В 1925—1931 годах был директором ресторанов Дома Герцена, Дома Союза писателей и Дома печати. Впоследствии стал управляющим ресторана Клуба театральных работников. Во время войны эвакуировался в Томск, где заведовал столовой. После войны вновь работал в Москве[1].
О нём сохранились воспоминания как об «энтузиасте заведения», «любимце всех муз»[2]: «Веселый, жизнерадостный, он знал вкусы каждого. <...> Подсаживался за столики. Угощал в долг, не записывая. И всегда долг ему отдавали»[1].
«Он не только знал весь театральный мир, но и вкусы каждого, умел внушить, что здесь именно отдыхают, а не работают на реализацию плана по винам и закускам. Это — начиная с конца 20-х годов. Но и в 60-х элегантная фигура Бороды была знакома посетителям ВТО: в последние годы жизни он работал там и был доброй душой дома».
«Он имел внушительный рост, представительную внешность, густую чёрную ассирийскую конусом большую, по грудь, бороду. Розенталь был не просто администратором и кулинаром-виртуозом, в совершенстве знающим ресторанное дело, но и радушным хозяином, создавшим особый уют и домашнюю интимность в своем заведении».
«Именно от «Центрального», минуя памятник Пушкину, и текла шумная, нарядная человеческая река. На берегах её помещался замечательный ресторан ВТО, где царил знаменитый мэтр, с которого Михаил Афанасьевич Булгаков писал своего Арчибальда Арчибальдовича. Называли его двумя кличками: официальной — «Борода» и второй, пожалованной ему Юрием Карловичем Олешей, — «Жопа в кустах». На какую он откликался охотнее, не знаю».
«Пойдем завтра в Клуб мастеров искусств <...> В клубе бывали знаменитости и не знаменитости, но все делали вид, что хорошо знают друг друга, чтобы подчеркнуть равенство актерской братии. <...> Клуб помещался во дворе бывшего барского дома, в полуподвале, обставленном уютной старинной мебелью. Водка и вино не подавались, только минеральные и фруктовые воды, о чем предупреждал плакат: «Нарзан стопками не подается». Зато кухня была великолепная, кормили вкусно, рестораном заведовал лучший кулинар Москвы Яков Данилович Розенталь, его называли просто «Борода».
