Лагерь для военнопленных Наараярви
  Лагерь для военнопленных Наараярви (фин. Naarajärven sotavankileiri), также известен как Распределительный лагерь военнопленных № 2 (фин. Sotavankien järjestelyleiri n:o 2) — финский лагерь для военнопленных во время советско-финской войны (1941—1944), располагавшийся в деревне Наараярви[фин.] (с 1962 года — район города Пиексямяки). Действовал с 1941 по 1944 год. Являлся одним из крупнейших распределительных лагерей в Финляндии, был разбит на несколько подлагерей. Через лагерь Наараярви прошло около 10 000 советских военнопленных, максимальное количество одновременно содержавшихся узников составляло около 2500 человек. По данным Национального архива Финляндии за время существования лагеря Наараярви в нём погибли 2752 советских военнопленных. Назначение лагеряВо время советско-финской войны (1941—1944) система лагерей для военнопленных в Финляндии состояла из распределительных лагерей и собственно лагерей для военнопленных, включая специализированные. В 1941 году были созданы два распределительных лагеря: № 1 в Настоле (совр. г. Лахти) и № 2 в Наараярви. В задачи распределительных лагерей входило: приём пленных с фронта, содержание в карантине, допрос, регистрация, составление списков военнопленных и их разделение на различные группы в зависимости от воинского звания, политических взглядов и этнического происхождения, а затем отправка в основные лагеря. Например, коммунисты, представители прибалтийско-финских народов и евреи должны были быть отсеяны, а затем переправлены в специализированные лагеря. Часть военнопленных оставалась в распределительном лагере для выполнения работ на гражданских предприятиях, которые испытывали нехватку рабочей силы и хозяйственных работ для обеспечения самого лагеря. Лагеря для военнопленных подчинялись Штабу внутренних войск, но осенью 1943 года, после реорганизации, перешли под командование Управления по делам военнопленных Организационного отдела Генерального штаба[1][2]. Строительство лагеряСтроительство лагеря в Наараярви началось 4 июля 1941 года. Работами, которые производили советские военнопленные, руководил первый комендант лагеря, хорошо знавший русский язык полковник Ханс Кальм, в прошлом офицер русской императорской, а затем эстонской армии. Под его командованием находилась также рота охраны, набранная из местных жителей, которую возглавлял фенрик Пентти Пуллинен. Всего было построено 30 бараков. Лагерь представлял собой полностью автономное подразделение на 2000 человек, со своим госпиталем, кузницей, сапожной мастерской и швейным цехом. Функционирование лагеря началось 17 июля 1941 года[3][4]. Использование труда военнопленныхНачиная с 1942 года лагерь Наараярви использовал часть военнопленных для работы на сельскохозяйственных фермах центральной Финляндии, которые испытывали нехватку рабочей силы. Эти военнопленные размещались в домах и, таким образом, жили относительно свободно со своими финскими хозяевами. Для ферм заключённые были дешёвой рабочей силой, чье питание и обращение было относительно приличными. Заявки на получение военнопленных подавались непосредственно в лагерь, но частные предприниматели и фермеры чаще всего обращались к начальнику отдела трудовых ресурсов своего муниципалитета, который централизованно запрашивал нужное количество рабочей силы. Кроме сельскохозяйственных рабочих были востребованы портные и сапожники, но так как обеспечение военнопленных одеждой было обязанностью лагеря, а квалифицированных мастеров по ремонту одежды и обуви не хватало, их редко отдавали частным работодателям. Также военнопленные выполняли сапожные и портняжные работы для оборонного ведомства[5]. В конце 1942 года лагерю было поручено изготовление валенок для военнопленных. Их делали из отходов, таких как непригодные сёдла, приводные ремни и голенища старых валенок. Подошву изготавливали путём сшивания нескольких слоёв ткани, а снаружи помещали кожу или резину, если таковая имелась. Подошву пришивали дратвой и покрывали слоем смолы. Такая обувь не была прочной, но позволяла работать на открытом воздухе. Для сапожных работ в начале года в лагере было сосредоточено более 50 бывших работников обувных фабрик, а в конце года — уже более 100[6]. Бывшие работники швейных фабрик и мастерских также оставались в лагере, их не отдавали сторонним работодателям, поскольку требовалось шить и ремонтировать одежду для нескольких тысяч военнопленных. Одежда военнопленных изнашивалась так же быстро, как и обувь. С продолжением войны запасы хлопка в стране истощились, поэтому в качестве материала для одежды использовалась вискоза, полученная из древесного волокна, которая была прочной, если оставалась сухой. Когда вискоза намокала, она быстро слабела и садилась. Её стирка была затруднительной, поскольку наиболее распространенным моющим средством в лагере был щёлок, который сильно ослаблял вискозу[7].
Столярные работы, не считая поделок, которыми заключенные занимались в свободное время, были третьим видом работ, выполняемых в лагере. На профессиональных столяров был такой большой спрос, что после июня 1943 года вооруженные силы забрали на свои работы их всех. Военнопленных предоставляли также для строительных работ, но больше всего их работало в сельском хозяйстве[8]. Смертность среди военнопленныхПервые военнопленные были доставлены в лагерь 17 июля 1941 года. Во время наступления финских войск их количество быстро росло. К концу октября 1941 года в лагере находилось уже более 2000 человек. Зимой 1941—1942 годов ситуация с питанием и здоровьем военнопленных стала очень тяжёлой. Попавшие в плен летом, были одеты в летнюю военную форму. Голод, холод, дизентерия и эпидемия сыпного тифа убивали узников[1]. Высокая смертность была вызвана плохой пищей, плохими условиями содержания и медицинского обслуживания. Майор медицинской службы Лояндер считал причиной слабости заключенных также то, что они прибывали в Наараярви уже в тяжело больными и из-за плохих условий содержания в лагере, больше не восстанавливались. Например, со свирского направления в январе 1942 года в лагерь Наараярви было отправлено 287 военнопленных, из которых 15 умерли в пути и ещё 12 в течение первых пяти часов после прибытия в лагерь. Большая часть оставшихся была отнесена к группе слабых и больных[9]. Подполковник Хонканен, участвовавший в инспекционной поездке в феврале 1942 года, отметил, что около 60 % прибывающих в лагерь военнопленных уже были «кандидатами на смерть». А также: «Что касается самих заключенных, я должен признать, что они больше не были людьми в истинном смысле этого слова, а призраками людей, лишенными воли к жизни…». Полковник медицинской службы Ю. Веллман, проводивший инспекцию в Наараярви месяцем ранее, описал состояние заключенных следующим образом: «Заключенные в целом выглядят слабыми, худыми и с серо-бледным цветом кожи. Никакой душевной бодрости в них обычно нельзя было заметить. Они также кажутся тупыми и бесчувственными. Например, если кто-то из них падает в обморок во время марша или в очереди за едой, другие не обращают на него внимания, а либо пинают, либо наступают прямо на него. Кому-то таким образом сломали плечо». Ю. Веллман отмечал, что некоторые, казалось бы, здоровые заключенные могли внезапно упасть на землю либо сразу мертвыми, либо сначала потеряв сознание, после чего уже не приходили в себя. По его словам, случаи смерти в Наараярви происходили в основном среди тех заключенных, которые были отправлены в лагерь в плохом состоянии из госпиталей для военнопленных или, которые работали на строительстве фронтовых укреплений, но из-за слабости были отправлены в лагерь как нетрудоспособные. Зимой 1942 года заключенных приходилось хоронить в братских могилах круглосуточно[9]. В период с 15 июля 1941 года по 12 апреля 1942 года в лагерь Наараярви было направлено в общей сложности 10 911 военнопленных, из которых 6594 были распределены в другие лагеря. Согласно собственной статистике лагеря Наараярви, из заключенных, прошедших через лагерь, по меньшей мере 2476 умерли в период с июля 1941 года по апрель 1942 года. Согласно же базе данных Национального архива Финляндии, основанной на карточках военнопленных, предоставленных финским Красным Крестом, к концу апреля в лагере умерло 2400 военнопленных. Различия в цифрах связаны с тем, что некоторые из умерших, согласно карточке военнопленного, числились в другом лагере, либо в карточке умершего военнопленного не было указано место смерти, либо просто не на всех умерших в лагере остались карточки военнопленных[10]. Пик смертности военнопленных в лагере пришёлся на зимние и весенние месяцы с декабря 1941 года по конец апреля 1942 года. В дальнейшем, согласно базе данных Национального архива Финляндии, в период с мая 1942 года по сентябрь 1944 года в лагере умерло 350 человек. Всего в лагере Наараярви, по данным Национального архива, умерло 2752 военнопленных, что составляет около 15 % всех военнопленных, умерших в Финляндии. По информации, указанной на памятнике советским военнопленным, установленном на кладбище лагеря, в лагере Наараярви или во время транспортировки умерло в общей сложности 2813 человек. По абсолютному числу смертей лагерь Наараярви был крупнейшим в Финляндии, общая смертность в лагере составила около 23 %[10]. Смертность среди советских военнопленных по данным Национального архива Финляндии[11]:
Подлагеря лагеря НаараярвиВ лагере Наараярви было создано несколько вспомогательных лагерей: Женский лагерьЖенский лагерь для военнопленных представлял собой казармы на 170 человек, отделённые колючей проволокой от основного лагеря. В этом отношении лагерь в Наараярви был исключением. В большинстве лагерей женщин-военнопленных не было вовсе либо они находились там очень короткое время, поскольку их общее число составляло чуть более 200 человек. По состоянию на 16 января 1943 года в Наараярви были сосредоточены почти все советские женщины-военнопленные, находящиеся в Финляндии, за исключением отправленных в лагерь для офицеров[12]. Женщины-военнопленные стали для финской армии неожиданностью, поскольку в Финляндии женщины в армии не служили. В большинстве своём в Красной армии они занимали медицинские и тыловые должности. Финскими следователями их прежние звания игнорировались и в карточках военнопленных в графе «воинское звание» было указано «женщина-военнопленная». Им не разрешалось выходить за пределы лагеря. Вся их работа выполнялась в лагере, они работали в прачечной, швейном цеху или санитарками в госпитале[13][14]. Несколько раз предлагалось перевести женщин-военнопленных за пределы лагеря в хорошо охраняемые группы, но руководством эти предложения не были приняты. Несмотря на то, что большинство из них имели профессию военного медика, женщин-военнопленных использовали только в качестве санитарок. Основная причина этого заключалась в недоверии[12]. Дисциплинарный лагерьДисциплинарный лагерь Риитасенсуо (фин. Riitasensuon sotavankileiri), также известный как Дисциплинарный лагерь военнопленных № 24, был создан 25 июня 1942 года «для наведения порядка в отношении дезертиров и других так называемых хулиганов» и находился в волости Керимяки, в 14 км к северу от города Савонлинна[15][16]. Идея создания дисциплинарного лагеря возникла у инспекторов по делам военнопленных полковника М. Х. А. Споре[фин.] и подполковника К. Бьёрклунда после того, как предложение о смертной казни для военнопленных совершивших побег Штабом внутренних войск было отклонено. До весны 1942 года военнопленных совершивших побег просто возвращали в лагерь, из которого они сбежали. Инспекторы пришли к выводу, что такой подход не был дисциплинарно успешным, и случаи побегов только участились. Они предложили либо расширить лагерь № 3, предназначенный для политических заключённых, либо создать совершенно новый штрафной лагерь для совершивших побег и других военнопленных «нуждающихся в суровом обращении». В лагере предполагалось применять «исключительно суровые дисциплинарные методы». По их мнению перевод беглецов в этот лагерь «мог бы напугать других заключенных, заставив их поверить, что вывезенных заключенных расстреляют. В любом случае, заключенные поняли бы, что в таких случаях шутки закончились». Информация о новом дисциплинарном лагере не скрывалась от военнопленных, наоборот, власти стремились распространять различные слухи о нём, чтобы вызвать у заключённых страх[17]. Лагерь был построен на краю большого (1000 га) болота Риитасенсуо, близ деревни Куоккала. Первые 100 военнопленных прибыли сюда осенью 1941 года, их разместили в домохозяйстве местного жителя Раатеахо, располагавшемся рядом с болотом. Однако по мере увеличения количества военнопленных стало необходимым построить лагерь. На краю болота Риитасенсуо, согласно приказу Штаба внутренних войск от 1 июля 1942 года, был организован специализированный лагерь № 24 (фин. SvLr n:o 24 Ri), для военнопленных считавшихся опасными или совершивших побег[18]. Лагерь отличался от других более строгой охраной. Обращение с заключёнными, особенно в первое время существования лагеря, было жестоким, действия охранников, по воспоминаниям очевидцев, отличались произволом[19]. Официально лагерь был учреждён 10 июля 1942 года[20]. К приему заключённых он был готов в августе 1942 года, когда туда было приказано перевести всех беглых военнопленных, находившихся в других лагерях. В лагерь также направляли отказывающихся от работы, политически ненадежных (хотя для них был отдельный лагерь) и военнопленных прошедших подготовку в качестве десантников или другую подготовку связанную с разведкой или диверсиям. Женщин-военнопленных в дисциплинарный лагерь не переводили[17]. Территория лагеря была окружена забором из колючей проволоки, дорога, ведущая в лагерь, была перегорожена шлагбаумом. В систему охраны входили также две смотровые вышки, на которых, как и у шлагбаума, постоянно находились охранники с собаками. Вместимость лагеря Риитасенсуо составляла 500 человек, но содержалось в нём, в основном, 300—400 военнопленных и 100—200 человек охраны. Подъём в лагере летом был в 5, зимой в 6 часов. На работу военнопленные выходили летом в 6:30, зимой в 7:30. Обед зимой и летом в 11 часов, окончание работы в 17 часов. Отбой летом в 22, зимой в 21 час[21].
Основной трудовой повинностью военнопленных с октября 1941 года было осушение болота и добыча торфа для компании Riitasensuon Turve Oy, где работали 150—300 человек[22]. Остальные выполняли дорожные и строительные работы, занимались заготовкой дров, а также починкой инструментов и одежды. Часть пленных отправляли на работы в местные сельские хозяйства, а также на известковый завод предприятия Ruskealan Marmori Oy[21]. Добыча торфа продолжалась до 31 декабря 1942 года[23]. Обращение с военнопленными в лагере можно было охарактеризовать как произвол. Отчасти это было связано с личностями отобранных для лагеря охранников, но главную роль играло разрешение произвола сверху. Было несколько случаев побегов, или, по крайней мере, заявленных как таковые, во время которых, согласно докладу начальника лагеря, беглецы оказывали такое сильное сопротивление, что «их приходилось расстреливать». Из исправительного лагеря бежало не менее 45 заключенных, из которых 26 погибли при задержании, почти все в первый год функционирования лагеря, с августа 1942 по август 1943 года. Данные о количестве погибших в лагере разнятся. По данным базы данных Национального архива Финляндии в лагере военнопленных № 24 погибло 60 заключенных. Больше всего погибших в октябре-ноябре 1942 года, всего 26 человек, из которых большинство (17) умерли от симптомов, вызванных недоеданием. Всего из зарегистрированных умерших в лагере 31 человек, то есть более половины, были застрелены[24]. В финском справочнике по лагерям военнопленных (1939—1944) указано другое количество — 53 погибших, 26 из которых были расстреляны[25]. На сайте посольства Российской Федерации в Финляндии есть информация, что в лагере погибли 92 военнопленных, из которых не менее 20 были расстреляны[26]. Случаи стрельбы всегда передавались на рассмотрение начальнику лагеря, но ни в одном случае стрелявший не понес никакого наказания, то есть правомерность стрельбы по военнопленным им не ставилась под сомнение. Распространенность случаев стрельбы определяли граничащие с беззаконием инструкции по охране лагеря, такие как приказ стрелять непосредственно в бегущего заключенного, если местность не была открытой. Предупредительный выстрел производился только на открытой местности. Кроме того, при стрельбе в бегущего заключенного охранники должны были целиться в верхнюю часть тела, а, если заключённый касался колючей проволоки, окружавшей лагерь, охраннику по инструкции разрешалось стрелять в «самую уязвимую часть тела» без предупреждения[27]. В лагерь № 24 не допускали наблюдателей Международного Красного Креста. В ноябре 1942 года инспектор по делам военнопленных М. Х. А. Споре предложил в качестве возможности дополнительного наказания создать в исправительном лагере земляную яму, но в Штабе внутренних войск ему отказали на основании того, что это противоречит Женевской конвенции об обращении с военнопленными. Тем не менее в начале следующего года было издано распоряжение начальника лагеря о строительстве земляной ямы. Другие формы произвола, такие как избиения заключенных, были распространены в лагере, особенно в его начальный период, и такое положение продолжалось до 1943 года. Проводивший допрос военнопленных офицер Штаба внутренних войск Савиалофф (Savialoff), сообщил М. Х. А. Споре, что грубое обращение с военнопленными продолжается в лагере в такой степени, что даже местные жители выражают неодобрение происходящим в лагере и заявляют о намерении подать жалобу правительству. Они слышат крики заключенных, подвергающихся наказанию и видят следы побоев. По словам Савиалоффа, избиения были систематическими, поскольку даже за незначительные проступки назначалось наказание в 25 ударов плетью[27]. После того как эта информация была передана в Управление по делам военнопленных, а также после дополнительных проверок, начальствующий состав и охрана лагеря военнопленных № 24 были полностью заменены, что привело к улучшению обращения с военнопленными. В первый год работы лагеря его начальником был капитан Кустаа Куяла. При нём пленных расстреливали и избивали. За неоправданную жестокость 2 августа 1943 года начальник Управления по делам военнопленных Организационного отдела Генерального штаба полковник Суло Мальм[фин.] отстранил капитана Куяла от должности начальника лагеря. Общее же улучшение обращения с заключенными дисциплинарного лагеря и улучшение условий содержания военнопленных в других лагерях началось в 1943 году, одновременно с успехами Красной армии[28]. В ноябре 1943 года при лагере Риитасенсуо был создан отдел II в городе Вааса[17]. С 24 января до 10 февраля 1943 года основной контингент лагеря был передислоцирован в Ваасу на строительство аэродрома, но часть военнопленных была оставлена для работ на болоте Риитасенсуо[29][16]. Помимо второго отделения лагеря в Ваасе, в 10 километрах к юго-востоку от него в деревне Хельсингбю[фин.], был создан вспомогательный лагерь, который впоследствии также был преобразован в дисциплинарный[15]. Лагерь для военнопленных на болоте Риитасенсуо был ликвидирован решением Штаба внутренних войск от 25 ноября 1944 года, содержавшиеся в нём пленные были возвращены в Советский Союз[21][30]. В 1952 году на кладбище в Риитасенсуо были перенесены останки советских солдат из Энонкоски, Савонранта[фин.], Сяяминки[фин.] и Савонлинны. По данным губернских властей других перемещений после 1970 года не производилось и всего на этом кладбище захоронены 98 советских военнослужащих. Однако, с учетом сведений Национального архива Финляндии, на его территории могут покоится 111 человек, имена двоих не установлены[26]. Начальники лагеря № 24:
Заместители начальника лагеря:
Адъютанты:
Численность военнопленных:
Еврейский лагерьЕврейский лагерь на станции Луоколампи[фин.] и руднике Монтола[фин.] (16 км к югу от Пиексямяки), создан 4 октября 1942 года[13][32] Лагерь для военнопленных «родственных народов»Лагерь для военнопленных прибалтийско-финских национальностей № 21 в Ахолахти (близ г. Савонлинна), присоединён 31 июля 1943 года[33] Лесной трудовой лагерьЛесной трудовой лагерь в Сиикамяки[фин.] (17 км к востоку от Наараярви, совр. район города Пиексямяки), создан в августе 1943 года Коменданты лагеряХанс КальмПервым начальником лагеря был эстонец Ханс Кальм (1889—1981), который участвовал в Первой мировой войне в составе русской армии, где дослужился до звания капитана. Во время Гражданской войны в Финляндии он воевал на стороне белых, командовал 1-м батальоном полка Северного Хяме[фин.]. Ханс Кальм и его подчинённые неоднократно совершали массовые убийства, например, они устроили бойню в больнице Красного Креста Хармойнен, где расстреляли лежачих раненых красногвардейцев и убили двух безоружных санитаров. Ханс Кальм не понес никакой юридической ответственности за эту резню, а также за казни сотен красных финнов заключённых в лагере для военнопленных Хеннала[фин.]. После окончания гражданской войны в Финляндии Ханс Кальм в качестве командира финского добровольческого отряда Сыновья Севера участвовал в Эстонской освободительной войне, где дослужился до полковника[34]. К началу советско-финской войны (1941—1944) Кальму было 52 года. Он по собственному желанию вновь поступил на военную службу, где получил задание организовать распределительный лагерь военнопленных № 2 в Наараярви. Полковник Ханс Кальм пробыл начальником лагеря четыре месяца, с 4 июля до 4 октября 1941 года. Он был очень надменным офицером, как свидетельствуют очевидцы, никто из подчинённых не имел права начинать есть, пока он не сядет за стол. Был освобожден от должности как не справившийся с руководством[34][3][35]. Карл ХиленВторым комендантом лагеря стал майор Карл Хилен[фин.], также бывший офицер русской императорской армии. Во время Гражданской войны в Финляндии воевал на стороне былых. Командовал пулемётной ротой в битве при Варкаусе[фин.], после которой более 80 красногвардейцев были казнены. Затем был переведён в штаб военного округа Каяани, где также участвовал в казнях красногвардейцев. В дальнейшем командовал отрядом пограничной стражи Каяани, который участвовал во внесудебных казнях в Выборге и Хамине. В 1940 году Карл Хилен сменил фамилию на Хилесмаа. Во время советско-финляндской войны (1939—1940) служил начальником материально-технического обеспечения 4-го отдельного батальона[фин.]. Будучи начальником финансовой части батальона, тем не менее сам часто принимал участвие в боевых действиях. Воевал на Карельском перешейке в Ахиярви, Кююрёля и Хотокка. В феврале 1940 года был ранен и в боевых действиях больше не участвовал. Приняв командование лагерем 4 октября 1941 года, через месяц — 3 ноября 1941 года, Карл Хилен (Хилесмаа) был отстранён от должности из-за высокой смертности среди военнопленных[3]. Архивы периода руководства Хилесмаа были сожжены[35]. Аугуст АллиТретьим комендантом лагеря стал 70-летний полковник Аугуст Алли, который был уже слишком стар для этой должности и имел слабое здоровье[34]. Он находился на должности с 3 ноября 1941 года по 1 февраля 1942 года. Аугуст Алли также был бывшим офицером русской императорской армии, с хорошим образованием и хорошим русским языком. В 1938 году в Финляндии была опубликована его книга «Хрестоматия русского военного языка»[35]. Калле ВиертоЧетвертым комендантом лагеря 1 февраля 1942 года стал капитан Калле Виерто[фин.], служивший во время Гражданской войны в Финляндии с Хансом Кальмом в одном батальоне, в качестве командира взвода и заместителя командира роты[3][34]. В межвоенные годы Калле Виерто работал тренером по горным лыжам. Его сын Пааво — чемпион мира по прыжкам с трамплина 1941 года в Кортина-д’Ампеццо, служил в финском добровольческом батальоне СС и погиб на Украине в декабре 1941 года. Капитан Калле Кустаа Виерто командовал лагерем в самые страшные месяцы — с 1 февраля по 8 мая 1942 года. В это время смертность в лагере была самой высокой, только в феврале 1942 года умерло 695 заключенных. Всего за то время пока он был начальником лагеря умерло 1522 человека[36]. Аарре НурмиПятым комендантом был капитан Аарре Александер Нурми, который командовал лагерем дольше всех, с 8 мая 1942 года по 5 июня 1943 года. За время руководства Нурми смертность в лагере резко снизилась, условия содержания и питание улучшились, была приведена в порядок одежда военнопленных. Заключенных отправляли на работу за пределы лагеря, чем финскому сельскому и лесному хозяйству, а также промышленности оказывались большие услуги[36]. Эмиль ПекканенШестым комендантом стал ингерманландец, майор юридической службы, хорошо владеющий русским языком бывший офицер русской императорской армии Эмиль Пекканен, который командовал лагерем с 5 июня 1943 года по 5 ноября 1943 года. До прибытия в Нараярви он занимался расследованием действий самого жестокого военного преступника во время советско-финской войны (1941—1944) Ээро Неро[фин.], который лично застрелил не менее 35 военнопленных[36]. За месяц до прибытия в Наараярви Эмиль Пекканен представил в Генеральный штаб результаты расследования жестокости и произвола охранников по отношению к военнопленным. В докладе, который он подготовил совместно с генерал-майором Селимом Исаксоном[фин.], описывались убийства охранниками военнопленных и поддельные докладные о происшествиях, использовавшиеся для сокрытия этих убийств. В своём докладе Э. Пекканен отмечал несоответствие между приказами лагерного начальства и международными соглашениями, касающимися военнопленных: «мне приходилось читать приказы, например, о том, что обращение с заключенными должно быть крайне суровым, что непокорных заключенных следует немедленно казнить на рабочем месте, что агитаторов следует безжалостно устранять, что заключенного можно расстрелять, если он будет вести себя угрожающе и т. д. Такие приказы отдавались высшим руководством или, по крайней мере, от его имени». Особо, в расследовании Пекканена, выделялось имя одного из офицеров связи 4-го армейского корпуса — лейтенанта Ээро Неро[37]. Он обвинялся в преднамеренном расстреле не менее 51 военнопленного. Однако на основании сфабрикованных медицинских заключений, в которых утверждалось, что Неро совершал преступления в невменяемом состоянии, начальник Генерального штаба генерал Эрик Хейнрикс приказал освободить Неро, задержанного для допроса. Ввиду того, что расследование дела Неро могло нанести ущерб репутации армии, генерал Эрик Хейнрикс и начальник Управления по делам военнопленных Организационного отдела Генерального штаба полковник Суло Мальм оставили доклад Пекканена у себя и не передали, как он требовал, дело Неро в военный суд[1]. Эмиль Пекканен официально вступил в должность начальника лагеря Наараярви 5 июня 1943 года[3]. Первым его решением на новой должности стало увеличение продовольственных пайков для заключенных, потому что «паёк, выдаваемый заключенным, был недостаточным, хлеб часто давали заплесневелый, а картофель вообще был непригоден для употребления в пищу. Тюремные больницы были переполнены заключенными, страдающими от болезней, вызванных недоеданием или некомпетентностью». Кроме того он обвинил компании Oinonniemi Oy, Petko Oy и Puuhiili Oy в жестокой эксплуатации военнопленных, так как, по его мнению, целью компаний, использующих труд военнопленных, было максимизировать прибыль, не заботясь о их жизни. Эмиль Пекканен был шокирован произволом охраны, который описывал следующим образом: «Не проходило и дня, чтобы заключенные не подвергались произвольным избиениям или иным видам насилия. В ход шли палки… и кулаки, особенно по утрам, когда заключенных отправляли на работу, и во время еды». Выступавший против насилия, он был убежден, что с советскими военнопленными следует обращаться справедливо: «В противном случае заключенные, которых иногда отпускают на свободу, даже за пределами нашей страны рассказывают об обращении, которое не соответствует достоинству нашей цивилизованной страны, не говоря уже о чем-либо другом»[1]. Деятельность Пекканена стала объектом пристального внимания его подчинённых практически сразу после того, как он занял должность коменданта лагеря. Лагерная охрана посчитала, что Пекканен неправильно относится к заключённым. Его гуманное отношение к ним и жёсткая установка на соблюдение международных соглашений, касающихся военнопленных, настроили охранников против него. Подотдел сил обороны в Миккели подверг майора Пекканена критике за настолько мягкое обращение с военнопленными, что они называли его «отцом». Эту расслабленную атмосферу, по мнению вышестоящего руководства, следовало «милитаризировать»[1]. В сентябре 1943 года на концерте, организованном в лагере для военнопленных, произошел инцидент. Из докладной офицера лагерной охраны Фредерика Хитолы: «Когда я оказался за занавеской учебного барака, то услышал громкий смех из зала. Заглянув в него, увидел двух женщин-военнопленных, стоящих посреди зала, одна из которых была в цилиндре и зеленоватой куртке, с красным крестом на рукаве, и она говорила громким голосом: Я представитель Красного Креста и несу вам посылки, в то же время я объявляю, что война скоро закончится, и вы сможете вернуться домой в Советскую Россию». Второй офицер охраны Антти Хуурто сказал, что слышал имя Гитлера, а военнопленная женщина, упомянула имя Густава Маннергейма, сделав при этом жест правой рукой, показывающий, что она перерезает ему горло. Эту военнопленную звали Линда Фрейдаль, она попала в плен в июле 1941 года, и в лагере её уже несколько раз наказывали палками и плетьми. Эмиль Пекканен прибыл на концерт после инцидента. Когда он выслушал доклад о происшествии, то сказал, что не может найти подходящую статью уголовного кодекса для наказания Линды Фрейдаль. Он расценил её выступление как шутку и приговорил к шести дням ареста. Свои действия он объяснил тем, что в случае сурового наказания у военнопленных может сложиться впечатление, что их речей боятся[1]. Из-за своего гуманного подхода Эмиль Пекканен нажил себе врагов. Несколько офицеров пригрозили подать рапорт о переводе в лагеря, где охране разрешалось содержать заключенных «в дисциплине». В октябре 1943 года они написали докладную на коменданта, где сообщалось, что Пекканен использовал советского военнопленного в качестве помощника во время поездок на охоту и выделил ему в пользование дробовик. По этому поводу был допрошен военнопленный Иван Костин, стоматолог по гражданской профессии, который сообщил, что действительно четыре раза охотился с Пекканеном на тетеревов и получил от него ружьё. По мнению противников Пекканена, поездки с военнопленным на охоту и передача ему оружия были веским доводом для отставки с поста коменданта лагеря. В ноябре 1943 года начальник Управления по делам военнопленных Организационного отдела Генерального штаба полковник Суло Мальм приказал немедленно освободить майора Пекканена от должности коменданта лагеря № 2[1]. Эмиль Пекканен был освобождён от должности начальника лагеря 5 ноября 1943 года[3]. Майор Пекканен посчитал, что его отстранили от командования без уважительной причины. Он заподозрил, что за его спиной существует заговор и подал жалобу на полковника Суло Мальма, которую направил непосредственно Верховному главнокомандующему Силами обороны маршалу К. Г. Маннергейму и начальнику Генерального штаба Эрику Хейнриксу. В жалобе он указал, что охрана лагеря совершала грубые акты насилия в отношении советских военнопленных. Ответа не получил. Тогда Пекканен написал новую жалобу, в ответ на которую обвиняемый, полковник Суло Мальм, приговорил майора Пекканена к десяти суткам ареста, причиной которого назвал неподчинение непосредственному начальнику. Однако Пекканен посчитал, что действовал в полном соответствии с военными уставами и находясь под арестом в главном караульном помещении написал ещё одну жалобу — парламентскому омбудсмену о своем незаконном заключении и потребовал, чтобы его освободили как можно скорее[1]. В своих жалобах Эмиль Пекканен описал множественные проступки финских офицеров, в том числе подполковника инженерных войск 4-го армейского корпуса Матти Ойнонена[фин.] и лейтенанта 4-го армейского корпуса Ээро Неро, которые соответствовали критериям военных преступлений. Вот некоторые из них. Двое военнопленных были расстреляны Ээро Неро, потому что поспорили, кому достанется лопата меньшего размера. Зимой 1942 года, когда в сильные морозы военнопленных использовали для расчистки дорог от снега, около 50 из них замерзли насмерть, ещё примерно 30 — сильно обморозились. Вместо лечения Ойнонен решил отправить 14 обмороженных военнопленных в Райяйоки «топтаться» на минах на нейтральной полосе, где они и погибли. У оставшихся из-за отсутствия лечения обморожения начали нарывать. Когда вонь от нарывов стала невыносимой, Ойнонен решил их всех расстрелять. По его приказу была вырыта братская могила, заключенных подтащили на санях к могиле и расстреляли в ней. Казнь проводил Ээро Неро с помощниками[1][37]. В октябре 1944 года доклады Эмиля Пекканена были использованы Союзной контрольной комиссией в качестве обвинительных материалов для суда над финскими военными преступниками[1]. Аксель НюстедтПоследним, седьмым, комендантом был подполковник Аксель Сиберио Нюстедт, он командовал лагерем с 5 ноября 1943 года по 28 ноября 1944 года. После чего лагерь был закрыт. Во время командования Нюстедта через Наараярви прошли тысячи ранее депортированных в Финляндию ингерманландцев, возвращавшихся в Советский Союз[36].
Командование лагеряКоменданты:
Заместители коменданта:
Помощники коменданта:
Адъютанты:
Начальник хозяйственной части:
Начальник отдела снабжения:
Врач лагеря:
Командир роты охраны:
Количество военнопленныхВместимость лагеря на 16.08.1941 — 2000 военнопленных[39].
Фото
После войныПосле окончания войны лагерь служил центром сбора депортированных в Финляндию ингерманландцев. В общей сложности 8000-9000 их были собраны в лагере Наараярви и отправлены обратно в Советский Союз. Кроме того, военнослужащие 3-го соплеменного батальона — советские военнопленные прибалтийско-финских национальностей, перешедшие на финскую сторону, также были отправлены в лагерь Наараярви. За вступление в финскую армию им было обещано гражданство Финляндии, тем не менее они были переданы из Наараярви в Советский Союз, где были осуждены на сроки от 10 до 25 лет[40][41]. 1 ноября 1945 года на месте лагеря для военнопленных была организована резервная тюрьма Наараярви. Целью её создания было снижение переполненности тюрем, вызванной ростом преступности в военные и послевоенные годы. В тюрьме Наараярви содержались инвалиды и хронически больные люди, поэтому учреждение называлось также больничной тюрьмой. В 1947 году число заключенных достигло более 400 человек. Они использовались на строительных и ремонтных работах. В период с 1946 по 1971 год тюрьма Наараярви направляла заключённых в 17 трудовых лагерей центральной Финляндии, где велись работы по строительству железных дорог, расчистке полей, в сельское и лесное хозяйства. В период с 1950 по 1955 год в тюрьме были перестроены жилые и хозяйственные помещения. В 1956 году было завершено строительство промышленной зоны, в которой размещались столярный цех, кузница, малярный цех, переплётная мастерская, а также сапожный и швейный цеха. В 1975 году в тюрьме было создано отделение открытого типа. Последнее отделение закрытого типа было ликвидировано в 1986 году[4]. СовременностьВ нстоящее время тюрьма Наараярви[фин.] является тюрьмой открытого типа[фин.][4]. На территории тюрьмы находятся кладбище и памятник погибшим советским военнопленным[4]. 19 декабря 2018 года на тюремном кладбище состоялась церемония открытия стендов с именами 2797 советских военнопленных, которые погибли в лагере и были захоронены в братской могиле в период 1941—1944 годов. На церемонии, посвященной их открытию, присутствовали представители посольства Российской Федерации, городских властей Пиексямяки, администрации тюрьмы Наараярви, координационного совета организаций российских соотечественников, проживающих в Финляндии. Списки с именами погибших военнопленных были переданы советской стороне ещё в 1950-е годы, но исследователям пришлось долго выверять их, поскольку некоторые записи дублировали друг друга или были неверными, так как некотрые фамилии при записи латиницей, порой менялись до неузнаваемости[42][43].
Примечания
Литература
Ссылки
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Portal di Ensiklopedia Dunia
