Миоритическое пространство
«Миорити́ческое пространство» (рум. Spațiul mioritic) — философское эссе 1936 года румынского поэта, философа и дипломата Лучиана Благи. В этой работе автор развивает оригинальную концепцию о «пространственной матрице» культуры — бессознательном восприятии пространства, которое формирует характер искусства, мифологии и мировоззрения народа. Книга входит в состав «Трилогии культуры», наряду с трудами «Горизонт и стиль» (1935)[i] и «Генезис метафоры и смысл культуры» (1937)[ii][1]. От восприятия пространства к типологии культурБлага начинает с анализа того, как музыкальные произведения (например, кантаты Баха или русские народные песни) выражают не только эмоции, но и особые «пространственные горизонты». Эти горизонты — не физический ландшафт, а внутренне переживаемые структуры пространственности, такие как бескрайняя степь (в русской песне), вертикальный массив (в альпийской культуре), или плавный рельеф холмов и долин (в румынской дойне)[2]:
Исходя из этого наблюдения, Блага формулирует более общее философское положение: каждое сообщество несёт в себе бессознательно сформированную «пространственную матрицу» (рум. spațiu-matrice), которая влияет на стиль жизни, мифологию, архитектуру и художественные формы[2]:
Концепция «миоритического пространства» Для румынской культуры Блага вводит понятие «миоритического пространства» — специфической пространственной матрицы, символически выраженной в народной балладе «Миорица». Это пространство описывается как плавное, волнообразное, ритмически повторяющееся — аналог географического рельефа холмов и долин, характерного для карпатского ландшафта[2]:
По мысли Благи, румынское восприятие судьбы оформляется именно в этом пространстве: не как трагическая борьба, а как органичное и плавное течение, где радость и страдание чередуются, словно подъёмы и спуски рельефа. Движение в миоритическом пространстве не стремительно и не вертикально, а постепенное, ритмичное — в такт «вечной дойны»[2]. Даже когда румыны покидают горные регионы и переселяются на равнины, утверждает Блага, они сохраняют духовную привязанность к своему изначальному пространству — к «плаю», пастушеской родине. Эта ностальгия выражается в песнях, архитектуре, ритмах фольклора и глубинных формах мировосприятия[2]. Блага подчёркивает, что румынская культура возникла в тот момент, когда её коллективное бессознательное «кристаллизовало» свою уникальное пространственную матрицу. Это, по его мнению, обеспечивает устойчивость идентичности народа, несмотря на исторические перемены — смену языков, форм правления и культурных влияний[2]. Критика морфологии культурыБлага полемизирует с представителями морфологии культуры, такими как Освальд Шпенглер и Лео Фробениус, которые связывали развитие культурных стилей с конкретными географическими условиями. Блага утверждает, что ключевую роль играет не сам физический пейзаж, а бессознательная интерпретация пространства — то есть то, как народ его символически структурирует и переживает[2]:
Таким образом, две культуры, обитающие в одном ландшафте, могут формировать совершенно разные стили и мироощущения, если их внутреннее восприятие пространства различается. Блага настаивает: не внешнее, а внутреннее, не география, а метафизика пространства определяет облик культуры[2]. Примеры и культурные следствияБлага приводит примеры того, как миоритическое пространство проявляется в различных областях румынской культуры[2]:
Эти черты, по Благе, не сводятся к простым географическим влияниям, а формируют национальный стиль мышления, пронизывающий все культурные проявления — от языка и музыки до метафизики и архитектуры. ЗначениеКонцепция «миоритического пространства» стала одной из центральных категорий румынской философии культуры XX века. Она предложила оригинальное объяснение национальной идентичности не только через историко-политическую призму, но и через пространственно-антропологический подход[3]. Идея оказала глубокое влияние на румынскую философию, литературу, этнологию и эстетику. Она активно используется в исследованиях фольклора, национальной ментальности, ритмики народной поэзии и даже в архитектурных и геопоэтических теориях. В философии культуры концепция Благи воспринимается как попытка создания автохтонной теории идентичности, сочетающей философскую глубину с поэтической выразительностью[3]. Несмотря на популярность, концепция подвергалась критике за эссенциализм и поэтическую абстрактность. Некоторые исследователи отмечали, что привязка культурной идентичности к географическому рельефу ведёт к статичному восприятию национального характера[3]. Уже в межвоенный период представители следующего поколения интеллектуалов — Мирча Вулкэнеску[рум.], Мирча Элиаде и другие — развивали более конкретные и социокультурные подходы, расширяя рамки, заданные Благой[3]. Термин «миоритический» вошёл в научный и публицистический оборот, обозначая румынское пасторальное культурное пространство, ассоциированное с балладой «Миорица» и карпатским ландшафтом[4]. ПримечанияКомментарии
Источники
Литература
Ссылки
Дополнительная литература
|
||||||||||||||||||||||||||||
Portal di Ensiklopedia Dunia
