Казахско-калмыцкая война (1723—1726)

Казахско-калмыцкая война (1723—1726)^[4], также Калмыцко-казахское противостояние^[5], Северные походы^[1] — вооружённый конфликт между Казахским и Калмыцким ханствами в первой половине XVIII века на фоне крупно масштабного вторжения джунгар в казахские жузы.

В феврале–марте 1723 года джунгарские военачальники внезапно атаковали казахские кочевья Старшего и Среднего жузов, сосредоточив основные силы на широком фронте — от верховьев Иртыша до рек Чу и Талас. Нападение произошло в трудный для казахов сезон — время окота скота и перехода на весенние пастбища. Улусы стояли на зимовках и были разбросаны, поэтому не смогли организовать отпор. Большинство кочевников в панике бежало, оставляя имущество и скот. Значительная часть людей погибла при преследовании и переправах через полноводные весной реки: Талас, Арысь, Сырдарья, Чирчик и другие. Казахи Старшего и части Среднего жузов переправились через Сырдарью выше устья Чирчика и отступили к Самарканду и Бухаре. Младший жуз пересёк Сырдарью в районе её среднего течения и бежал в Хиву^[6].

Казахи и каракалпаки в это время упорно продвигалась на север и северо-запад к границам владений степных вассалов Российской империи – яицких казаков, башкир и ближайших родственников джунгар – волжских калмыков^[4].

Летом 1723 года 15-тысячная армия Абулхаир-хана подошла вплотную к калмыцким владениям, а 5 тысяч казахов и каракалпаков «перелезли реку Яик» и «разорили» улусы Лекбея^[4]. Осенью того же года казахи захватили 5 тысяч кибиток в улусах Аюки и Лубжи^[7].

В 1724 году калмыцкие улусы, располагавшиеся на востоке, подверглись нападению 13-тысячного казахско-каракалпакского войска во главе с Абулхаиром. Причиной этому во многом стал начавшийся политический кризис в Калмыцком ханстве в 1723 году когда большинство калмыцких владельцев вступило в борьбу за власть, и вторжение джунгар на территорию казахов и каракалпаков. Последние пытались компенсировать свои материальные потери за счет набегов на кочевья волжских калмыков. Попытка калмыцкой стороны еще летом 1723 года урегулировать проблему с казахами мирным путем закончилась провалом^[8][1].

Летом того же года попытки переговоров провалились — Абулхаир казнил трёх калмыцких послов и взял в плен ещё семерых^[5]. В марте 1724 года донесения в Астрахань сообщали о нападении казахов на улусы Назарова, пленении около 50 человек и захвате скота. В других налётах пострадали и соседние кочевья — было захвачено до 400 пленных и крупный скот. Столкновения продолжались у урочища Эльтон, где калмыки понесли потери. В. Беклемишев разрешил Назарову отступить за Волгу, предоставив содействие^[9].

В августе 1724 года калмыки под предводительством Дорджи Назарова, Лекбея и Лубжи^[4] разбили небольшой казахско-каракалпакский отряд под началом Есет-батыра на реке Узень^[10]. Письменные источники того времени нам показывают, что казахи и каракалпаки не смогли верно оценить свои возможности при организации набега на калмыцкий улус^[4]. В подтверждение своей победы калмыки предоставили «415 правых ушей, отрезанных от побитых киргиз-кайсак»^[11]. А. Волынский указывал, что вместе с казахами и каракалпаками были башкиры. В. Бакунин в письме от 9 февраля 1725 года указывал, что четыре отряда казахов ходили в набеги на калмыков, джунгар, башкир, узбеков и были разбиты во всех кампаниях^[12]. По мнению Л. Боброва Узенинский разгром сократил военный потенциал казахской армии и наглядно показал, что захват калмыцких земель, даже в условиях отсутствия единства среди калмыцкой знати, является весьма нелегким делом^[4].

15 августа Церен-Дондук предоставил сведения А. Волынскому о действиях калмыцкого войска на казахском направлении. Оказалось, что войско преодолело расстояние между Яиком и Эмбой за девять дней, пока оно не достигло первых казахских кочевий. В результате боя было разорено казахское владение в тысячу кибиток, были уничтожены все мужчины, а женщины и дети взяты в плен. У другого казахского владения численностью в 10 тыс. кибиток были отогнаны скот и конские табуны. После того, как калмыцкое войско стало возвращаться к Яику, их догнал некий калмык, находившийся в казахском плену, и сообщил, что несколько тысяч казахов уже четверо суток преследуют калмыков. Дорджи Назаров принял решение остаться с войском на Яике, а в казахском направлении отправил разведывательный отряд^[1].

27 сентября яицкие казаки на Яике подобрали калмыка из улуса Дорджи Назарова, бежавшего из казахского плена. По его данным, 17 тыс. казахов идут к калмыкам, чтобы заключить с ними мирное соглашение, а затем разгромить Яицкий городок, чтобы с улусами расположиться на Яике. 6 октября саратовские власти сообщали губернатору, что около 400 каракалпаков, обосновавшись в Рын-песках, совершали набеги под калмыцкие улусы, захватив в плен 40 калмыков и отогнав 2 тыс. лошадей, 60 верблюдов, 300 коров и 3 тыс. овец.

По сообщению самарского коменданта Кушникова, 30 октября объединенное 17-тысячное казахско-каракалпакское войско появилось в местности Каракум, в 10 днях от Яицкого городка. По предварительным данным, казахи и каракалпаки якобы имели намерение взять приступом казачий городок, а затем подвергнуть разорению калмыцкие улусы, чтобы иметь возможность перейти Волгу и с семьями бежать на Кубань.

В личном разговоре с В. Беклемишевым 11 февраля 1726 года калмыцкий шаджин-лама Шакур ообщил о нападении осенью 1725 года 10-тысячного войска казахов и каракалпаков^[13] на улус Лекбея, сына Дорджи Назарова. Однако им не удалось безнаказанно уйти с захваченным скотом и кибитками. Калмыцкие владельцы во главе войска смогли их настичь и навязать казахо-каракалпакскому войску бой, исход которого решила вовремя доставленная калмыками артиллерия. Потеряв более тысячи человек убитыми от артиллерийского огня, казахи и каракалпаки запросили мира и вынуждены были вернуть калмыцкой стороне все захваченное имущество, а также передать знатных аманатов в количестве 13 человек с прислугой^[1].

Борьба двух степных народов отлича­лась значительным ожесточением, но в целом завершилась «военно­политическим патом». Сторонником примирения калмыков и каза­хов выступала Россия, которая, содной стороны, являлась сюзере­ном Калмыцкого ханства, а с другой — казахских жузов^[13]. Как отмечает Ж. Б. Кундакбаева, из-за недостатка средств и сил Россия мало вмешивалась в отношения степных народов, больше наблюдала, собирала информацию и декларировала о подданстве калмыков^[14].

• Ерофеева И. В. Хан Абулхаир: полководец, правитель, политик. — Алматы: Дайк-Пресс, 2007. — 456 с. — ISBN 9965-798-64-8.