Николай Массалитинов родился 24 февраля1880 года в городе Елец Орловской (ныне Липецкой) области.
Детство и юность прошли в Томске, гимназистом Массалитинов принимал участие в любительских спектаклях. В 1900 году поступил на медицинский факультет Томского университета, за участие в студенческой демонстрации был исключен из университета. Перешёл в Технологический институт, но был по той же причине исключён и оттуда. В 1904 по совету сестры (к тому времени актрисы Малого театра) переехал в Москву. В 1907 году окончил школу Малого театра (педагог А. А. Федотов). Присутствовавшие на выпускном спектакле училища К. С. Станиславский и Вл. И.Немирович-Данченко пригласили его в МХТ.
С 18 января1921 выступления продолжились в Белграде, Загребе, Любляне, затем в Праге. После возвращения части группы в Москву Массалитинов вместе с оставшимися актёрами играл в составе Пражской труппы, возглавляемой М. Германовой, в Городском театре.
Он постоянно делал какие-то попытки вернуться на родину и в свой МХТ, в архивах сохранилась его переписка с В. И. Немировичем-Данченко, но всё оказалось тщетно. Однако из переписки с другими актёрами становится ясно, что и в Москве у самых популярных и награждаемых актёров далеко не всё складывалось благополучно, хотя, конечно это нельзя сравнивать с условиями вынужденной эмиграции.
Наталья Вагапова, историк театра, автор книги «Русская театральная эмиграция» в Центральной Европе и на Балканах», С-Петербург, издательство «Алетейя»:
Конечно, если говорить о таких именах, как Качалов, Книппер-Чехова, Москвин, естественно, они процветали, в общем, более или менее делали в тех пределах, в которых это было возможно в советской России, они делали то, что они хотели. Но тем не менее может быть, это слишком смелое с моей стороны заявление, я не историк МХАТ, но я вам сказала, что 30-е годы Пражская группа идёт под уклон. Но мы возьмём письмо Книппер-Чеховой, уже старенькой, почти не играющей, откровенное дружеское письмо Массалитинову, которое она ему написала от руки, просто как старому другу. Оно публикуется. Она пишет о том, что как грустно то, что происходит сейчас в её родном театре. Они были как птички в золотой клетке, наверное. Каждый в жизни выбирает свою судьбу. Я так пыталась себе представить. Не будем говорить о наших великих стариках, которые всё-таки были обласканы советской властью, жили в лучших санаториях, их обслуживали великолепные врачи, они до глубокой старости могли играть, пока могли играть, тут грех жаловаться[3].
Я думаю, в его сценической карьере ему мешала его внешность: был он грузен, мясист, тяжёл и очень неэлегантен; лицо тоже мясистое, с крошечным курносым носом и выпуклыми, выступающими из орбит, бесцветными близорукими глазами
