Слишком много Джонсона
«Сли́шком мно́го Джо́нсона» (англ. Too much Johnson) — американский немой фильм 1938 года, вторая[комм. 1] авторская работа Орсона Уэллса в кинематографе. Фильм общей продолжительностью 40 минут[3] состоит из трёх неравных фрагментов, снятых в манере буффонады 1910-х годов и предназначавшихся для показа во время театральной постановки одноимённой комедии Уильяма Жиллетта[англ.]. После провала премьеры спектакля Уэллс отказался от завершения фильма и положил отснятый материал на полку. Долгое время считалось, что фильм погиб при пожаре в 1970 году; описания и оценки фильма основывались на свидетельстве Фрэнка Брэди[англ.][4], фоторепортаже в журнале Stage и короткой любительской киноленте, запечатлевшей процесс съёмок[5]. Однако в 2008 году лента была найдена в Италии[6]. Премьера восстановленного фильма состоялась 9 октября 2013 года на Международном фестивале немого кино в Порденоне[7]. В 2014 году рабочий позитив и современная версия монтажа были опубликованы в Сети Национальным фондом охраны фильмов (NFPF)[8]. Сюжет
Фильм состоит из трёх не связанных одна с другой киноновелл, которые, по замыслу Уэллса, должны были предварять три действия спектакля:
Участники съёмок
Замысел В начале июля 1938 года двадцатитрёхлетний Уэллс, страдавший сенной лихорадкой и астмой, переехал из своего загородного дома в Снеденc-Лэндинг[англ.] в нью-йоркский отель «Сент-Реджис»[англ.][17]. 11 июля артист, уже считавшийся восходящей звездой театра[18] и возглавлявший собственную труппу Mercury Theatre[англ.], провёл на CBS первый радиоспектакль из цикла «Первое лицо, единственное число»[англ.][19]. Одновременно Уэллс готовил к осеннему театральному сезону две премьеры: эпическую драму «Пять королей» по мотивам трагедий Шекспира и комедию-фарс Уильяма Жиллета «Слишком много Джонсона»[20]. Также, как и предыдущая комедийная постановка Уэллса («Соломенная шляпка», 1935), пьеса Жиллета была переделкой французского фарса (La Plantation Thomassin Мориса Ордонно[фр.], 1891), уже ставившейся на английском языке[21]. Уэллс решил совместить в комедии обычное театральное действие с показом фильма: актёры Mercury Theatre должны были буквально сходить с киноэкрана на сцену. Этот приём уже был опробован до Уэллса, но успеха не имел[22]. В традициях немого кино экранное действие должно было быть искусственно ускорено замедленной съёмкой; сценическое же действие Уэллс сократил до одно часа[23]. В библиотеке Индианского университета хранятся четыре неполных текста в разных редакциях, по которым можно восстановить путь от исходной пьесы — к реализованной постановке[21]. К недовольству труппы, режиссёр продолжал править пьесу до самой премьеры[24]. Длинные монологи оригинала он заменил диалогами, его персонажи говорят не развёрнутыми предложениями, а скороговоркой[25]. По идее Уэллса, немые кинематографические фрагменты должны были быть сняты в манере буффонады 1910-х годов, а сценическое действие должно было следовать канону эксцентрической комедии[26]. Действие пьесы также происходит в начале XX века: в репликах упоминается 1903 год, в фильме появляются автомобили, а персонажи одеты по моде примерно 1910 года[27]. Кинематографический пролог, а по существу полноценный первый акт пьесы, должен был достигать тридцати пяти минут[28]. Перед вторым и третьим «настоящими» актами должны были демонстрироваться десятиминутные интермедии[29]. Вместо звуковой дорожки кинематографическое действие должны были озвучивать настоящий оркестр и специалист по шумовым эффектам[30]. СъёмкиСтарший партнёр Уэллса Джон Хаусман не верил в успех предприятия[31], но сумел раздобыть десять тысяч долларов на съёмки[1][32]. Уэллс приступил к ним немедленно, без сценария, полагаясь на удачу и экспромт[33]. Никто из его команды, за исключением оператора Пола Данбара, не имел профессионального опыта в кинематографе: режиссёр и актёры «изучили» ремесло в кинозале, просмотрев десятки фильмов Мака Сеннета, Чарли Чаплина и Гарольда Ллойда[34]. Именно немая картина Ллойда «Наконец в безопасности», по мнению Уэллса, оказала наибольшее влияние на него и на его фильм[35]; влияние Сергея Эйзенштейна Уэллс категорически отрицал[36]. Ведущие роли в фильме играли актёры Mercury Theatre. Роль Леноры Фэддиш Уэллс отдал своей [первой] жене, Вирджинии Николсон. По мнению помощник режиссёра Mercury Theatre Билла Герца, единственной причиной этого выбора было желание Уэллса спровадить нелюбимую жену из Нью-Йорка в Стони-Крик, где проходили репетиции будущего спектакля[37]. Уэллс в это время встречался с балериной Верой Зориной[38][39]. В эпизодах Уэллс использовал Хаусмана, композитора Марка Блицштайна[англ.], театрального критика Херберта Дрейка и семнадцатилетнюю Джудит Тувим — в будущем ставшую звездой под именем Джуди Холлидей[40]. Дублирование основных артистов потребовалось лишь однажды — в сцене с письмом, которое героиня Арлин Фрэнсис прячет под корсетом от ревнивого мужа. Режиссёр решил, что грудь актрисы недостаточно пышна́[41], и без ведома Фрэнсис переснял сцену. Дублёром была секретарша Уэллса Огаста Уайсбергер[42]. По плану Уэллса производство фильма, начавшееся в середине июля, должно было занять не более месяца: предварительный премьерный показ «Джонсона» в летнем театре Стони-Крик[англ.] был назначен на 16 августа 1938 года[43][44]. Фактически Уэллс уложился в десять дней, отсняв примерно 7600 метров плёнки[45]. Все съёмки проходили в Нью-Йорке и окрестностях. Все интерьерные сцены были сняты во временной «студии», построенной на арендованном пустыре в Йонкерсе, сцены «погони на Кубе» — в заброшенном карьере в Хэверстро[англ.], что рядом с загородным домом Уэллса[46]. Тропическую «атмосферу» дополняли арендованные пальмы в неловко замаскированных кадках[47]. Белая лошадь, на которой в фильме ездил Коттен — это некогда знаменитый, уже состарившийся Жадаан (англ. Jadaan), снимавшийся в «Сыне шейха» c Рудольфом Валентино[48][комм. 4]. Погоня Бэрриера за Коттеном снималась в Центральном парке, на историческом Фултонском рыбном рынке[англ.][комм. 5], её комическое завершение — на причале Бэттери-парк[49]. «Пароход на Кубу», на котором завершается погоня, в действительности возил воскресные экскурсии вверх по Гудзону. Во время съёмок он был заполнен пассажирами, ожидавшими рейса к Медвежьей горе[англ.][50]. Вероятно, Уэллс не согласовывал съёмки с властями города. Во время съёмок погони на крышах на Олбани-Стрит уличная толпа приняла Коттена, прыгавшего с карниза на карниз без страховки[51], за очередного безумца-самоубийцу. На место происшествия прибыли пожарные и полиция, а на следующий день газеты обвинили Уэллса в эксплуатации образов нью-йоркских самоубийц[52]. За десять съёмочных дней Уэллс израсходовал весь бюджет и остался должен актёрам и подрядчикам[53]. Уэллс сумел уговорить актёров согласиться на пониженные, репетиционные (а не съёмочные) ставки и отказался от оркестрового сопровождения спектакля — его должна была заменить сольная игра Марка Блицштайна[54]. И всё равно денег не хватило на самое необходимое: проявку фильма, печать позитивов, титров и монтаж. Уэллсу пришлось, впервые в жизни, самостоятельно монтировать фильм в гостиничном номере[55]. Провал премьеры За несколько дней до премьеры Уэллс провёл в Стони-Крик опытную репетицию с демонстрацией незавершённых фрагментов фильма; только тогда оказалось, что выбранный зал совершенно не подходит для кинопоказа[44]. Низкий потолок не позволял развернуть полноценный киноэкран, противопожарные правила требовали строительства особой несгораемой будки для проектора[56]. Уэллс был вынужден играть премьеру без кинематографических фрагментов. Спектакль, превращённый волей режиссёра в набор не связанных друг с другом отрывков, провалился. Взбешённые, по словам Рут Форд, зрители забросали актёров яблоками и бананами — что попалось под руку[57]. По мнению Мэри Уикс, успевшей просмотреть фильм до премьеры, его показ вряд ли спас бы спектакль: «в фильме было не больше смысла, чем в спектакле. Никакого смысла!»[58]. Пожалуй, единственный положительный отзыв на премьеру дала Кэтрин Хепбёрн: очарованная игрой Коттена, она пригласила его на главную роль в бродвейской постановке «Филадельфийской истории»[англ.][59][60]. Уэллс винил в неудаче не себя, а зрителей: «Для публики и спектакль, и фильм были слишком сюрреалистичны. Она была неспособна принять их, они же слишком опередили своё время»[61]. Вероятно, главными причинами провала были нехватка денег и неспособность Уэллса подготовить фильм к дню премьеры с имеющимися скудными средствами. Опытный импресарио Джон Хаусман мог бы подстраховать молодого партнёра, но не сделал этого[62]. Напротив, он изначально заявлял о бесперспективности «Слишком много Джонсона» (и спектакля, и фильма) и рекомендовал Уэллсу отказаться от проекта[31]. Возможно, что свою роль сыграли конфликты внутри труппы (также порождённые денежными проблемами Уэллса[63]) и юридические претензии владельца прав на экранизацию пьесы Жиллетта — Paramount Pictures. Если бы Уэллс попытался вывести «Слишком много Джонсона» на Бродвей, ему пришлось бы платить студии отступные, а денег у Уэллса не было[64][комм. 6]. Уэллс отказался от дальнейшей работы на спектаклем и фильмом и не пытался выкупить у фотолаборатории удержанные за долги негативы[65]. Единственный отпечатанный позитив фильма[65], всего шесть[66] стандартных бобин 35-миллиметровой нитроцеллюлозной[7] плёнки, Уэллс положил на полку своего архива и надолго забыл о неудачном опыте. Три десятилетия спустя Уэллс объяснил случившееся провалом премьеры, за которой в ноябре 1938 года[65] последовал провал «Смерти Дантона»: «Спектакль („Смерть Дантона“) нравился мне … и никому, кроме меня. Поэтому мы его закрыли и решили не возобновлять „Джонсона“. Именно поэтому я не закончил монтаж „Джонсона“. Он не имел смысла. Именно тогда я и решил отправиться в Голливуд, чтоб заработать достаточно денег на театральные постановки»[67]. Утрата, находка и реставрацияВ 1960-е годы Фрэнк Брэди[англ.], собиравший материал для биографии Уэллса, нашёл «Слишком много Джонсона» в мадридском доме режиссёра[68]. По мнению Уэллса, плёнки сохранились в отличном техническом состоянии[69]. Уэллс собирался смонтировать фильм и послать копию в подарок Коттену[70][68], но от публичного показа отказался: по мнению автора, отснятые фрагменты имели ценность только как часть несостоявшегося спектакля. Смонтировать фильм Уэллс не успел. В 1970 году, когда он уехал на очередные киносъёмки, а свой дом сдал в аренду Роберту Шоу[71], его архив был уничтожен пожаром. Уэллс, со слов Брэди, допускал, что фильм мог сохраниться, и не тяготился потерей: «Наверное, это к лучшему … Теперь я могу всем рассказывать, сколь замечательны были мои сценарии! Впрочем, жаль, что вы никогда не увидите „Слишком много Джонсона“. Фильм был прекрасен: мы выстроили в Нью-Йорке Кубу моей мечты…»[72][73]. Почти полвека считалось, что фильм погиб[68], единственным свидетельством о его содержании и художественных решениях были воспоминания Брэди[4], а материальными доказательствами его существования — несколько кадров, опубликованных в 1938 году в журнале Stage и 43-секундная любительская кинолента, запечатлевшая процесс съёмок «кубинских» сцен[5]. Вероятно, эту ленту снял спонсор труппы Уэллса Майрон Фалк[74]. В настоящее время она хранится в киноархиве Калифорнийского университета в Беркли[5][74]. В 2005 году на складе в Падуе были найдены коробки с кинолентами неизвестного происхождения[75]. Владелец склада отдал ленты киноклубу Cinemazero из городка Порденоне, и только три года спустя, в 2008 году, киномеханик Cinemazero отсмотрел их и понял, что «в этом что-то есть»[75]. Авторство Уэллса было доказано чуть позже с помощью кинокритика Сиро Джорджини[75]; опубликованные кадры не оставили сомнений — на лентах действительно запечатлён молодой Орсон Уэллс[68]. Каким образом они попали из Мадрида в Падую — остаётся загадкой[75]. Cinemazero передала находку на попечение киноархива Cineteca del Friuli, а затем фильм отправился на реставрацию в американский киноархив Музей Джорджа Истмана. Ленты в основном сохранились хорошо, но одна бобина оказалась, по словам кураторов проекта, сильно разложившейся и хрупкой[7][76]. Восстановлением повреждённых фрагментов занялась лаборатория Haghefilm Digitaal из Нидерландов, копированием лент — лаборатория Cinema Arts из Пенсильвании, монтажом — George Eastman House, а финансировал восстановление негосударственный Национальный фонд сохранения фильмов[англ.][7][68][76]. Всего, по утверждению George Eastman House, удалось спасти 96 % найденного материала[7]. 7 августа 2013 американские и итальянские фонды объявили о завершении реставрации[7]. Мировая премьера фильма состоится 9 октября 2013 года на фестивале немого кино в Порденоне[итал.][7][75], американская премьера запланирована на 16 октября 2013 года[7]. По соглашению сторон подлинные ленты Уэллса будут храниться в архиве имени Луиса Майера в городке Чайлай (штат Нью-Йорк)[англ.][7]. Комментарии
Примечания
Источники
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
_crop.jpg)
Portal di Ensiklopedia Dunia
