Тиль Уленшпигель (балет)
«Тиль Уленшпи́гель» (фр. Till Eulenspiegel; нем. Till Eulenspiegel) — одноактный комедийно-драматический балет в постановке В. Ф. Нижинского на музыку симфонической поэмы «Весёлые проделки Тиля Уленшпигеля» Р. Штрауса (op. 28, 1895) на либретто балетмейстера в оформлении Р. Э. Джонса. Первый показ состоялся 23 октября 1916 года силами труппы Русский балет Дягилева, Манхэттенская опера, Нью-Йорк. ИсторияБалет был поставлен во время вторых гастролей в США части труппы Русский балет Дягилева, когда коллективом руководил Нижинский[4]. После первых гастролей в Северной Америке Отто Кан предложил Сергею Дягилеву новое турне по континенту с обязательным участием в нём Вацлава Нижинского, который согласился на участие в гастролях только при условии единоличного руководства труппой — как без Дягилева, так и без Григорьева. Уступая управление труппой Дягилев осознавал степень риска, но принял предложение, поскольку кроме летнего ангажемента в Испании во время войны контрактов в Европе не предвиделось[5]. Режиссёром был назначен Николай Кремнёв. Сергей Дягилев, Сергей Григорьев и некоторые артисты труппы, среди которых были Леонид Мясин, Станислав Идзиковский, Любовь Чернышёва и ещё 14 танцовщиков, остались в Европе для подготовки следующего Русского сезона[6]. Дягилев отказался от участия в проведении гастролей, хотя ему пришлось оказывать некоторое содействие по их руководству из Рима. Нижинский стал готовить постановку «Тиля», герой которого был близок балетмейстеру по духу своим воинственным шутовством и быстрой сменой масок[7]. Девизом в своей работе постановщик избрал слова «Надо заставить смеяться» (фр. pour faire rire), которыми направлял сценографа Роберта Эдмонта Джонса[8]. До встречи с Нижинским Джонс боялся прославленного гения, но при личном знакомстве танцовщик расположил к себе художника своей простотой. В 1945 году Джонс вспоминал: «В его глазах беспокойство. Он смотрит нетерпеливо, озабоченно, необычайно умно. Он кажется усталым, скучающим, возбуждённым в одно и то же время. И я замечаю за ним странную привычку обкусывать до крови кожу но краям больших пальцев»[8]. Согласно Красовской, в имени Уленшпигель сочетаются слова «сова» и «зеркало», обозначающие «зерцало мудрости». Балетмейстер и художник договорились оформить занавес в виде пергаментного листа книги с эмблемой сидящей на зеркале совы[9]. Красочные костюмы были выполнены в готическом стиле с чрезмерным нарушением пропорций: женские причёски достигали уровня шпилей на декорации, шлейфы платьев разворачивались на всю сцену. Мизансцены напоминали рисунки Дюрера и ситуации Рабле, в неуловимом Тиле воплощался образ танцовщика разных эпох[10]. По свидетельству Григорьева, среди участников американских гастролей начались «разногласия по поводу распределения ведущих партий, а также составления программ»[11]. Нижинский не обладал опытом управления коллективом. На его телеграмму с просьбой прибыть в Америку и оказать помощь Дягилев и Григорьев ответили отказом: «Григорьев отклоняет честь присоединиться к труппе, пока Вы ею руководите»[11]. У занятого во всех спектаклях Нижинского не хватало времени на осуществление замысла постановки нового балета. Осознавая, что его премьера не успевает к сроку, Пьер Монтё отказался от управления оркестром[10]. Пытаясь не нарушить условия контракта, Нижинский был вынужден выпустить на сцену сырую и недоработанную постановку[12]. За несколько дней до первого показа случилось ещё одно несчастье — Нижинский подвернул ногу, и премьеру пришлось отсрочить на две недели. Последними репетициями Нижинский руководил лёжа. Первое исполнение местами походило на импровизацию[13]. Григорьев отметил, что премьера балета «Тиль Уленшпигель» провалилась, а также уникальную особенность постановки в истории труппы — ни Дягилев, ни Григорьев балет не видели[11]. Кроме того гастроли подорвали репутацию труппы до такой степени, «что в Северной Америке Балет Дягилева никогда больше не мог появиться»[14]. Несмотря на распространённое мнение о провальности балета, Е. Я. Суриц отозвалась о «Тиле Уленшпигеле» как об интересном спектакле[15], а также как о «не лишённом, по-видимому, достоинств» балете[6]. В. М. Красовская называла балет пророческим и высоко оценила работу: «Настроенный на сверхчувствительные токи художественной интуиции, Нижинский поставил последний, быть может, самый примечательный свой балет»[8]. Красовская ощутила тесную связь между словами из дневника балетмейстера «Достоевский был великим писателем, который изобразил под личиной разных героев собственную жизнь» и постановкой «Тиля»: «балет вобрал метампсихозы Нижинского на сцене и реальные потрясения его короткой сознательной жизни»[10]. Трудности при проведении американских гастролей и воплощении данной постановки, связанные с ними переживания, по мнению участников событий, стали результатом первых проявлений душевной болезни балетмейстера. В 1917 году во время гастролей в Латинской Америке «странное поведение становилось более очевидным», когда Нижинский уже испытывал манию преследования[16]. В 1919 году Нижинского пришлось поместить в клинику. Премьера
Возобновление
Другие постановкиСимфоническая поэма Рихарда Штрауса привлекала других хореографов, осуществивших собственные постановки:
Бабиле, Неле — Д. Дарманс[3]
Одноимённые балеты на музыку других композиторов
См. такжеПримечания
Литература
Ссылки
|
||||||||||||||||||||||||||
_1.jpg)
Portal di Ensiklopedia Dunia
