домашняя беседа для народного чтения»[23], который А. И. Герцен называл «духовным журналом иезуитского православного направления»[24]. Однако, Синод не увидел доказательств прихода Израиля «к совершенно правильному пониманию истин веры». Несмотря на ухудшение здоровья и слабость заключённого, его продолжали выводить на работы. Расписывал на лесах стены храма вплоть до августа 1862 года, когда из-за приступа болезни совсем «изнемог и кисти из рук выпали». 69-летний старец скончался 2 ноября 1862 года. Откликнувшаяся на кончину узника газета «Иркутские епархиальные ведомости» писала[23]:
Комментарии
Примечания
Литература
Упоминания Израиля в дореволюционной литературе
|
||||||||||||||||||||||
Portal di Ensiklopedia Dunia
