Орстхойцы в составе ингушей на карте Кавказского края 1842 годаЗемли орстхойцев во Владикавказском военном округе и Малой Чечне на карте Кавказской области 1847 года
Орстхой (варианты самоназв.: арште, арстхой/арштхой, эрстхой/эрштхой; в русскояз. лит.: орстхойцы/орстхоевцы/орстхои; экзоэтн.: балойцы, балсурцы, карабулаки/карабулакцы) — историческая вайнахская народность, в наши дни отдельная вайнахская этногруппа, некоторые представители проявляют многоуровневое национальное самосознание, самоидентифицируя себя в составе ингушей или чеченцев. Родина орстхой — верховья рек Асса и Фортанга; область расселения иногда называют Орстхой-Мохк (совр. бо́льшая часть Сунженского районаРИ, Серноводский районЧР и приграничная часть Ачхой-Мартановского района ЧР). Бо́льшая часть орстхой подчёркивают собственную этническую идентичность, со своим историческим прошлым и самобытным путём развития (тесно связанными с ингушами и чеченцами, но отдельными от них). Вопрос этнической принадлежности орстхой крайне политизирован в вайнахской среде, ингуши и чеченцы претендуют на родственность с орстхой и показывают важность орстхойского компонента в этногенезе своих народов: так в традиции ингушской этноиерархии орстхой — один из семи шахаров, а в чеченской традиции — один из девяти тукхумов.
Не позднее XVI века (версия: в XIV веке) часть орстхой переселилась на восток — в Терско-Сулакское междуречье (Дагестан), где они составили значительный компонент в этногенезе аккинцев-ауховцев. В конце XVIII — начале XIX веков орстхой расселились из традиционных мест проживания севернее — в долину реки Сунжа, где основали селения Элдархан-Гала (Карабулак), Обург-Юрт (Троицкая), Курей-Юрт, Дебир-Юрт, Эсмарз-Юрт (на месте этих трёх селений сейчас город Сунжа), Эна-Хишка (Серноводская), Гажар-Юрт (Нестеровская), Эха-Борзе (Ассиновская) и др. Здесь они сформировали военно-политический союз, ставший одним из крупных вайнахских вольных обществ. В дальнейшем общество активно сопротивлялось экспансии Российской империи, присоединившись к Имамату Шамиля (сподвижник Шамиля из орстхой — Джамбулат Цечоев). В ходе Кавказской войны орстхой были одним «из самых воинственных племён вайнахского народа».
По окончанию Кавказской войны бо́льшая часть орстхой была истреблена, оставшиеся выселены из своих селений (вплоть до Ассиновского ущелья) в сформированный российскими властями Карабулакский участок (в междуречье Ассы и Фортанги), земли орстхой по Сунже переданы под Сунженскую казачью линию. После переселения 1366 семей орстхой в Османскую империю (мухаджирство) Карабулакский участок был упразднён (часть мухаджиров вернулась в Россию в 70-х годах XIX века). Неэмигрировавшие и вернувшиеся орстхой, наряду с другими вайнахами, в XX веке пережили Революцию и Гражданскую войну, коллективизацию и репрессии социалистического общества СССР, а в 1944 году депортацию в Среднюю Азию (почти все выжившие позднее вернулись). В конце XX века значительное влияние на жизнь орстхой, как и всего населения страны, оказала Перестройка и распад СССР, а на рубеже XX и XXI веков — военный конфликт РФ с объявившей независимость Чеченской Республикой Ичкерия.
В наши дни орстхой проживают в основном в Ингушетии, Чечне и в составе аккинцев-ауховцев в Дагестане. Имеются небольшие группы в ряде стран Ближнего Востока — в первую очередь в Сирии, а также в Турции, Иордании и Ираке. В переписях императорской России орстхой сначала указывали в посемейных списках карабулаками, но потом, во всеобщей переписи 1897 года, как и в последующих советских переписях, орстхой не фиксировали, относя их к ингушам и чеченцам. Примерная оценка численности на 1990 год — 45-60 тысяч в Ингушетии и сопоставимое, а может быть и большее, число в Чечне. В современных переписях РФ сведения об орстхой начинают появляться, так в переписи 2010 и 2020—2021 годов они отмечены, но по-прежнему в составе ингушей и чеченцев (число неизвестно), однако в последней переписи, не смотря на искажения, уже зафиксированы отдельно 1753 орстхой. В связи с растущим уровнем национального самосознания и интересом к собственной истории, многие представители орстхой активнее заявляют о собственной этнической идентичности и пытаются сохранить своё национальное наследие.
К ингушам. Ингушское общество[30][31]. В первых этнографических описаниях орстхойцев в трудах европейских авторов второй половины XVIII века орстхойцы отождествляются с ингушами. В частности, вышеупомянутый И. А. Гюльденштедт называет «округ Карабулак» и некоторые орстхойские селения в числе других собственно ингушских и всех их вместе противопоставляет чеченцам[32]. Спустя десять лет Л. Л. Штедер делая заметки о карабулаках, даёт почти хрестоматийное описание уникальных деталей типично ингушского облачения, приводимых путешественниками и авторами конца XVIII—XIX вв., часто тиражируемое на изображениях той эпохи и не характерное более ни для какого другого из народов Кавказа[33][34]. Немецкий учёный профессор Иоган-Готлиб Георги в своём фундаментальном энциклопедическом «Описании всех обитающих в Российском государстве народов» в разделе «Кисты или Кистинцы» писал о карабулаках, что они: «Прежде сего назывались Югушами, а сами себя имянуютъ Арштами, и составляютъ не весьма многолюдную толпу народа. Языкъ ихъ состоит из Кистинскаго и Чеченгскаго наречiя»[35], а другой немецкий учёный, П. С. Паллас также утверждал, что карабулаки происходят именно от ингушей (галгай)[36]. В последующем, уже в начале XIX века С. М. Броневский и И. Г. Хассель подтвердили тождество орстхойцев именно с ингушами[37][38].
Н. А. Волконский в работе «Война на Восточном Кавказе с 1824 по 1834 годы в связи с мюридизмом» писал, что «Ингушевское племя состояло из следующих обществ: кистинского, джераховского, назрановского, карабулакского (впоследствии назвавшегося галашевским), галгаевского, цоринского, акинского и мереджинского; все эти общества вместе имели свыше тридцати тысяч душ»[39].
В Российской империи на основе научных, статистических и этнографических данных орстхойцев, под именем «карабулаков», официально относили к ингушам наряду с галашевцами, назрановцами и другими ингушскими обществами[К. 5]. В «Обзоре политического состояния Кавказа 1840 года» указывалось, что в «племя ингушей» входят «1) Назрановцы, 2) Галаши, 3) Карабулаки, 4) Галгаи, 5) Кистины или Кисты Ближние, 6) Джерахи, 4) Цори, 8) Дальние Кисты»[40]. Данные многолетнего изучения северокавказского региона были обобщены в специальном многотомном издании Департамента Генерального штаба «Военно-статистическое обозрение Российской империи 1851 года», в котором отмечалось[41]:
«Къ племени Ингушей, занимающих плоскость и котловины Кавказскихъ горъ съ правой стороны Терека до верхних частей Аргуна и до теченія Фартанги, принадлежатъ: 1) Назрановцы с Комбулейскимъ обществомъ, 2) Джераховцы, 3) Карабулаки, 4) Цоринцы, 5) Ближніе Кистинцы съ небольшимъ обществомъ Малхинцевъ вновь покорившимся, 6) Галгай, 7) Галашевцы и 8) дальніе Кисты».
Именно так воспринимались орстхойцы, то есть назывались ингушами, и в Имамате Шамиля, согласно сведениям из арабоязычной «Карты владений Шамиля», хранящейся в Национальном архиве Грузии и её русскоязычного перевода того же года с «Пояснением к округам Дагестана» для свиты Его Императорского Величества, озаглавленного как «Дагестанский Имам и Воин Шамиль». Карта была составлена чеченцем Юсуфом Сафаровым из Алдов по приказу Шамиля специально для султана Абдул-Маджида I (1839-1861 гг.), и отправлена в Стамбул с османским офицером Хаджи-Исмаилом, прибывшим от него к Шамилю, но перехваченным на обратном пути в Грузии. В специальной таблице, дважды озаглавленной «Пояснение, сколько на этой карте округов в Дагестане и на сколько частей разделён Дагестан», есть специальная графа «Ингушское разделение (иклим)», под которым поименованы «Марджъй», «Гъалгъай», «Инкушъ», «Калашъ», «Карабулакъ». Всего «5»[42].
В советское время их так же официально включали в состав ингушей, фиксируя это в их паспортах[К. 6]. В научной среде в XX — начале XXI веков этническая принадлежность орстхойцев определяется как одно из ингушских обществ[К. 7].
К чеченцам.
В нескольких энциклопедических словарях конца XIX начала XX веков Карабулаков (Орстхойцев) относят к Чеченскому народу[43][44][45][46]:
«Чеченцев обыкновенно делят на множество групп, или обществ, давая им имя от рек и гор, на которых они обитали, или от значительных аулов, обнаруживающих влияние на другие. Таковы алдинцы, атагинцы, карабулаки (орстхойцы), мичиковцы, качкалыковцы, ичкеринцы, ауховцы и прочие, и прочие. Но это разделение чеченского народа на множество отдельных родов сделано, однако же, русскими и, в строгом смысле, имеет значение только для них же. Местным жителям оно совершенно неизвестно. Чеченцы сами себя называют нахче, то есть народ, и название это относится одинаково ко всем племенам и поколениям, говорящим на чеченском языке и его наречиях»
Историк Н. Ф. Дубровин в 1871 году в своем историческом труде (рус. дореф.«Исторія войны и владычества русских на Кавказѣ») констатирует следующее: кроме этих обществ, чеченское племя разделяют на множество поколений, которые названия даны русскими по именам аулов, или гор, или рек, по направлению которых были расположены их аулы. Так например Карабулаки (орстхоевцы), на равнине орошаемой реками Ассой, Сунжей, и Фортангой и т. д.[47].
Военный историк А. Л. Зиссерман прослуживший 25 лет на Кавказе также упоминает в своей книге Карабулаков Орстхойцев следующим образом: Вся эта долина до правого берега реки Терека заселена…. Карабулаками и Чеченцами и т. д., принадлежащими по языку и обычаям, с не значительными различиями и оттенками, к одному чеченскому племени (Нахчэ)[48].
В Вестнике Императорского русского географического общества за 1859 год Карабулаки-Орстхойцы отмечены как чеченцы[49].
Западные карабулаки — галай, именовавшиеся в русской литературе галашевцами, происходили от чеченского тайпа галай. Часть этого тайпа некогда переселилась в местность при выходе реки Ассы из узкого ущелья в предгорья и на плоскость, основав селение Галашки[54].
В Большой энциклопедии в разделе Чеченцы даются следующие сведения о Карабулаках:
чеченцев Грузины зовут их Киста, у лезгинов мизджеги, сами себя называют нахчой. К чеченцам относятся также, Ичкеринцы в Веденском округе, Карабулаки жившие по Ассе и Сунже, выселились в Турцию[55].
Чеченцы живут одной сплошною массою между осетинами, кабардинцами и терским войском, которое врезалось в Чечню (в Чечне целая полоса земель Карабулакского участка отошла под казачьи станицы, здесь можно констатировать явный захват чеченских земель[56]), разделив ее на Большую и Малую, и между кумыками и аварцами. Сами себя они называют Нахче, и состоят из множества обществ: карабулаков, ичкеринцев, и т. д[57].
Согласно данным военного сборника за 1858 год Карабулаки отмечены как Чеченцы. Нахче или Чеченцы: Галаши, Карабулаки, Цори, Кисты ближние, Джерахи, Чеченцы Сунженские и Надтеречные[58].
Известно, что чеченцы, ауховцы, ичкеринцы, карабулаки и мелхинцы, в сущности составляют одно племя, один народ Нахче[59].
Многие авторы писавшие до 1917 г., подчеркивали этническое единство карабулаков с остальными чеченскими племенами. Собственно к чеченцам карабулаков относили И. А. Гульденштедт, С. М. Броневский, Р. Ф. Розен, И. И. Норденстам, А. П. Берже, У. Лаудаев и др. Так, Норденстам сообщал: Карабулаки же, ауховцы и качкалыковцы говорят наречиями чеченского языка. Барон Р. Ф. Розен считал, что чеченцы разделяются… на общества под именем собственно чеченцев или мечигизов, качкалыков, мечиковцев, ауховцев и карабулак…[54]
По свидетельству Якоба Рейнеггса (1780 г.) ингушский язык отличается от языка карабулаков: Приняв в рассуждение язык, по справедливости можно заключить, что сии народы имели разное происхождение, ибо что ингуш говорит, того сосед его, кист, разделясь с ним только одной небольшой рекой, не разумеет, а оба они не могут отвечать карабулаку его языком.. Советский Кавказовед Е. И. Крупнов отмечал, что в научных кругах в настоящее время больше склоны относить карабулаков к чеченцам, не отрицая их близости к ингушам[54].
Единственным языковедом, специально исследовавшим язык карабулаков, является М. Р. Овхадов. На основе полевых научных материалов он классифицировал их язык как орстхойский говор галанчожского диалекта чеченского языка[60].
Кавказ и Закавказье за время управления генерала от инфантерии Алексея Петровича Ермолова, 1816—1827. 648. Отношение ген. Ермолова к д. т. с. Ланскому, от 12 января 1827 года, № 32[61].
По важности места, занимаемого ингушами, которые, быв до сего преданы России, по положению, их селения при Назрань служит наилучшим сторожевым постом нашим и оградой с сей стороны от неприязненных чеченцев и карабулаков, не мог я не предвидеть, сколь неприятные последствия могли бы произойти, если бы народ сей — самый воинственный и мужественнейший из всех горцев, быв доведен до возмущения, решился удалиться в горы…
Как самостоятельная этногруппа. Вайнахская этническая единица[62]. На сегодняшний день обсуждение вопроса о национальной принадлежности орстхойцев не актуально и имеет явную политическую окраску, так как они являются составной частью как ингушского, так и чеченского народов — одни из орстхойцев говорят по-ингушски и называют себя ингушами, другие говорят по-чеченски и связывают себя с чеченцами[63]. Вместе с тем, некоторая часть орстхойцев самоидентифицируют себя в составе этих двух народов, до сих пор подчёркивая собственную этническую идентичность[64] (так называемое, многоуровневое национальное самосознание). Некоторые исследователи 2-й половины XX — начала XXI веков называли их отдельной нахской этногруппой[К. 10], такое же мнение иногда отражает и современная пресса[65]. Многие из них считают свою общность отдельными нахскими тайпами, со своим историческим прошлым и своим особым путём исторического развития[29], не относя себя ни к ингушам, ни к чеченцам[8].
Состав
Состав орстхойского общества, его деление на тайпы, некъи и гары, на сегодняшний день этнографами тщательно не исследован и однозначная классификация этих объединений является предметом дискуссий. Верны утверждения, указывавшие общества Галай, Мержой, Цечой и Ялхарой, как предков орстхойцев[10], однако, также верно называть эти общества и в составе орстхойцев, так как позднее на них распространилось наименование Орстхой. Сегодня принадлежность к орстхойцам горных нахов определяется следующим образом: 1) выходцы из общества Акка указывались как предки орстхойцев, но не входили в их состав и считались просто родственной этногруппой[66][67]; 2) общество Галай иногда относили то орстхойцам, то считали его отдельной этногруппой[25]; 3) представители обществ Мержой считались орстхойцами[68], но часто не указывалось, что они также участвовали и в этногенезе другой нахской этногруппы — аккинцев-ауховцев; А. С. Сулейманов про мержойцев приводил информацию, что сами себя они относят к орстхойцам, но орстхойцы не считают их своими[69]; 4) представители обществ Цечой считались орстхойцами, но часто не указывалось, что они также участвовали в этногенезе другой нахской этногруппы — аккинцев-ауховцев; А. С. Сулейманов особенно выделял цечойцев, указывая их родовой аул Цеча-Ахки как родину орстхойцев[70]; 5) общество Ялхарой иногда относили то к орстхойцам, то считали его отдельной этногруппой[71]; 6) А. С. Сулейманов отдельно выделял общество Мужганхой[72], в след за ним это общество стали повторять в своих списках орстхойских обществ другие исследователи[73][74], однако, вероятно, Мужганхой — это только другой вариант наименования общества Мужахой[75][К. 11].
Орстхойские абреки из с. Сагопши, сидящий справа Биргиа Ахьмад (тайп Мержой).
Этническая история орстхойцев рассматривается исходя из неоднозначности этнонима. Во-первых, под ним понимают собственно общество Орстхой, известная история которого начинается с начала XVIII века на берегах рек Арштынка и Футан[104]. Во-вторых, с какого-то, точно не установленного периода, название охватывает общества горных нахов, выходцы из которых и сформировали собственно орстхойцев — Галай, Мержой, Цечой и Ялхарой. История этих обществ-прародителей значительно древнее истории собственно орстхойцев, например, мержойцев связывают с топонимом «Мерези», известным из документов Русского царства с XVII века[К. 41], а башенный замок цечойцев Цеча-Ахки был заложен ещё в XV веке[105].
Со временем эта этногруппа, условно называемая Верхние Карабулаки, заселила территории между средним течением реки Асса на западе и бассейном рек Фортанга и Шалажа на востоке[15].
В течение столетия, вплоть до начала XIX века, часть орстхойцев осваивает прилежащую равнину, со временем эта этногруппа, условно называемая Нижние Карабулаки, заселили территории между районом впадения реки Яндырка в Сунжу на западе и районом впадения реки Шалажи в Фортангу на востоке[15].
Первые упоминания
Сведения об орстхойцах крайне скупы и появляются в географической литературе и документальных источниках Российской империи только со второй половины XVIII века, в частности этноним карабулаки впервые упоминается в документе Коллегии иностранных дел за подписью М. И. Воронцова и А. М. Голицына от 1763 года в связи с переселением части орстхойцев на плоскость, а в 70—90-х годах того же столетия — в трудах западноевропейских и российских авторов (И. А. Гюльденштедт, Л. Л. Штедер, П. С. Паллас и др.)[24][14]. Н. Г. Волкова предположила, что возможно область карабулаков описывает Вахушти Багратиони в своём известном труде «География Грузии». Также, она указала на сведения из карты 1733 года, приведённой В. Н. Гамрекели, где по берегам реки Фортанга, названной рекой Балсу, обозначено «100 деревень» и отметила, что население по данной реке было карабулакским[106].
Первые контакты с Русским царством
В период правления Ивана Грозного, Русским царством на Северном Кавказе был основан важный военно-стратегический пункт — Терки; это поселение со временем несколько раз переносилось и меняло статус от острога до города, а потом снова до небольшой крепости. Терки являлся не просто русским укреплением, но и центром притяжения местного населения, селившегося вокруг. Многие окрестные владельцы, по различным причинам, соглашались служить русскому правительству. В начале XVII века один из первых кабардинских служилых людей Терков, владелецСунчалей, основал рядом с крепостью Черкасскую слободу и, так называемое, Черкасское владение, в дальнейшем переходившие его потомкам[107]. Черкасское владение можно считать самой восточной частью Малой Кабарды, а его владельцы претендовали на контроль над долиной Сунжи. Возможно, что Сунчалей Черкасский строил по её притокам — небольшим рекам Назранка (Назиран) и Яндырка (Эндерипсу), какие-то селения (кабаки), но потом они были оставлены[~ 1]. Также, по одной из гипотез, где-то в этой области могло находится нелокализованное селение Индили — либо на месте современного Карабулака (Иэльдар), либо на месте современного Яндаре по Яндырке[~ 2].
Расселение орстхой совместно с ингушами на Сунжу
Не позднее 40-х годов XVII века «на реке на Сунше [Сунже] в крепких местах», по инициативе сына Сунчалея Черкасского — Муцала и с разрешения русского царя Михаила Фёдоровича, поселяется группа малокабардинцев — люди Алегуки, брата Муцала и подданные жены Будачея, другого его брата. Переселенцы начали строить селения (кабаки), и были приведены к присяге русскому царю (шерти), а для их защиты русские власти возвели здесь Сунженский острог и разместили военный гарнизон (дети боярские и конные стрельцы под командованием головы и сотников). Охранение в этих землях было необходимо «от кабардинских и от нагайских и от калмыцких мурз», с которыми враждовал Муцал Черкасский (под кабардинцами понималась Анзорова, Мударова и Шолохова Кабарда), также среди его врагов числились правители Эндиреевское владения — Султан-Махмуд и его сын Казаналп[~ 3]. В 1653 году до долины Сунжи, и, в частности, до Черкасского владения управляемого тогда Шангиреем Урусхановым, докатилось нашествие персидских войск (Кызылбашское разорение), после многодневной осады Сунженский острог был сожжён иранским войском и их союзниками кумыками и брагунцами[~ 4]. Однако, малокабардинские селения на притоках Сунжи просуществовали ещё около ста лет, есть свидетельства, что в 30-х годах XVIII века здесь находились Алимурзины кабаки[~ 5], а в 40-х годах XVIII века известно о 12-и селениях малокабардинцев, среди которых 5-ть на Назранке (Назиран) — Инарук (Нарукова), Джагыш (Чебатырева), Чилхабан (Челкаабакова), Баштаук (Бештокова), Насран (Насранова) и 7-мь на Яндырке (Эндерипсу)узденя Баты — Эндер (Андыров, два с таким названием), Абай (Баева), Хапци (Хапцова), Хан (Ханова), Пышт (Пыштова), Кургок (Кургокина)[~ 6]. В дальнейшем, малокабардинцы постепенно начинают отселяться отсюда, например Алимурзины кабаки выселились ближе к горам и правобережью Терека в 1733—1753 годах[111]. Вероятно, причинами, заставившими малокабардинцев менять места жительства, были набеги ногайцев и калмыков, а также конфликты с ближайшими к долине Сунжи соседями в предгорьях — орстхой[124].
В 50—70-х годах XVIII века берега Назранки и Яндырки были оставлены последними представителями малокабардинцев, которые переселились на реки Камбилеевка и Пседах[~ 7]. Путешествующий в этих местах в 1771 году российский исследователь И. А. Гюльденштедт отмечал, что «в настоящее время они необитаемы»[129], также посетивший эти места через десять лет Л. Л. фон Штедер отмечал запустение и следы заброшенных селений малокабардинцев (надгробные памятники, фруктовые деревья прежних садов и пр.)[130]. В конце XVIII — начале XIX веков эти территории стали заселять орстхой и ингуши[~ 8]. Уход малокабардинцев был связан .
В 30-х годах XVIII века на реке Фортанга (Балсу) отмечено «100 деревень»[~ 9].
У И. А. Гюльденштедта — гелассанские кабардинцы, то есть выходцы из уезда Геласан[~ 10].
В конце XVIII века объединение орстхойцев фиксировал И. А. Гюльденштедт под названием округ Карабулак[131]. рапорт кизлярского коменданта И. Л. Фрауендорфа от 23.12.1753
Первые соприкосновения с Россией
Согласно имеющимся источникам, уже летом 1762 года половина карабулаков выразила готовность не только принять ислам, но и переселиться в Дагестан под Эндирей, на земли кумыкского князя Аджи-Муртазали[132]. Одновременно считалось, что они переходили под покровительство России (так как Эндирейские уллубии уже были её вассалами), и в присутствии официального российского представителя решение об этом было поддержано сходом 22 старейшин, представлявших 8 наиболее влиятельных карабулакских фамилий[133]. При этом в качестве гарантии серьёзности своих намерений они выдали эндирейскому князю 5 аманатов из «природных старшинских детей»[134]. С карабулакской стороны в эти годы в переговорах о выселении на плоскость и вступлении под новый патронаж упоминаются представители фамилий: «Мережиевой (Мержой), Татыховой (Даттых), Элхургалиевой (Ялхарой), Аокаевой (Аккий)» и др. Среди переселенцев также были и представители Цечой[135]. В документах за те же годы говорится и о «деревнях» Гандалоевых, Фиразовых, Булгучиевых, Бузартыевых, Кориговых и Белхороевых, очевидно, по большей части пожелавших остаться[132].
В октябре 1768 годамоздокским ротмистром А. Шелковым в Санкт-Петербург были доставлены сведения от коменданта Кизлярской крепостиН. А. Потапова, собранные по приказу императрицы Екатерины II в преддверии Первой русско-турецкой войны (1768—1774 годы) о Кабарде и народах, живущих «в сторону Кубани». Орстхойцы назывались в сведениях «балсу» и упоминались вслед за живущими в юго-восточном направлении от реки Верхняя Кума карачаями (предгорные карачаевцы), чегемцами, караджау (предгорные дигорцы), балкарами (балкарцы) и дюгерами (горные дигорцы)[136]. В 1771 году орстхойцы принесли присягу на верность России[19], но в тот период такие договоры обычно не являлись актами присоединения того или иного кавказского народа к Российскому государству, а подписывались для извлечения сиюминутных выгод, и вскоре, после достижения поставленных задач, о них забывали. Однако, капитан Дегостодия докладывал генералу И. Неймичу: «Они при первом случае доказали себя всеми образы доброжелательными, прося старшины и народ, чтобы, приняты были в вечное е.и.в. подданство, обещаясь дать от себя аманат»[19].
Окончание Русско-турецкой войны и подписание Кючук-Кайнарджийского мирного договора (1774 год), помимо прочего, внесли значительные изменения и в жизнь народов Северного Кавказа — Кабарда была признана в составе России, также российские власти объявили под своей властью и осетин, которые начали переселяться на равнину (так называемую «плоскость»). Орстхойцы в конце XVIII — начале XIX веков тоже начали расселяться из горной области Орстхой-Мохк на реку Сунжу, а в дальнейшем на территории, соответствующие равнинным и предгорным районам современных Чечни, Ингушетии и Дагестана[137] (вероятно, ещё в 1772 году бо́льшая часть орстхойцев переселилась на предгорные равнины[19]). Известно, что в 1782 году, по просьбе части орстхойцев и осетин, российскими властями была построена крепость у Татартупа, для защиты просителей от кабардинцев и горных чеченцев[138]. Среди различных источников сохранилось свидетельство подполковника российской армии, дивизионного квартирмейстера Л. Л. фон Штедера (1781 год), сообщавшего о совместном расселении в ряде сёл на «плоскости» орстхойцев с ингушами[139]:
Я следовал берегом реки Сунжи через равнины, и поля ингушей почти до гор. По ту сторону [Сунжи] на 4 версты восточнее лежали под лесистым отрогом 3 или 4 деревни ахкиюртовцев, представляющих смесь ингушей и карабулаков …
Зависимость от Кабарды
В конце XVIII — начале XIX веков в тактических интересах российских властей было время от времени использовать тезис о подвластности некоторых горских народностей Кабарде (в том числе и орстхойцев). Это позволяло распространять сферу влияния Российской империи на суверенные или зависимые от Турции территории, которые якобы были в вассальной зависимости от уже ставшей российской Кабарды. Сообщения о том, что кабардинские «владельцы» издревле собирали дань с орстхойцев и других горских народов, лишены основания, и хотя какой-то период выплаты податей имели место, но связано это было со временем, когда кабардинцам покровительствовала Россия и снабжала их более современным вооружением[140]:
… Осетинцы, Балкарцы, Карачаевцы, Абазинцы, Ингушевцы и Карабулаки [то есть орстхойцы] есть люди вольные, и хотя они с некоторых времён и платили им [кабардинским «владельцам»] подати, но сие единственно последовало от вышеписанного предмета силы оружия Российского и покровительства им, Кабардинцам, данного, и тогда ещё Российское правительство не имело совершенного сведения о состоянии и вольности тех народов.И. П. Дельпоццо[141]
Кавказская война
В период череды локальных войн на Северном Кавказе XVIII—XIX веков, а особенно во время наиболее агрессивной политики Российской империи — так называемой «Большой Кавказской войны» (1817—1864 годы), орстхойцы активно принимали участие в противодействии покорению горских народов. Когда было образовано теократическое государство Северо-Кавказский имамат, часть орстхойцев оказалась в пределах двух его административных единиц — Арштинского (собственно орстхойского) и Галашкинского вилайетов[19]. Большая их часть присоединилась к борьбе, организованной лидером имамата — Шамилем, известно, что одним из его сподвижников был орстхоец — Джамбулат Цечоев. Многие источники говорят об орстхойцах, как об одном «из самых воинственных племён вайнахского народа»[29].
1807 год — «усмирение» орстхойцев российскими войсками под предводительством генерал-майора П. Г. Лихачёва. Военный историк В. А. Потто назвал это деяние «последним подвигом пятнадцатилетней службы Лихачёва на Кавказе»[143].
1825 год — российские войска совершили военную экспедицию в орстхойские поселения по рекам Асса и Фортанга[19].
1827 год — очередное признание орстхойцами российского подданства. Наряду с некоторыми другими северокавказскими народностями, орстхойцы присягнули России благодаря действиям командующего войсками на Кавказской линии, в Черномории и Астрахани (а также начальника Кавказской области) — генерала Г. А. Эммануэля, которому в награду за это присоединение, сделанное не силой оружия, а умными распоряжениями, был пожалован Орден Святого Александра Невского[144].
1858 год — орстхойцы совместно с назрановцами, галашевцами и жителями Тарской долины приняли участие в одном из эпизодов Большой Кавказской войны — Назрановском восстании, окончившемся безуспешно[19].
1865 год (после окончания войны) — в Турцию было выселено/переселилось несколько тысяч орстхойцев, в частности 1366 семей[146][К. 42], фактически основная их часть — в ЭСБЕ даже сообщалось, что орстхойцы/карабулаки — это племя, «целиком выселившееся в Турцию»[147][148].
Некоторые упоминания об участии орстхойцев в военных действиях из российских документальных свидетельств[19]: Рапорт от 30 марта 1840 года:
Вся Большая Чечня к нему [к Шамилю] передалась, равно как мичиковцы и ичкеринцы и многие ауховцы; качкалыковцы удерживаются в повиновении только присутствием нашего отряда. Некоторые из карабулакских [то есть орстхойских] и ингушевских деревень, все галгаевцы и кистинцы также в большом волнении и содействуют тайно или явно возмутителю.генерал П. Х. Граббе
В настоящем положении дел на левом фланге Линии Чечня в особенности обращает на себя внимание, ибо там, кроме коренных её жителей, гнездятся теперь все беглые карабулаки [то есть орстхойцы], назрановцы, галгаевцы, Сунженские и Надтеречные чеченцы и по призыву предводителя их Ахверды-Магомы, сподвижника Шамиля, собрать могут значительные силы, хорошо вооружённые, вблизи Военно-Грузинской дороги.генерал Е. А. Головин
Советский период (XX в.)
Вероятно, в 1920-х годахджераховцы и орстхойцы окончательно интегрировались в ингушскую этническую общность, после чего, по мнению некоторых исследователей, можно считать завершившейся консолидацию ингушей как народа и принятие ими общего самоназвания галгай[К. 43]. В XX столетии шёл активный процесс ассимиляции орстхойцев ингушами, а некоторой части орстхойской этногруппы — чеченцами[151].
Постсоветский период (кон. XX — нач. XXI вв.)
В наши дни представители общества Орстхой частью растворились среди современных чеченцев, а частью — среди ингушей, также потомки орстхойцев проживают и за границей — в Турции[148]. В начале 1990-х годов орстхойцев охватило движение за национальное возрождение[151].
А. Н. Генко в 1930-х гг. на материалах, имеющихся в исследованиях Ю. Г. Клапрота, сближал язык орстхойцев с чеченским языком, но выделял его в особую группу[9]. Однако, руководствуясь лингвистическими данными, полученными в связи с переписью 1897 года и собственными исследованиями, произведёнными в 1926 году, он отмечал, что жители верхнего и среднего течения Ассы и отчасти Фортанги (карабулаки, галашевцы) говорят на ингушском языке[153].
В 1963 году чеченский учёный-лингвист Ю. Д. Дешериев впервые классифицировал язык населения бывшего Галанчожского района как «галанчожский диалект в составе чеченского языка», отмечая при этом сохранившиеся в нём отчётливые следы близости с ингушским языком. Он писал: «Исторически аккинский и галанчожский диалекты занимали промежуточное положение между плоскостным чеченским и ингушским диалектами. Поэтому в аккинском и галанчожском диалектах наличествуют явления, свойственные чеченскому, — с одной стороны, и ингушскому, — с другой.»[154].
Различные исследователи могут по-разному транскрибировать название орстхойского диалекта — arştxojn, erştxojn, orstxojn, также употребляются наименования «карабулакский» (karabulak, qarabulak) и «балой» (balojn — устар. название у чеченцев)[155]. Согласно современной лингвистической классификации, орстхойский диалект входит в аккинско-орстхойское наречие (устар. — «галанчожское»), которое наряду с бацбийским, ингушским и чеченским языками относится к нахской ветвинахско-дагестанских языков (аккинско-орстхойское наречие с ингушским и чеченским языками с 1970-х годов объединяют в вайнахский языковой кластер[155]). В начале XXI века использование орстхойского диалекта зафиксировано в центральной и северной Ингушетии (напр. в селе Сагопши), где орстхойцы официально причислялись к ингушам с ингушским языком; в Чечне орстхойский диалект был распространён на западе (напр. в верховьях рек Нетхой и Шалажа), но после депортации вайнахов в 1944 году сведений о его использовании в Чечне нет[155].
Среди исследователей до сих пор идут споры о том, относить ли аккинско-орстхойский лингвистический таксон к языкам или диалектам. С этим связан вопрос, занимает ли аккинско-орстхойский лингвистический таксон промежуточное положение между ингушским и чеченским языками — тогда это язык/наречие, или относится к одному из них — тогда это диалект, а речь орстхойцев классифицируется только как говор. Например, Ю. Б. Коряков определял аккинско-орстхойское наречие наравне с ингушским и чеченским языками, и указывал его как переходное между ними, однако, он отмечал, что обычно его рассматривают как диалект внутри либо ингушского, либо чеченского языков[156]. Российский кавказовед, д.и.н.Ю. Ю. Карпов также видел в нахской подгруппе эти языки как равные — «родственные между собой чеченский, ингушский, карабулакский и бацбийский языки, составляющие нахскую (вайнахскую) языковую подгруппу, имеют общие генетические корни …»[157]. Я. З. Ахмадов считал орстхойцев отдельной нахской народностью[17], но «чеченскими по языку»[14]. (см. Аккинско-орстхойское наречие § Классификация).
Нравы и обычаи
Во 1781 году Л. Л. Штедер делая заметки об орстхойцах, даёт почти хрестоматийное описание уникальных деталей типично ингушского облачения, приводимых путешественниками и авторами конца XVIII—XIX вв., часто тиражируемое на изображениях той эпохи и не характерное более ни для какого другого из народов Кавказа[158]:
«Как и ингуши, они носят небольшой щит, пятифутовой длины копьё, хорошее ружьё и легкую саблю, не считая кинжала и ножа. Короткая пика с одним крючком служит им частично в качестве подставки для ружья, …а в случае крайней необходимости используется как дротик… Щит изготавливается из прочнейшей дубленой кожи. Он слегка овальный и в длину больше аршина. На концентрической окружности гвоздями приклепан железный лист, он достаточно прочен против сабельных ударов. …Без щита и короткой пики они не выходят из дома, и никого в деревне нельзя увидеть невооруженным. Когда они стоят или разговаривают друг с другом, то опираются на копья и держат свои щиты в левой руке»[33].
В 1978 году, на основании рассказов местных жителей, А. С. Сулеймановым были собраны немногочисленные сведения о некоторых обычаях орстхойцев. В частности, он сообщает, что вплоть до конца XVIII века орстхойские мужчины, подчёркивая своё высокородное происхождение (эзди нах), носили длинные кудри, а женщины — высокие причёски (кур). Традиционно придавая некое важное значение волосяному покрову головы, орстхойцы заставляли начисто брить головы всех мужчин, попадавших в их зависимость[67].
Помимо прочего, описывая орстхойцев, А. С. Сулейманов упоминает, что «это одно из самых воинственных племён вайнахского народа»[159], подобная характеристика прослеживается и в источниках Российской империи, вероятно, под влиянием борьбы орстхойцев за независимость в период Большой Кавказской войны (1817—1864 годы). Сопротивление этой народности было столь упорным, что в статье о чеченцах в «Энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона» орстхойцы (в ЭСБЭ карабулаки) названы как «самое враждебное нам [России] племя»[147]. Согласно характеристике источника XIX века орстхойцы «самый беспокойный народ и ничем не удовлетворяются»[160].
Верования и религия
Язычество
В средневековье нахские племена, в том числе и орстхойцы, придерживались собственных языческих верований, которые на сегодня мало изучены[161]. Они сформировали свой мифологический пантеон, основные культы в котором были посвящены поклонению силам природы и олицетворяющих эти силы богам и богиням. Предполагается существование и второстепенных культов, имевших прикладное значение, божества в них были антропоморфны и зооморфны[161]. В сказаниях эти сущности вмешивались в человеческую жизнь, принимая облик обычных людей или животных[161].
У многих народов Северного Кавказа бытовали древние эпические сказания — «Нартский эпос». Большинство сказаний о богатырях-нартах в среде нахского населения были зафиксированы в высокогорных селениях Ингушетии. Первые из них были опубликованы в 1870-х годах ингушским учёным-этнографом Ч. Э. Ахриевым. Мифологические персонажи в них разделяются на две группы: нарты (положительные, добрые, благородные) и орхустой (отрицательные, злые, коварные)[162]. Однако, несмотря на данное чёткое разделение некоторые исследователи (например, Б. К. Далгат и последующие исследователи советского периода) стали называть героев нахских сказаний двойным (объединённым) наименованием «нарт-орстхойцы» (нарт-арштхой, нарт-орстхой), и даже не «орхустой», как изначально в оригинале, а «орстхой», видя в нём возможный эпоним исторических орстхойцев. Данную идею отождествления орстхойцев с орхустойцами из нартского эпоса подверг критике профессор И. А. Дахкильгов, в частности, он пришёл к выводу об ошибочности употребления термина «нарт-орстхойцы» вместо «нарты». В качестве аргументов, помимо раздельности понятий нарты и орхустой, он указывал и на чёткое разделений терминов «орхустой» и «орштохой/орштхойцы» (орстхойцы) в работах Ч. Э. Ахриева. Термин «нарт», согласно ему, относится к эпическим понятиям, а термин «орстхой» является понятием этническим[163].
До принятия ислама, вероятно, в среде орстхойцев ведущее место занимал культ священного оленя[29].
Ислам
Сами орстхойцы одними из первых среди вайнахских обществ приняли ислам, что определённым образом сблизило их с уже находящимися в лоне этой религии чеченцами и отдалило от ингушей, придерживавшихся на тот момент в основном традиционных верований.
Хозяйствование
В одном из документов кизлярской администрации от 4 (15) марта1765 года упомянуты продукты сельского хозяйства «в Карабулаках». В первую очередь перечислены мёд и воск «и всё что выше описано есть», а выше в документе приводился рогатый скот — крупный и мелкий; зерновые — полба, рис (пшено сорочинское), просо, пшеница, ячмень; фрукты и овощи — «виноград, яблоки, груши, дули [сорт груши] и сливы, шаптала [сушёные абрикосы или персики], курега [дикий или сушёный абрикос]»[~ 11].
В XVIII веке было зафиксировано одно упоминание об орстхойцах, как о кочевниках[167], однако, все остальные источники считали их оседлым обществом. Среди различных форм хозяйственной деятельности известно о соледобыче в Орстхой-Мохк — она существовала в поселениях Мага, Юкиерачу и Ига Берешки («Верхние, Средние и Нижние соляные озёра»), у Даттыха (хребет Вир-букие — «Ишачья спина»), у аула Мержой-Берам («Соляные озёра мержойцев») и других. Поваренная соль обычно получали путём выпаривания воды и из соляных озёр, источников и колодцев[168].
Примечания
Комментарии
↑Источник: 1) Замечание комментаторов к «Кабардино-русским отношениям в XVI—XVIII вв.»[108].
↑Источник: 1) Одно из нескольких предположений чеченского деятеля науки и искусства Х. Д. Ошаева, зафиксированное советским кавказоведом, д.и.н. Е. Н. Кушевой (монография, 1963)[109].
↑Источники: 1) «Кабардино-русские отношения в XVI—XVIII вв.» (сборник документов, 1957)[110]; 2) Советский и российский кавказовед Н. Г. Волкова (монография, 1974)[111], ссылаясь на «Кабардино-русские отношения в XVI—XVIII вв.»[112].
↑Источники: 1) «Кабардино-русские отношения в XVI—XVIII вв.» (сборник документов, 1957)[113], см. документ № 199 «Сказка в терской приказной избе кабардинского мурзы Шангирея Урусханова Черкасского об осаде персидским и дагестанским войском Сунженского острога» от 27 марта (6 апреля) 1653 года (Ф. Кумыкские и тарковские дела, 1651 г., д. № 1, л. 265—269. Список XVII в.)[114]; 2) Советский и российский кавказовед Н. Г. Волкова (монография, 1974)[115], ссылаясь на «Кабардино-русские отношения в XVI—XVIII вв.»[113].
Комментарий: 1) Н. Г. Волкова называет Шангирея Урусханова Черкасского иначе — Шангирей Янсохов[115].
↑Источники: 1) «Кабардино-русские отношения в XVI—XVIII вв.» (сборник документов, 1957)[119], см. документ № 93 «Описание населённых мест Большой и Малой Кабарды, составленное геодезистом Степаном Чичаговым к выполненной им карте Кабарды» от 1744 года, описание размещено на обратной стороне «Карты большой и малой Кабарды» (1-й экземпляр: ЦГВИА, Военно-учёный архив, д. 20510, Подлинник; 2-й экземпляр: ЦГАДА, Картографический отдел библиотеки МГАМИД, карты Кавказа)[120], также см. документ № 143 «Запись объяснения, данного в коллегии иностранных дел узденями Умаром Минкишиевым и Мамбетом Усейном Аджакаевым к кабардинской ландкарте, составленной в 1744 году» от 5 (16) ноября1753 года (АВПР, ф. Кабард. дела, 1753 г., д. 12, лл. 20—25. Подлинник)[121]; 2) Советский и российский кавказовед Н. Г. Волкова (монография, 1974)[117].
Комментарии: 1) В скобках указаны старорусские варианты ойконимов, согласно выше указанного сборника (документ № 93)[122]; 2) Вариант имени владельца на Яндырке — Баты-Мурза (документ № 93)[122] и Батыр-Мурза (документ № 143)[123]; 3) Селения на «Карты большой и малой Кабарды» 1744 года по реке Назранка указаны под номером 47 (в документе ошибка — верно 46), а по реке Яндырка под номером 48[122].
↑Источники: 1) Советский и российский кавказовед Н. Г. Волкова (монография, 1974)[125], ссылаясь на путешественников И. А. Гюльденштедта (J.-A. Güldenstädt. Op. cit., Th. I, S. 149) и Л. Л. фон Штедера («Tagebuch einer Reise im Jahr 1781 von der Gränzfestung Mosdok nach dem innern Caucasus unternommen worden». SPb. und Leipzig, 1797, S. 7, 8, 26); 2) Российский кавказовед, д.и.н. Ю. Ю. Карпов (в комментариях к работе И. А. Гюльденштедта, 2002)[126], ссылаясь на Н. Г. Волкову[127].
Комментарий: 1) Датировка приведена согласно Н. Г. Волковой[128], у Ю. Ю. Карпова другое датирование — 50—60-е года XVIII века[126].
↑Источники: 1) Советский и российский кавказовед Н. Г. Волкова (монография, 1974)[125]; 2) Российский кавказовед, д.и.н. Ю. Ю. Карпов (комментарии к работе И. А. Гюльденштедта, 2002), ссылаясь на Н. Г. Волкову[126].
↑Источник: 1) «Кабардино-русские отношения в XVI—XVIII вв.» (сборник документов, 1957)[164], см. документ № 178 «Запись обращения ротмистров Терского войска Адиля Черкасского и других в Кизлярской комендантской экспедиции о продуктах сельского хозяйства, у кабардинцев и других горских народов» от 4 (15) марта1765 года (АВПР, ф. Кабард. дела, 1765—1767 г., оп. 115/2, д. 17, л. 39. Копия)[165], является приложением к документу № 181 «Рапорт кизлярского коменданта Н. А. Потапова в Коллегию иностранных дел о мерах по развитию через Кизляр торговли с кабардинцами и другими горскими народами» от 17 (28) апреля1765 года (АВПР, ф. Кабард. дела, 1765—1767 г., оп. 115/2, д. 17, лл. 32—35. Подлинник)[166].
↑ 12Представители многих северокавказских народов использовали сложную и не всегда однозначную систему названий для существовавших в их среде форм социальных и военных объединений. Например, нахские народы имели целую иерархическую систему таких объединений, состоящую из групп разного статуса и размера — тукхумы/шахары, тайпы, гары, некъи/някъан, ца, дезалы/доьзалы и другие. Крупные формы таких союзов не имеют единого северокавказского названия и для упрощения в кавказоведении используется термин вольные общества или просто общества.
↑Также карабулаками русские источники XVIII—XIX вв. иногда называли равнинных аккинцев/ауховцев (в дореформенной орфографииэтнонимы указывались с большой буквы — Карабулаки). Вероятно, распространение имени карабулаки на равнинных аккинцев было связано с тем, что орстхойцы/карабулаки составляли значительную часть переселенцев, участвовавших в формировании этой этнической группы.
↑Генко, 1930, с. 685, ссылаясь на «Ведомость народам, обитающим между морями Чёрным и Каспийским на пространстве, подвластном России с означением народонаселения сих племён, степени их покорности к правительству и образе правления», 1833 (РГВИА Ф. 13 454., Оп. 12., Д. 70), выписка из «Ведомости …» опубликована в приложении к Военно-статистическому описанию Терской области Г. Н. Казбека, ч. I, Тифлис, 1888, С. 4.
↑Ученый-кавказовед и военный историк А.П. Берже в 1859 году, перечислив целый ряд чеченских обществ (где также относил Карабулаков [Орстхойцев к Чеченским обществам) отмечал: «Вот исчисление всех племен, на которые принято делить Чеченцев. В строгом же смысле деление это не имеет основания. Самим Чеченцам оно совершенно неизвестно. Они сами себя называют Нахче, т.е. "народ" и это относится до всего народа, говорящего на Чеченском языке и его наречиях. Упомянутые же названия им были даны или от аулов, как Цори, Галгай, Шатой и др., или от рек и гор, как Мичиковцы и Качкалыки. Весьма вероятно, что рано или поздно все или большая часть приведенных нами имен исчезнут и Чеченцы удержат за собою одно общее наименование» Берже А.П., Чечня и Чеченцы, Тифлис, 1859 г.. 79, 81, 83.
↑Военный историк-кавказовед XIX века, В.А. Потто относил Карабулков [Орстхойцев к Чеченскому народу: «Чеченцев обыкновенно делят на множество групп, или обществ, давая им имя от рек и гор, на которых они обитали, или от значительных аулов, обнаруживающих влияние на другие. Таковы алдинцы, атагинцы, карабулаки [орстхойцы}, мичиковцы, качкалыковцы, ичкеринцы, ауховцы и прочие, и прочие. Но это разделение чеченского народа на множество отдельных родов сделано, однако же, русскими и, в строгом смысле, имеет значение только для них же. Местным жителям оно совершенно неизвестно. Чеченцы сами себя называют нахче, то есть народ, и название это относится одинаково ко всем племенам и поколениям, говорящим на чеченском языке и его наречиях» Потто В.А., Кавказская война в отдельных очерках, эпизодах, легендах и биографиях, Т. 2, СПб, 1887 г..]63, 64.
↑Информация о том, что Дзангиевы выходцы из Эги-Чож упоминается, например, в соцсетях — это утверждает на Facebook житель Ингушетии Ислам Дзангиев[78].
↑Информация о том, что Хашиевы выходцы из Эги-Чож упоминается, например, в соцсетях — это утверждает на Facebook житель Ингушетии Ислам Дзангиев[78].
↑Баталовы относятся к разным тайпам: 1) Баталовы из села Сагопши относятся к Кориговым (переселились в Сагопши из-за кровной мести); 2) Баталовы-Умаровы ведут родословную от Леймой; 3) проживающие в Грозном Баталовы — от Тангиевых (Дахкильгов, 1991, с. 25).
↑Носители фамилии Гандолоевы могут быть разного происхождения: 1) орстхойские семьи из Бамута, Кескема, Сагопши и Яндаре; 2) часть Гандалоевых из Сагопшей не родственна Гандалоевым-орстхойцам и ведёт свою родословную от чеберлойцев (Дахкильгов, 1991, с. 36—37).
↑Дербичевы (ингуш.Дербичнаькъан) являются представителями разных ингушских тайпов: 1) Мержой, проживают в Алхастах, некоторые носят фамилию Сосуркиевы (ингуш.Сосаркъийнаькъан) 2) Албогачиевы (ингуш.Албохчнаькъан) (Леймой), проживают в Гамурзиево (Дахкильгов, 1991, с. 46).
↑Информация о принадлежности Боковых к тайпу Цечой упоминается, например, в СМИ — это утверждает интервьюируемый журналистом ИА «Кавказский Узел» житель Ингушетии Абдулла Боков[78].
↑Два документа — 1) 1616 год ранее октября 6-го: «Челобитная служилых „окочан“ Терского города, поданная в Терской приказной избе, о притеснениях со стороны кабардинского кн. Сунчалея Янглычевича Черкасского»; 2) 1619 год позднее мая 4-го: «Отписка терского воеводы Н. Д. Вельяминова в Посольский приказ о принесении шерти кабардинским мурзой Алегукой Шегануковым и о просьбе кабардинских мурз прислать к ним ратных людей для совместной борьбы с ногайскими татарами» (Кабардино-русские отношения в XVI—XVIII веках. (недоступная ссылка) — М: Издательство Академии Наук СССР, 1957. — Т. 1. — С. 95, 97).
↑Ингушский историк Н. Д. Кодзоев так указал численность переселенцев: «около 3—5 тысяч ингушей (в основном орстхоевцев)»[19].
↑Эта точка зрения высказана ингушским исследователем Н. Ахриевым[149], использовалась в работе советско-российского учёного В. А. Шнирельмана[150].
↑Овхадов М. Р. Основные лексические особенности орстхойского говора галанчожского диалекта чеченского языка.. — Грозный, 1983.. — С. с. 77-78. — 114 с.
↑Арсаханов И. А. Галанчожский диалект // Чеченская диалектология / Под ред. З. А. Гавришевской, ред. У. Э. Гайсултанов. — 1969. — С. 97. — 211 с.
↑Броневский, 1823, Стр. 153: «Кисты сами себя называют попеременно Кисты, Галга, Ингуши, и одно названiе вместо другаго употребляютъ». Стр. 156: «...следовательно можно было бы разделить Кистинскую область на две части: то есть на обитаемую Кистами в теснейшемъ смысле, подъ именемъ коихъ разумеются Ингуши, Карабулаки и прочiе колена, и на область Чеченскую». Стр. 169: «Въ земле Ингушей или Карабулаковъ есть соляной ключъ, изъ подъ горы выходящій, коего разсолъ такъ силенъ, что изъ двухъ меръ разсола выходитъ одна мера соли. Сей ключъ, по сказаніямъ впадаетъ посредствомъ другого ручья въ Фартамъ»..
↑Документальная история образования многонационального государства Российского. В 4-х книгах. Книга первая. Россия и Северный Кавказ в XVI—XIX веках. / Под общей ред. Г. Л. Бондаревского и Г. Н. Колбая. — М.: «Норма», 1998. — С. 175.
↑ 12Грюмберг Г. Е. Материалы по истории Дагестана и Чечни (рус.) / С. К. Бушуев, Г. Е. Брюмберг. — Махачкала: Дагестанское государственное издание, 1940. — Т. 3. — С. 141—143.
↑Потто В. А.С древнейших времён до Ермолова // Каваказская война. — Ставрополь: «Кавказский край», 1994. — Т. 1. — С. 623.
↑Бабич И. Л. Каждое племя может покоряться отдельно. Включение карабулаков в состав Российской империи (рус.) // Восток Oriens : Журнал. — 2022. — № 2. — С. 203—2013. — ISSN0869-1908.
↑Дешериев Ю. Д. Сравнительно-историческая грамматика нахских языков и проблемы происхождения и исторического развития горских кавказских народов. Институт языкознания АН СССР. Чечено-Ингушский НИИ истории, языка, литературы и экономики. — Грозный: Чечено-Ингушское книжное издательство, 1963. С. 86.
Энциклопедический словарь / под редакцией: проф. Ю. С. Гамбаров, проф. В. Я Железнов, проф. М. М. Ковалевский, проф. С. А. Муромцев, проф. К. А. Тимирзяев. — Москва : Русский Библиографический Институт Гранат, 1930. — Т. 48.
Энциклопедический словарь, Человек - Чугуевский полк. — СПб : Ф. А. Брокгауз (Лейпциг), И. А. Ефрон (с.-Петербург), 1903. — Т. XXXVIII.
II часть : Горная Ингушетия (юго-западная часть), Горная Чечня (центральная и юго-восточная части) : топоним. слов. // Топонимия Чечено-Ингушетии : в IV частях (1976—1985 гг.) / Сост. А. С. Сулейманов, ред. А. Х. Шайхиев. — Грозный : ЧИ кн. изд-во, 1978. — 289 с. — 5000 экз.
Автандилян Р. А. Чеченский вопрос по-новому : ст. // Чеченский архив (Сборник материалов по истории чеченского народа) : сб. / Сост. Ш. Ю. Саралиев, З. М.-С. Мусаев, И. З. Хатуев, С.-Х. М. Нунуев и Р. А. Кадиев; реценз. И. Ю. Алироев, В. Х. Акаев, Х.-А. А. Берсанов. — М-во ЧР по внешним связям, нац. политике, печати и информ. — Грозный : ГУП «Кн. изд-во», 2008 (2001). — Вып. I. — С. 148—163. — 416 с. — (Библиотека нахской древности). — [работа 2001 г.]. — ISBN 978-5-98896-076-8.
Ахмадов Я. 3., Ахмадов Ш. Б., Багаев М. X., Хизриев X. А. История Чечено-Ингушетии (дореволюционный период)//Учебное пособие (рус.). — Грозный, 1991.
Ахмадов Я. З. Очерк исторической географии и этнополитического развития Чечни в XVI—XVIII веках : моногр. / АН ЧР, КНИИ им. Х. И. Ибрагимова РАН, МОО «Ассоц. чеченских общественных и культурных об-ний». — Грозный : Благотв. фонд поддержки чеченской лит., 2009. — 422 с. — ISBN 978-5-91821-013-0.
Берже А. П.Чечня и чеченцы. — Тифлис : печатано с Высочайшего Е.И.В. соизволения в типографии Главного Управления Наместника Кавказского, 1859. — С. I—VII, 1—140. — 140 с. : с ил. и карт.
Базоркин М. М.Дорога заговора и крови. Посвящается 100-летию выселения вейнахов в Турцию // История происхождения ингушей. — Орджоникидзе, 1965.
Берже А. П. Выселение горцев с Кавказа // Русская старина. — СПб., 1882. — Т. 36. — № 10−12.
Броневский С. М. Кисты (глава третья) // Новейшие географические и исторические известия о Кавказе (часть вторая) = Новѣйшія географическія и историческія извѣстія о Кавказѣ : моногр. — М. : В тип. С. Селивановского, 1823. — С. 151—186.
Бызов И. В. Аланы: кто они? : ст. // Чеченский архив (Сборник материалов по истории чеченского народа) : сб. / Сост. Ш. Ю. Саралиев, З. М.-С. Мусаев, И. З. Хатуев, С.-Х. М. Нунуев и Р. А. Кадиев; реценз. И. Ю. Алироев, В. Х. Акаев, Х.-А. А. Берсанов. — М-во ЧР по внешним связям, нац. политике, печати и информ. — Грозный : ГУП «Кн. изд-во», 2008 (2005). — Вып. I. — С. 187—191. — 416 с. — (Библиотека нахской древности). — [ст. в «Объединённой газете» № 3—4 (59—60) за 2005 г.]. — ISBN 978-5-98896-076-8.
Вагапов Я. С. Вайнахи и сарматы. Нахский пласт в сарматской ономастике : ст. // Чеченский архив (Сборник материалов по истории чеченского народа) : сб. / Сост. Ш. Ю. Саралиев, З. М.-С. Мусаев, И. З. Хатуев, С.-Х. М. Нунуев и Р. А. Кадиев; реценз. И. Ю. Алироев, В. Х. Акаев, Х.-А. А. Берсанов. — М-во ЧР по внешним связям, нац. политике, печати и информ. — Грозный : ГУП «Кн. изд-во», 2008 (1990). — Вып. I. — С. 48—113. — 416 с. — (Библиотека нахской древности). — [изд-во «Книга», 1990 г.]. — ISBN 978-5-98896-076-8.
Кавказский край // Военно-статистическое обозрение Российской империи: издаваемое по высочайшему повелению при 1-м отделении Департамента Генерального штаба (рус.). — СПб.: Типография Департамента Генерального штаба, 1851. — Т. 16. Ч. 1. — 274 с.
Волконский Н. А.Война на Восточном Кавказе с 1824 по 1834 годы в связи с мюридизмом // Кавказский сборник / Под ред. артилерiи генералъ-маiора Чернявскаго. — издаваемый с Высочайшаго соизволенiя по указанию Государя Великаго князя Михаила Николаевича в бытность Его Императорскаго Высочества Главнокомандиющимъ Кавказскою Армiею. — Тифлисъ: Типография Окружного штаба Кавказского военного округа, 1886. — Т. 10. — 607 с.
Генко А. Н. Из культурного прошлого ингушей // Записки коллегии востоковедов при Азиатском музее АН СССР. — Л., 1930. — Т. V. — С. 681—761.
Георг Хассель.Полная и новейшая описательная география Российской империи в Азии, включая Джагатай, с введением по статистике Российской Азии, включая Джагатайскую империю // Полное пособие новейшей Описательной географии = Handbuch der neuesten Erdbeschreinbung (нем.) / А. Х. Гаспари, И. Г. Хассель, И. Г. Ф. Каннабих, И. К. Ф. Гутсмутс, Ф. А. Укерт. — Ваймар: Издательство Географического института, 1821. — Vol. 12. — 896 p.
Дубровинъ Н. Ф.Чеченцы (Нахче) // Книга 1 «Кавказъ». Исторія войны и владычества русскихъ на Кавказѣ. — СПб.: въ типографіи Департамента удѣлов, 1871. — Т. I. — 640 с.
Доклад о границах и территории Ингушетии (общие положения) (рус.) / Общенациональная Комиссия по рассмотрению вопросов, связанных с определением территории и границ Ингушетии. — Архивные документы, иллюстрации и карты. — Назрань, 2021. — 175 с.
Ильясов Л. М. Тени вечности. Чеченцы: архитектура, история, духов. традиции (рус.). — М.: Пантори, 2004. — 384 с. — ISBN 5-9218-0013-9.
Киргизско-русский словарь. Кн. 1 (А—К) = Кыргызча-орусча сөздүк : слов. в 2-х кн., ок. 40 000 сл. / Сост. и предисл.: К. К. Юдахин. — Переизд. — Фрунзе (М.) : Гл. ред. КСЭ (печатается по изданию «СЭ»), 1985 (1965). — 504 с. — 30 000 экз.
Русско-персидский словарь : слов. ок. 30 000 сл. / Сост.: Г. А. Восканян, реценз.: В. Б. Иванов, С. Д. Клевцова, А. М. Шойтов. — М. : «АСТ», «Восток-Запад», 2008 (1986). — 5-865, [6] с. — ISBN 978-5-17-050326-1 («АСТ»), 978-5-478-01066-9 («Восток-Запад»).
Саратов И. Е. Следы наших предков : ст. // Памятники Отечества : иллюстр. альманах / Гл. ред. С. Н. Разгонов. — ВООПИиК. — М. : «Русская книга», 1985. — № 2 (12). — 167 с. — [изд. с 1980 г.].
Семёнов П. П. Словарь Российской Империи. Императорского русского географического общества. — СПб, 1885. — Т. V.
Сулейманов А. С.II часть: Горная Ингушетия (юго-западная часть), Горная Чечня (центральная и юго-восточная части) // Топонимия Чечено-Ингушетии: в IV частях (1976-1985 гг.) / Ред. А. Х. Шайхиев. — Грозный: Чечено-Ингушское книжное изд-во, 1978. — 289 с. — 5000 экз.
Топонимия Чечни : топоним. слов. / Сост. А. С. Сулейманов. — [1-е переизд. работы 1976—1985 гг., изменён. и дополн.] — Нальчик : «Эль-Фа», 1997. — 685 с. — (кн. удостоена Гос. премии ЧРИ). — 1000 экз. — ISBN 5-88195-263-4.
Сулейманов А. С. IV часть : топоним. слов // Топонимия Чечено-Ингушетии : в IV частях (1976—1985 гг.) / Рецензент Я. У. Эсхаджиев, ред. И. А. Ирисханов. — Грозный : Чечено-Ингушское книжное изд-во, 1985. — 224 с. — 5000 экз.
Сулейманов А. С. Топонимия Чечни : топонимич. слов / Ред. Т. И. Бураева. — [2-е переизд. работы 1976—1985 гг., изменённое и дополн.] — Грозный : ГУП «Книжное издательство», 2006. — 712 с. — 5000 экз. — ISBN 5-98896-002-2.
Туманов К. М. О доисторическом языке Закавказья. — (Из материалов по истории и языкознанию Кавказа). — Тифлис : изд. авт., 1913. — 117 с.
Штедер Л. Л.. Дневник Путешествия в 1781 году от пограничной крепости Моздок во внутренние области Кавказа. // Кавказ: европейские дневники XIII—XVIII веков : Ингуши в европейских нарративных источниках / Сост., пер. В. Аталиков. — Нальчик : Издательство В. и М. Котляровых, 2010. — С. 202—221. — 304 с.
.jpg)
.jpg)
.jpg)
