Born to Run (альбом)
Born to Run (с англ. — «Рождён, чтобы бежать»[6]) — третий студийный альбом американского автора-исполнителя Брюса Спрингстина, выпущенный 25 августа 1975 года на лейбле Columbia Records. Запись альбома, спродюсированного автором совместно с Майком Аппелем и Джоном Ландау, проходила в Нью-Йорке на студиях 914 Sound Studios и Record Plant Studios. Альбом ознаменовал попытку Спрингстина пробиться в мейнстрим после коммерческого провала его первых двух пластинок. Музыкант стремился имитировать «Стену звука» (придуманную Филом Спектором)[7], что привело к затянувшимся изнурительным сессиям с его аккомпанирующей группой E Street Band, продолжавшимся с января 1974 года по июль 1975-го; только на создание заглавной композиции ушло шесть месяцев. Born to Run представляет собой рок-н-ролльную запись с элементами поп-, фолк- и хартленд-рока, а также R&B. Тексты посвящены историям людей, которые чувствуют себя загнанными в ловушку и мечтают о побеге к лучшей жизни, воплощённой в романтических лирических образах дорог и путешествий. По задумке Спрингстина события всех песен происходили в течение одного длинного летнего дня и ночи. В этот раз тексты песен были менее связаны с его родным штатом Нью-Джерси, нежели на предыдущих работах. Обложка альбома, на которой Спрингстин опирается на плечо саксофониста E Street Band Кларенса Клемонса, считается культовой[8][9][10], её пародировали различные музыканты и СМИ. В 2011 году она заняла 15-е место среди лучших обложек всех времён по версии издания Music Radar[11]. Благодаря масштабной рекламной кампании Born to Run разошёлся многомилионным тиражом, достигнув 3-го места в чарте Billboard Top LPs & Tape и показав высокие результаты в нескольких других американских хит-парадах. В поддержку альбома были выпущены два сингла, «Born to Run» и «Tenth Avenue Freeze-Out», первый из них стал стал визитной карточкой музыканта. Выход альбома вызвал большой ажиотаж, что привело к негативной реакции со стороны критиков, которые выражали скептицизм по поводу того, была ли шумиха оправданной. После выхода альбома у Спрингстина возникли разногласия с Аппелем, которые переросли в судебную тяжбу. Из-за возникших проблем он не мог записывать новый материал, поэтому был вынужден практически два года гастролировать по Европе и США. Born to Run получил весьма благоприятную прессу. Критики высоко оценили тексты и музыку, хотя некоторые сочли альбом перепродюсированным, а поведение Спрингстина — эгоцентричным. Born to Run стал прорывным альбомом в карьере Брюса Спрингстина. Его успех обусловлен тем, что он отразил идеалы целого поколения американской молодёжи на фоне десятилетия политических потрясений, войн и обострения проблем рабочего класса[англ.]. В последующие десятилетия лонгплей стал восприниматься как шедевр и одна из лучших работ Спрингстина. Он фигурировал в различных списках величайших альбомов всех времён и был включён Библиотекой Конгресса в Национальный реестр аудиозаписей за «культурную, историческую или эстетическую значимость». В 2005 году, в честь 30-летнего юбилея записи, Born to Run был переиздан в виде делюксового издания, включающего концертный фильм и документальную ленту Wings for Wheels подробно описывающую создание альбома. Предыстория
Первые два альбома Брюса Спрингстина — Greetings from Asbury Park, N.J. и The Wild, the Innocent & the E Street Shuffle — были выпущены в 1973 году на лейбле Columbia Records. Несмотря на то, что пластинки были тепло встречены критиками, они плохо продавались[13]. К 1974 году музыкант был популярен лишь у себя дома — на Восточным побережьем США[14], и вера лейблов в его успех начала ослабевать[15][16]. В Columbia сменилось руководство, и новые боссы стали отдавать предпочтение начинающему, подающему надежды Билли Джоэлу[17][18]. Низкий моральный дух сказался на команде Спрингстина — его менеджере Майке Аппеле и аккомпанирующей группе E Street Band[13]. После того, как Спрингстин отклонил предложение CBS Records записать альбом в Нэшвилле с сессионными музыкантами и привлечённым продюсером[комм. 2][17][20][21], лейбл согласился профинансировать ещё один альбом, договорившись, что в случае провала они разорвут с ним контракт[15][16][22][23]. Аппелю удалось выбить дополнительное финансирование у лейбла, за счёт решения вновь использовать бюджетную студию 914 Sound Studios (Блаувельт[англ.], штат Нью-Йорк)[15]. В ней Спрингстин записывал две свои предыдущие пластинки[24]. Фраза «born to run» пришла Спрингстину в голову посреди ночи, когда он лежал в постели своего дома в Уэст-Лонг-Бранч[англ.]. По словам музыканта, название «рождало [в воображении] образ кинематографической драмы, которая, как я думал, будет сочетаться с музыкой, звучащей у меня в голове»[17][25]. Вдохновлённый музыкальными мотивами и лирическими темами рок-н-ролльных исполнителей 1950-х и 1960-х годов, таких как Дуэйн Эдди, Рой Орбисон, Элвис Пресли, Фил Спектор, The Beach Boys и Боб Дилан, Спрингстин начал сочинять песню, которая переросла в «Born to Run»[26]. Впоследствии он вспоминал: «Это был переломный момент. Она оказалось ключом к созданию остальных композиций пластинки»[27]. С самого начала он хотел добиться для песен выраженного «студийного» звучания»[28]. Это был первый альбом, когда Спрингстин задействовал аппаратные мощности студии в полной мере[англ.], а не просто воспроизводил типичное звучание своих концертных выступлений[29]. Запись
914 Sound Studios«У меня были огромные амбиции в отношении [этого альбома]. ... Я хотел записать величайшую рок-пластинку, которую я когда-либо слышал. Я хотел, чтобы она звучала грандиозно, чтобы она хватала вас за горло и вынуждала принять участие в этом путешествие, чтобы она заставила вас обратить внимание — не только на музыку, но и на свою жизнь, почувствовать себя живым»[30]. Брюс Спрингстин, 2005 год
Запись альбома стартовала в январе 1974 года[27][31][32]. Спрингстин и Аппель выступили в качестве сопродюсеров[13]; продюсер предыдущих пластинок — Greetings и The Wild — Джимми Кретекос не захотел возобновлять сотрудничество сославшись на низкую зарплату. Тем не менее, Луис Лахав, звукорежиссёр этих альбомов, согласился принять участие в сессиях. Состав группы E Street Band выглядел следующим образом: Кларенс Клемонс (саксофон), Дэнни Федеричи[англ.] (орга́н), Дэвид Сансиус[англ.] (фортепиано), Гарри Таллент (бас) и Эрнест Картер[англ.] (ударные)[33]; последний заменил Вини «Бешеного пса» Лопеса[англ.], которого уволили вскоре после начала сессий из-за неуживчивого характера[13][34][35]. Группа постоянно разрывалась между студийной работой и живыми выступлениями[36]. Спрингстин использовал концерты для обкатывания нового материала[27], и проводил в студии гораздо больше времени, совершенствуя новые песни, нежели в период создания предыдущих альбомов[37]. На тот момент среди черновых названий будущей пластинки фигурировали: From the Churches to the Jails, The Hungry and the Hunted, War and Roses и American Summer[36]. Работа над песней «Born to Run» длилась шесть месяцев[31][38]. Перфекционизм Спрингстина приводил к изнурительным сессиям[39]: музыкант был одержим каждым слогом, нотой и звуковой текстурой, изо всех сил стараясь перенести на плёнку музыку так, как он она звучала в его голове[24][40][41]. Его стремление создать «Стену звука» в стиле Фила Спектора переросло в то, что на 16-дорожечном микшерном пульте на каждую дорожку записывалось по нескольку инструментов, в итоге, каждое новое наложение усложняло запись и сведение[31][39]. То и дело переписывая текст[42], Спрингстин вместе с Аппелем создал несколько миксов, содержащих электрические и акустические гитары, фортепиано, орга́н, духовые, синтезаторы и колокольчики, а также струнные и вокал бэк-вокалисток[43]. По слухам, у «Born to Run» было до пяти различных версий[38][44]. Спрингстин отмечал, что финальный вариант песни состоял из 72 наложений, втиснутых в 16 аудиодорожек[42]. Музыкант остался доволен финальной версией микса[39], который был завершён в августе 1974 года[15]. Лейблы CBS/Columbia отказались выпускать «Born to Run» в качестве первого сингла, желая сначала получить весь альбом, чтобы раскрутить песню одновременно[16][45]. В том же месяце, когда был завершена «Born to Run», Сансиус и Картер ушли из E Street Band, чтобы создать свою собственную джаз-фьюжн-группу Tone[англ.]. Их заменили Рой Биттан[англ.] (фортепиано) и Макс Вайнберг[англ.] (ударные)[24][46][47]. Биттан имел опыт работы в симфонических оркестрах, в то время как Вайнберг сотрудничал с различными рок-группами и участвовал в бродвейских постановках. Хотя Биттан был наслышан о музыке Спрингстина, Вайнберг ничего о ней не знал[36][48]. Новички хорошо вписались в коллектив, предлагая свежие музыкальные идеи и разбавляя напряжённую атмосферу, накопившуюся у остальной части группы за годы изнурительной записи и выступлений[47]. Биттан в подавляющем большинстве песен заменил Федеричи, единственным вкладом которого в альбом была партия орга́на в «Born to Run»[39]. Позже Биттан признался, что, по его мнению, это было связано с их непохожими друг на друга стилями исполнения и его желанием «проявить себя»[49]. Работа в студии 914 Studios продолжалась до конца октября[50]. Группа пыталась записать песни «Jungleland»[англ.], «She’s the One»[англ.], «Lovers in the Cold», «Backstreets»[англ.] и «So Young and in Love», однако плохое оборудование и отсутствие у Спрингстина чёткого музыкального курса тормозили процесс[51][50]. Публицист Дэйв Марш предположил, что Спрингстину пришлось смириться с пребыванием в 914 Studios из-за высокого роста расходов на студийное производство, несмотря на то, что в тот период были свободны студии более высокого качества[52]. В ноябре[53] Аппель разослал «Born to Run» по различным американским радиостанциям, что руководители CBS расценили как профессиональную халатность[15]. Тем не менее, этот манёвр вызвал интерес к песне и усилил ожидание выхода альбома у аудитории[45][54], что побудило Columbia профинансировать дальнейшую запись[16][55]. «Born to Run» стали часто запрашивать на радиостанциях и на концертах[55]. К январю 1975 года работала над альбомом продолжалась уже больше года, однако готова была лишь одна песня. Процесс по-прежнему осложнялся плохим качеством оборудования и перфекционизмом Спрингстина — желанием делать как можно больше дублей (часть из которых забраковывалась), пытаясь добиться идеального результата[56]. Премьера новой песни, «Wings for Wheels», состоялась на концерте в феврале[57][58]. Брюс чувствовал, что ему не хватает правильного музыкального курса[59], и обратился за советом к продюсеру Джону Ландау, который ранее раскритиковал звучание The Wild в статье для The Real Paper[англ.][60][41]. Их встреча состоялась в апреле 1974 года, и вскоре переросла в крепкую дружбу[45][61][62]. В феврале 1975-го Ландау пригласили на сессию, где он предложил перенести саксофонное соло в «Wings for Wheels» из середины песни в конец[60][63]. Спрингстину понравился результат и он нанял Ландау в качестве сопродюсера пластинки[63][64]. Record Plant
«Как только представители Columbia услышали песню „Born to Run“ они сразу же „включили заднюю“ и согласились профинансировать пластинку»[12]. Чарльз Мосс, журнал „The Week“, 2015 год
В марте 1975 года[комм. 3] Ландау настоял на переезде в более престижную студию Record Plant на Манхэттене[63][64]. Он помог Спрингстину взглянуть на ситуацию с иной стороны и взять новый музыкальный курс[59][60][68]. Брюс вспоминал: «[Ландау] подкинул мне идею: „Давайте сделаем рок-н-ролльную пластинку“. У нас тогда всё шло наперекосяк, а он смог направить нас в нужное русло»[69]. Когда между Аппелем и Ландау возникали разногласия по поводу методов продюсирования, Спрингстин улаживал их трения[59][70]. Вместе с музыкантами E Street Band, они помогли Брюсу закончить уже начатые идеи (прекратив отвлекаться на создание новых)[71]. Луис Лахав не смог участвовать в сессиях по семейным обстоятельствам, поэтому место звукорежиссёра занял Джимми Айовин[англ.][60][72], до этого сотрудничавший с Джоном Ленноном[73]. Сессии в Record Plant продолжались с марта по июль 1975 года[66][72]. За исключением нескольких концертов, Спрингстин провёл большую часть этих месяцев, работая над альбомом[74]. Процесс был изнурительными, сессии затягивались[72], несмотря участие Ландау и Айовина — больших мастеров своего дела[75]. Хотя минусовки и вокал были записаны без особых проблем, Брюс был одержим качеством наложений[76], маниакально переписывал тексты (иногда часами дорабатывая отдельные фразы[77])[72] и переделывал аранжировки, тратя на отдельные по нескольку дней[76]. «[Сессии] превратились в не́что, что разрушало меня, буквально втаптывало в землю» — вспоминал музыкант[78]. Вайнберг назвал этот альбом самым сложным проектом в своей карьере, а Федеричи сетовал: «Во время работы над этой пластинкой, у нас оставалось времени лишь на сон и на еду»[72]. Как правило сессии начинались в три часа по полудню и продолжались до шести утра следующего дня[76]. ![]() «Wings for Wheels», переименованная в «Thunder Road», была закончена в апреле. Спрингстину потребовалось 13 часов, чтобы записать к ней гитарные партии[79]. В мае были готовы «Night» и «Tenth Avenue Freeze-Out»[80][81]. Для записи последней Брюс пригласил дуэт Brecker Brothers[англ.] (Рэнди[англ.] и Майкла), Дэвида Сэнборна и Уэйна Андре[англ.], которые сыграли на духовых инструментах[82][комм. 4]. Спрингстин и Биттан не смогли закончить аранжировки духовых к приезду музыкантов[82], поэтому друг Брюса и его бывший коллега по группе Steel Mill[англ.] Стивен Ван Зандт придумал их прямо в студии. Вскоре после этого он присоединился к E Street Band в качестве гитариста[83][84]. Спрингстин использовал тематические идеи из «She’s the One» для завершения текста песни «Backstreets», первоначально называвшейся «Hidin’ on the River»[24]. В «Meeting Across the River» (чьим рабочим название было «The Heist») на контрабасе сыграл Ричард Дэвис, который уже сотрудничал с Брюсом — поучаствовав в записи песни «The Angel»[англ.] из альбома Greetings[80]. В «Jungleland» прозвучала скрипка Суки Лахав[англ.], жены Луиса[36][85], и длинное саксофонное соло Клемонса, на доработку которого он потратил 16 часов, чем очень порадовал Спрингстина[86], который продиктовал музыканту практически каждую сыгранную им ноту[87]. Клемонс сыграл несколько разных соло, фрагменты из которых были сведены в единое произведение; затем он воспроизвёл окончательный результат[51]. МикшированиеПластинка доделывалась в большой спешке[88]. По словам Айовина сведение альбома продолжалось «девять дней без остановки»[89]. Последние несколько суток были самыми напряжёнными; группа буквально разрывалась между доделыванием альбома и репетициями предстоящего турне, которое должно было начаться 20 июля[89][90]. Спрингстин написал в своей автобиографии Born to Run[англ.] 2016 года: «В течение трёхдневного 72-часового спринта, работая одновременно в трёх студиях, мы с Кларенсом закончили саксофонное соло в „Jungleland“, буквально подбирая фразу за фразой, в одной, затем я смикшировал „Thunder Road“ в другой, и записывал вокал для „Backstreets“ в третьей»[91]. Спрингстин был требователен и отказывался идти на компромиссы[92], утверждая, что в тот момент он мог «слышать [в песнях] только недочёты»[93]. В то же время между Аппелем и Ландау разразилась борьба за то, чтобы сохранить в альбоме (на тот момент, уже полностью готовом) те или иные песни. Так, Аппель настоял на исключении песен «Linda Let Me Be the One» и «Lonely Night in the Park», при этом отстояв композицию «Meeting Across the River»[94]. Сведение продолжалось вплоть до 20 июля, и закончилось ранним утром — в день начала гастрольного тура[95][96] . Мастерингом занимался Грег Келби[англ.][97], пока музыканты были на гастролях[98]. Первоначальный результат привёл Спрингстина в ярость — он выбросил альбом в бассейн отеля, в котором квартировал[комм. 5][41][92]. Брюс подумывал о том, чтобы свернуть весь проект и перезаписать альбом с нуля, вживую, однако Ландау смог его переубедить[92][95] «объяснив что „искусство“ порой работает непостижимыми способами. То, что делает какую-то вещь великой, может казаться её недостатком»[88]. Спрингстину прислали несколько миксов, пока он гастролировал, и он отклонил все, кроме одного, который всё таки одобрил в начале августа[98][100]. Недошедший материалСамыми известными песнями не попавшими на Born to Run являются «Lonely Night in the Park», «A Love So Fine», «A Night Like This», «Janey Needs a Shooter», «Lovers in the Cold» «Linda Let Me Be the One» и «So Young and in Love»[101]. В 1998 году две последние были выпущены в бокс-сете Tracks[англ.][102]. Черновые миксы «Lovers in the Cold» и «Lonely Night in the Park» прозвучали на онлайн-радиостанции E Street Radio[англ.] в 2005 году[102]. Композиция «Janey Needs a Shooter» была переработана Спрингстином и Уорреном Зивоном в «Jeannie Needs a Shooter» для альбома последнего Bad Luck Streak in Dancing School[англ.] (1980)[102]. Оригинальная версия «Janey Needs a Shooter» была включена в пластинку Спрингстина Letter to You (2020)[103]. Музыка и тематика текстов
«Что касается текстов, то я придерживался классических символов рок-н-ролла и пытался найти способ использовать их так, чтобы они не выглядели анахронично. ... В альбоме [Born to Run] я попрощался со своими юношескими представления о любви и свободе... [он] как-бы стал для меня водоразделом»[105]. Брюс Спрингстин, 2003 год
«Не думаю, что американская мечта заключалась в том, что каждый добьется успеха или что все поголовно заработают миллиард долларов. Тем не менее, она подразумевала под собой то, что у каждого будет возможность прожить жизнь с достоинством и шансом на самоуважение»[106]. Брюс Спрингстин, 2004 год
В музыкальном плане Born to Run демонстрирует такие стили, как рок-н-ролл, поп-рок, фолк-рок и R&B[107][108]. Биограф Питер Эймс Карлин[англ.] утверждает, что альбом отражает «суть рок-н-ролла 1950-х и поэзию битников фолк-рока 1960-х, спроецированную на потрёпанный дух Америки середины 1970-х»[109]. Спрингстин сочинил большинство песен на фортепиано[110][111], что, по мнению Роба Киркпатрика[англ.], придало им «особую мелодичность»[112]. Позже Брюс заявил, что фортепиано Биттана «определило звучание» альбома[комм. 6][113]. Пластинка спродюсирована в стиле «Стены звука» Фила Спектора[110][114], методики, при помощи которой инструментальные дорожки и сложные музыкальные аранжировки объединялись таким образом, чтобы каждая песня напоминала симфонию[115]. По словам Спрингстина, он хотел бы, чтобы Born to Run звучал как «Рой Орбисон, поющий Боба Дилана и все это было спродюсировано Филом Спектором»[116]. Записывая вокал он вдохновлялся стилем Орбисона, а источником вдохновения для гитарных музыканта партий послужил Дуэйн Эдди[115][117]. Писатель Фрэнк Роуз подчеркнул, что в альбоме Спрингстин отдаёт дань уважения популярным женским ду-воп коллективам 1960-х годов, таким как The Shirelles, The Ronettes и The Shangri-las, тем которые наделяли красотой голосов спродюсированные Спектором песни про любовь[118]. У каждой из песен альбома есть музыкальное вступление, которые задаёт определённую настроение и атмосферу[113][116]. Согласно концепции Спрингстина, действие всех песен происходит в течение одного длинного летнего дня и ночи[111][119][120]. По словам писателя Луиса Мазура[англ.], главной темой альбома является «одиночество и поиск собеседника»[121]. Персонажи — простые люди[122], которые запутались в своих жизнях[123] и чувствуют себя загнанными в ловушку обыденности; различные места, фигурирующие в пластинке, такие как улицы и дороги, предлагают им выход из ситуации, но не являются панацеей[124]. Публицист Treble Хьюберт Вигилла описал эту концепцию как «всесторонний подход» к цельной структуре альбома[125], так как обе стороны пластинки начинаются с оптимистичных песен, которые внушают слушателю надежду, а заканчиваются пессимистичными композициями о предательстве[71][120]. В текстах песен Спрингстин затрагивает темы города и ночной жизни («Tenth Avenue Freeze-Out», «Backstreets» и «Meeting Across the River»)[126]; поёт о некой неотразимой женщине («She’s the One»), о порабощении рабочего класса («Night»); и о шоссе — как средстве бегства и пути к взрослению («Thunder Road», «Born to Run» и «Jungleland»)[127]. Журналистка Вероника Херманн пришла к выводу, что лирические герои песен Born to Run по большей части либо куда-то бегут, либо пытаются от кого-то скрыться, либо с кем-то встретиться, либо едут куда-то в даль[128]. Born to Run увидел свет в период когда многие простые обыватели были вынуждены попрощаться с американской мечтой — страна пережила поражение во Вьетнаме, Уотергейтский скандал и нефтяной кризис 1973 года[127]. По мнению Карлина, обнадёживающие песни Спрингстина, преисполненные идеалами, что дорога может привести вас куда угодно, оказывали «ошеломляющий» эффект в период, отмеченный убийствами, войнами, политической коррупцией и крахом субкультуры хиппи[109]. В качестве эксперимента Херманн проанализировал тексты песен с позиции тоски по светлому прошлому, сделав вывод, что «герои и героини пластинки сталкиваются с потерей безопасности и стабильности, [и] последствиями проигранной войны», что приводит их к решению пуститься наутёк от «американской мечты»[128]. Спрингстин «очень, очень долго» работал над текстами, потому что хотел избежать «классических рок-н-ролльных клише», вместо этого превратив героев своих песен в полноценных и эмоциональных персонажей: «Это было началом создания определённого мира, к которому, тем или иным образом, будут отсылать все остальные герои [моих песен], и с которым будут резонировать в течение следующих 20 — 30 лет»[113]. Песни в значительной степени автобиографичны и вдохновлены нуаром категории В, который нравился Спрингстину в то время; он хотел испытать и запечатлеть новые идеалы, основанные на его жизненном опыте тех лет[113][127]. Как и его первые два альбома, Born to Run содержит религиозные образы, в частности идею «поиска», хотя она и разбавлена мрачным, апокалиптическим пейзажем[123]. Однако, в отличие от Greetings и Wild, большинство песен третьей пластинки Брюса не связаны только лишь со штатами Нью-Джерси и Нью-Йорк, вместо этого они переключаются на всю Америку, чтобы стать понятнее и доступнее для более широкой аудитории[111][127][129][130]. По словам Спрингстина, «большинство песен о [человеке в] тупике»[131]. Первая сторона«Thunder Road» — это своего рода приглашение отправиться с автором в длинное путешествие[79], вдохновлённое одноимённым фильмом 1958 года[24]. Лирический герой песни умоляет предмет своего воздыхания присоединиться к нему и оставить прошлую жизнь позади, чтобы начать всё заново, полагая, что времени на раздумье нет и они должны действовать без промедления[138]. Мазур утверждает, что титульная песня «обрисовывает надежды и мечты, а остальная часть альбома — это исследование того, могут ли они быть реализованы и каким образом»[139]. По мнению Киркпатрика, песня представляет собой переписанную версию «Rosalita (Come Out Tonight)»[англ.] (схожей версии придерживался писатель Брайан Хайатт[104]) из The Wild продемонстрированную с «менее невинной, более приземлённой точки зрения»[140]. Кеннет Партридж из Billboard назвал «Thunder Road» «пятиминутной поп-оперой»[141] подчеркнув, что её музыка эволюционирует до самого финала[142]; к мелодии добавляются всё новые инструменты по мере того, как намерения рассказчика становятся всё более отчётливыми[143]. В свою очередь публицист AllMusic Джеймс Джерард охарактеризовал настроение песни как скорее меланхоличное, чем ободряющее[142]. "«Thunder Road» [как-бы] предлагала «Хочешь рискнуть?», — отмечал Хайатт, «Однако в ней чувствовался подспудный страх перед будущем»[104]. «Tenth Avenue Freeze-Out» рассказывает о персонаже по имени Бэд Скутер (англ. Bad Scooter), который «ищет своё место в жизни»[144]. Отчасти автобиографическая, отчасти мифологическая[141], песня описывает историю Спрингстина и E Street Band, которые изо всех сил пытаются добиться коммерческого успеха работая дни напролёт; в конце песни они преуспевают в своём начинании после того, как (в третьем куплете) к ним присоединяется «Big Man» (саксофонист Клемонс)[24][82][145][146]. В музыкальном плане композиция базируется на весёлой мелодии в стиле R&B, которую исполняет духовой оркестр из приглашённых музыкантов[82][146][147]. Биографы Филипп Марготен и Жан-Мишель Жесдон сравнили её звучание — выстроенное на фанковом груве[148] Ван Зандта[10] — c произведениями знаменитого мемфиского лейбла Stax Records[82]. В своей книге Songs 2003 года, Брюс Спрингстин назвал «Tenth Avenue Freeze-Out» «биографией группы» с мелодией в стиле «уличной вечеринки»[105]. «Night», самая короткая песня альбома[24][141], повествует о человеке, который чувствует себя заложником трудовых будней. Лирический герой (синий воротничок[148]) ненавидит свой график, длящийся с девяти до пяти, но любовь к драг-рейсингу мотивирует его продолжать работать, чтобы получать возможность возвращаться к своей ночной жизни[147][149]. Как и в других произведениях альбома, образ шоссе в этой песне используется в качестве метафоры для обозначения побега от обыденности[комм. 7] [81]. В музыкальном плане композиция характерна неоднократными минорными и мажорными изменениями мелодии; по мнению Мазура, минорная тональность словно «порицает монотонный мир дневной работы», а мажорная — «даёт [главному герою] возможность уноситься в ночь под визг [колёс его автомобиля]»[150]. Марготин и Жесдон особо выделяют эффект «Стены звука», ключевой в мелодии песни, и сравнивают её рок-н-ролльное звучание с творчеством музыканта Чака Берри[81]. «Backstreets» начинается длинным фортепианным вступлением[151]. Мазур охарактеризовал его как «оперное и театральное»[152], а писатель Грейл Маркус заявил, что «оно могло бы стать прелюдией к рок-н-ролльной версии „Илиады“»[153]. При создании инструментальных партий группа черпала вдохновение из произведений Дилана и Орбисона[151]. Песня рассказывает историю дружбы протагониста с человеком по имени Терри, используя как реалистические, так и поэтические образы. Герои сближаются, однако вскоре их отношения рушатся из-за того, что Терри уходит к кому-то другому, после чего рассказчик «размышляет о том, что из них с Терри не вышло киногероев, „коими мы себя представляли“». В песне не раскрывается половая принадлежность Терри, связи с чем некоторые рецензенты интерпретируют их отношения как гомосексуальные[комм. 8][125][141][145][10]. Хотя, её концертное исполнение в конце 1970-х даёт отчётливое понимание, что Терри — женщина (так как упоминается как «она» и «малышка»[154])[155]. Композиция содержит автобиографические элементы, связанные с юностью Спрингстина, а также отсылки к кинематографу[151]. Вторая сторонаВ заглавной песне, «Born to Run», Спрингстин использует автомобиль в качестве метафоры спасения от гнетущей жизни[45]. Среди персонажей, коих он называет «бродягами»[158], фигурируют рассказчик и девушка по имени Венди. Первый работает на унылой работе, «в поте лица» воплощая собой «несбывшуюся американскую мечту», а по ночам присоединяется к сообществу стрит-рейсеров[147]. Он говорит Венди, что город, в котором они живут, — «смертельная ловушка», и им нужно уехать, «пока [они] молоды», потому что «такие бродяги, как мы… рождены, чтобы бежать»[39]. Анализируя гимновый посыл песни рецензенты пришли к выводу, что в её основе «заложена печаль»[45], а также «чувство отчаяния»[147], поскольку рассказчик обещает Венди, что однажды они достигнут земли обетованной, но он не знает, когда. Он просто хочет сбежать с ней, чтобы «разобраться в себе и понять, реальны ли его юношеские представления о любви», и «заявляет о своём желании умереть с ней на улице» и любить её «всеми безумными фибрами [своей] души»[147]. Мелодия сочетает в себе рок-н-ролл и хард-рок с рокабилли и джазом, а также содержит элементы Tin Pan Alley. Всё это спродюсировано в стиле «Стены звука»[39]. Джейсон Анкени назвал песню «торжеством духа рок-н-ролла, передающего, с кинематографическим воодушевлением, юношескую самозабвенность музыки, безумную страсть и экстраординарные обещания [лирического героя]»[159]. Диджей из Кливленда Кид Лео ставил её в эфир каждый вечер пятницы, тем самым «официально начиная выходные»[106]. «She’s the One» рассказывает об одержимости лирического героя некой девушкой[160][161]. Хотя она оказывается лгуньей и плохо на него влияет, он продолжает к ней возвращаться[24][140]. Спрингстин никогда не раскрывал деталей, кто именно послужил прообразом этой девушки, тем не менее Марготин и Жесдон предположили, что это могла быть Карен Дарвин, которая была возлюбленной музыканта в тот период[49]. Звучание песни вдохновлено творчеством Бо Диддли, базируясь на схожем ритме[англ.][49][141][160][161], в свою очередь вокал Спрингстина демонстрирует влияние Элвиса Пресли[10]. Джазовая[24] «Meeting Across the River» музыкально и тематически отличается от предыдущих произведений[162], опираясь на партии фортепиано, трубы и контрабаса. Марготин и Жесдон сравнили звучание композиции с джазовым саундтреком фильма в стиле нуар, которое «резко контрастирует с другими произведениями [альбома]»[80][10]. Лирический герой песни и его напарник Эдди — мелкие жулики, которые планируют провернуть криминальное дело на другом берегу Гудзона (в Нью-Йорке), стремясь сорвать большой куш, сулящий им крупную сумму денег. С целью произвести впечатление на девушку рассказчика[24][80][141][163]. Переполненная темами отчаяния и безнадёжности, композиция заканчивается открытым финалом, оставляя неясным, добились гангстеры успеха или нет[162]. Действие «Jungleland» происходит в одноимённом месте (в Гарлеме), где полуночная сходка бандитов прерывается полицейским рейдом[51][164]. В пропитанной мрачной атмосферой[51] песне поётся о члене банды из Нью-Джерси, известном как Волшебная крыса, который скрывается от властей со своей возлюбленной — «босоногой девушкой». Ближе к концу песни их отношения портятся; девушка бросает бандита и его убивают прямо посреди улицы[165]. В тексте отмечается, что Крыса был застрелен своей «собственной мечтой», символизирующей, по словам Мазура, что «улетучивающаяся американская мечта в конце концов нас и убивает, а грёзы о побеге — это то же самое, только под другим углом, ещё одна западня»[164]. После смерти Крысы на улицах начинаются погромы, пока их не сравнивают с землёй[166]. Композиция длится более девяти минут[134], помимо вокала Спрингстина, в ней звучит фортепиано Биттана и скрипка Суки Лахав[51], а также длинное соло Клемонса на саксофоне, которое длится более двух минут[164]. Обложка
![]() Фотография для обложки была сделана Эриком Меолой[англ.] в его личной студии 20 июня 1975 года. Из-за плотного рабочего графика Спрингстин постоянно откладывал съёмки[167][131]. Когда музыкант, наконец-то появился в студии, он привёл с собой Клемонса[33], которого тоже хотел видеть на обложке[167][168]. За три часа Меола отснял около 900 фото[комм. 9][33], на некоторых из которых Спрингстин был запечатлён под пожарной лестницей, настраивающим радиоприёмник и с гитарой[167]; непригодившиеся снимки были использованы Columbia для дальнейшей промо-кампании альбома[комм. 10][168]. На выбранном чёрно-белом снимке[109][168] Спрингстин держит гитару, прислонившись к Клемонсу[33]. Брюс одет в чёрную кожаную куртку, а Кларенс — в белую клетчатую рубашку и чёрную шляпу[109]. По мнению Меолы, снимок получился выдающимся[167]: «Я хотел сделать что—то, что было бы практически невозможно распечатать идеально, но на что было бы красиво смотреть, если бы всё же удалось — что-то невинное, но в то же время элегантное»[168]. На гитарном ремне Спрингстина красовался значок с изображением Элвиса Пресли, так он хотел продемонстрировать, что Пресли очень повлиял на него, как музыканта[171]. Гитара Брюса, Fender Telecaster с грифом от Esquire[172] впоследствии появилась на обложках альбомов Live 1975-85 (1986), Human Touch (1992) и Greatest Hits (1995)[33]. В 2011 году обложка Born to Run попала в список лучших обложек всех времён по мнению читателей журнала Rolling Stone[173]. Мазур назвал её «классической» и «одной из самых знаковых в истории рока»[131]. ![]() Изображение простирается на обе стороны обложки LP; внутренняя сторона грампластинки содержит тексты песен и портрет Спрингстина[33]. Идея откидной обложки принадлежала арт-директору Columbia Джону Бергу[англ.], за оформление конверта отвечал Энди Энгел[167]. По словам Берга «по моим ощущениям, потребовалась около недели переговоров», чтобы лейбл одобрил концепцию откидной, двухсторонней обложки, потому что «она не вписывалась в негласные правила; так как они делали подобные вещи только для двойных альбомов» (из-за увеличенной стоимости[8])[167]. На первых тиражах имя Ландау было написано с ошибкой — «John» вместо «Jon»; Columbia напечатала специальные наклейки, чтобы скрыть опечатку, — по некоторым сообщениям, их было выпущено около 400 000 штук[13]. В нескольких оригинальных изданиях песня «Meeting Across the River» фигурировала под своим первоначальным названием — «The Heist», а на оригинальной обложке альбома название было написано от руки ручкой с ширококонечным пером. Эти копии, известные как «обложка, написанная от руки», очень редки и являются одними из самых востребованных предметов коллекционирования среди поклонников Спрингстина[174]. Спрингстин и Клемонс периодически воспроизводили культовую[8][9][10][99] позу с обложки во время концертов[120]. Впоследствии её изображение пародировали другие артисты, в том числе американская рок-группа Cheap Trick для альбома Next Position Please[англ.] (1983), японская певица Маи Кураки для сингла «Stand Up»[англ.] (2001), радиоведущие Том и Рэй Маглиоцци[англ.] для сборника Born Not to Run: More Disrespectful Car Songs (выпущенном в 2003 году под патронажем популярного юмористического подкаста Car Talk[англ.]) и испанский коллектив Los Secretos[англ.] для лонгплея Algo prestado (2015)[13][175]. Помимо этого, в веб-комиксе «Кевин и Келл»[англ.] одноимённые герои имитировали эту позу на обложке номера «Born to Migrate»: Кевин Дьюклоу изображал Спрингстина (с морковкой в руках), а Келл Дьюклоу — Клемонса (с кучей обглоданных костей). Кроме того, персонажи «Улицы Сезам» Берт[англ.] и Коржик имитировали позу на обложке альбома Born to Add, посвящённого одноимённой детской телепередаче[175][176]. Выпуск и продвижение20 июля 1975 года, сразу после завершения микширования альбома, Спрингстин и E Street Band отправились в турне[англ.] по Восточному побережью США; Брюс одобрил окончательную версию мастер-диска, находясь в дороге[177]. Тур продолжался до августа, концерты проходили с аншлагом, так в ночном клубе The Bottom Line[англ.] в Гринвич-Виллидже были распроданы все билеты на десять шоу подряд (которые были отыграны в течение пяти дней)[178]. Руководство Columbia выкупило пятую часть билетов для рок-журналистов и СМИ в целях дополнительного продвижения пластинки[179]. Ожидания были высокими. Клемонс вспоминал: «Мы были буквально на грани [нервного срыва]. Если бы мы потерпели фиаско, это бы очень пагубно на нас повлияло в эмоциональном плане»[180]. Тем не менее, концерты прошли с большим успехом, получив высокие оценки как от критиков[181], так и от бывшего президента Columbia Клайва Дэвиса[178]. По мнению Киркпатрика, эти шоу «продемонстрировали поклонникам рока и СМИ, что Спрингстин был настоящим музыкантом, а не раскрученной пустышкой»[1]. В 1987 году журнал Rolling Stone включил эти выступления в список «20 концертов, изменивших рок-н-ролл» (Live! Twenty Concerts That Changed Rock & Roll)[180][182]. Спустя 17 лет это же издание вновь отметило нью-йоркские концерты Спрингстина в новом варианте рейтинга — «50 событий, извинивших рок-н-ролл» (50 Moments That Changed Rock and Roll: Otis and Jimi Burn it Up)[183][184]. Стоимость рекламной кампании, направленной как на простых потребителей, так и на представителей музыкальных СМИ, составила 250 000 долларов (сопоставимо с ресурсами, задействованным для альбома Random Access Memories Daft Punk[185]). Организаторами выступили Columbia и CBS[93][186], руководителем — Глен Брунман[англ.][178]. В преддверии выхода альбома CBS выделили 40 000 долларов на телерекламу, в которой фигурировали первые два альбома музыканта и цитата Ландау «Я видел будущее рок-н-ролла, и имя ему — Брюс Спрингстин», которая была изначально опубликована в The Real Paper после того, как продюсер впервые увидел концертное исполнение «Born to Run»[комм. 11][45]. Реклама увеличила продажи обоих альбомов настолько, что они попали в чарт Billboard Top LPs & Tape, достигнув 60-го (Greetings) и 59-го (The Wild) места, спустя два года после их первоначального релиза[96]. Количество предварительных заказов на Born to Run превысило 350 000 единиц, что более чем в два раза превышало продажи Greetings и Wild вместе взятых[188]. В итоге, Born to Run стал первым альбомом в истории звукозаписывающей индустрии США, получившим «платиновый» статус (1 миллион копий)[9][189][190]. Выпущенный 25 августа 1975 года[30][114][191], Born to Run достиг 3-й строчки в чарте Billboard Top LPs & Tape[192], возглавил хит-парад журнала Record World[186] и отметился на 36-м месте британского UK Albums Chart[комм. 12][194]. Помимо этого, альбом добрался до 7-й строчки в чартах в Австралии[195], Нидерландов[196] и Швеции[197], 20-й в Ирландии[198], 26-й в Норвегии[199], 28-й в Новой Зеландии[200] и 31-й в Канаде[201]. К концу 1975 года было продано 700 000 копий альбома[202]. В 2022 году Born to Run получил семикратную «платиновую» сертификацию от Американской ассоциации звукозаписывающих компаний[3]. В поддержку альбома было выпущено два сингла. Первый, «Born to Run» с би-сайдом «Meeting Across the River» (25 августа 1975 года[39]), достиг 23-го места в Billboard Hot 100[203] и завоевал огромную популярность на радио[202]. Второй, «Tenth Avenue Freeze-Out» с би-сайдом «She’s the One» (январь 1976 года[204])[82], добрался лишь до 83-й позиции того же чарта[24]. Ажиотаж в СМИ и последовавшая негативная реакцияАльбом был очень ожидаемым и широко разрекламированным. В октябре 1975 года[205] Спрингстин стал первым артистом, который появился на обложках журналов Time и Newsweek одновременно[206]. Джей Кокс из Time посвятил свою статью биографии Брюса[207], в то время как Морин Орт[англ.] из Newsweek сделала акцент на рекламной кампании Columbia[203][206] и шумихе вокруг музыканта[207], настаивая на том, что он был поп-звездой, созданной индустрией[208]. Шумиха вокруг Спрингстина сама по себе стала темой для обсуждения, поскольку критики задавались вопросом, был ли он настоящим музыкантом или лишь продуктом хорошей промо-кампании звукозаписывающего лейбла[209][210]. Журналист Джон Синклер из Ann Arbor Sun[англ.] утверждал, что Дэйв Марш и Джон Ландау (который активно публиковался в СМИ) были «зачинщиками масштабной шумихи вокруг Спрингстина»[211]. Исследования ажиотажа продолжились после выхода альбома в статьях журналов BusinessWeek и Melody Maker, репортёр последнего утверждал, что Спрингстин «не занимался хайпом» потому что он и без этого был «по-настоящему хорош», а «хайп нужен лишь тем артистам, которые обделены вниманием»[212]. Оглядываясь назад, Мазур заявил: «Бо́льшая часть негативной реакции на Спрингстина была вызвана отвращением к шумихе [вокруг него], а не к его музыке, хотя статьи о хайпе лишь сильнее подпитывали рекламную машину»[213]. Спрингстин был задет негативной реакцией средств массовой информации, особенно статьёй Генри Эдвардса в The New York Times, в которой он оклеветал как самого музыканта, так и его пластинку[209][212][214]. Брюс чувствовал, что промо-кампания вышла из-под его контроля[215][216], а лейбл Columbia, который провозгласил его «будущим рок-н-ролла», совершил ошибку[217][218]. По сообщениям, после выхода альбома у музыканта не осталось каких бы то ни было иллюзий, он заявил, что в тот период ощущал себя на самом дне[217]. Когда негативные дискуссии поутихли, продажи альбома просели, и через 29 недель Born to Run выбыл из чартов[219]. В книге «Цветы на свалке» (англ. Flowers in the Dustbin), бывший обозреватель Rolling Stone и Newsweek Джеймс Миллер писал, что «массовый маркетинг» Спрингстина в США и Зигги Стардаста Дэвида Боуи в Британии привёл к тому, что «эпоха невинности в рок-музыке подошла к концу — вероятно, окончательно и бесповоротно»[220]. Отзывы критиков
Современная пресса высоко оценила альбом[222], особенно хвалили кинематографичное повествование (описывая тексты) и продюсерскую работу, с упором на «Стену звука» (описывая музыку)[24]. Публицист Грейл Маркус писал в статье для Rolling Stone, что Спрингстин усиливает романтизированные американские темы величественным звучанием, идеальным стилем рок-н-ролла, выразительными текстами и страстной подачей — одним из определяющих факторов «великолепного» альбома[223]. Джон Рокуэлл из The New York Times назвал Born to Run «шедевром панк-поэзии» и «одной из величайших пластинок последних лет»[210]. В свою очередь, музыкальный обозреватель The Village Voice Роберт Кристгау выразил мнение, что Спрингстин воплощает в песнях значительную часть Американского мифа — как правило преуспевая в этом начинании, несмотря на склонность артиста к театральности и «псевдотрагичному фатализму [амплуа] прекрасного неудачника»[224]. Ряд критиков сошлись во мнении, что Born to Run стал трамплином для Спрингстина в мейнстрим[210][225][226]. Рецензенты высоко оценили вокальное исполнение[227][228], музыку[комм. 13] и продюсерскую работу[225]. Сравнивая лонгплей с предыдущими пластинками музыканта, обозреватели сочли, что тексты песен стали более доступными и теперь обладали «универсальными чертами, выходящими за рамки произведений и легенд, на которые опирался автор»[210][233]. В рецензии для журнала Creem Лестер Бэнгс едко похвалил Спрингстина за то, что он «больше не старался втиснуть как можно больше слогов в каждую строчку»[230]. Также критики положительно отзывались о мастерстве группы E Street Band, особенно Кларенса Клемонса[225][234]. Некоторые критики, включая Бэнгса и Кокса[230][235], провозгласили Спрингстина визионером, которому суждено спасти рок-музыку[236], как пояснил Стивен Холден[англ.], от «нынешнего состояния упадка»[227]. Бэнгс подчеркнул, что автор «напомнил нам всем, каково это — любить рок-н-ролл так, словно ты только что открыл этот жанр для себя, а затем запустил руки поглубже в его нутро и прогнул под себя — как по маслу»[230]. Роберт Хилбёрн из Los Angeles Times назвал лонгплей «краеугольным», заявив: «Прошло много времени с тех пор, как кто-либо в рок-музыке вкладывал в альбом столько страсти и амбиций»[237]. В статье для Circus Raves, Холден упомянул Born to Run в числе величайших пластинок десятилетия, наряду с Layla and Other Assorted Love Songs (1970), Who’s Next (1971) и Exile on Main St. (1972)[227], а Дэвид Макги поставил Спрингстина в один ряд с такими рок-исполнителями, таких как Элвис Пресли, Чак Берри, Боб Дилан, The Rolling Stones и The Beatles[229]. Часть рецензентов сочла альбом перепродюсированным, посетовав на эгоцентричное влияние («твёрдой руки») Спрингстина[226][238]. Рой Карр из NME жаловался на отсутствие у музыканта ярко выраженной вокальной индивидуальности[239], пренебрежительно сравнивая его с Дэвидом Боуи, однако подчёркивая, что ему не хватает «дальновидности» последнего[239]. Карр также назвал музыку альбома лишённой вдохновения и утверждал, что её автор «как правило слишком старается, в результате чего во многих случаях перегибает палку»[239]. Обозреватель The Real Paper Лэнгдон Виннер[англ.] заявил, что, поскольку Спрингстин сознательно придерживается традиций и стандартов, превозносимых рок-критикой, Born to Run является «настоящим памятником ортодоксальности рок-н-ролла»[240]. Майк Джан из High Fidelity жаловался на содержание песен, полагая, что после трёх альбомов Спрингстин становится типичным «эксплуататором персонажей»[комм. 14][241]. Другие издания критиковали песни за «шаблонность»[238] и «непримечательность», называя их «экспансивной мешаниной»[209]. Более сдержанный в своих оценках Джерри Гилберт из Sounds считал, что Born to Run не был таким «краеугольным», как Greetings и Wild, но обладал достаточным «отличием» от этих двух альбомов, чтобы стоять особняком: «Я полюбил его, но незнакомым с музыкой Брюса было бы лучше начать с того, чем восхищались критики в прошлом. Давним фанатам придётся проявить упорство»[234]. Born to Run занял 3-е место среди лучших альбомов 1975 года по версии Pazz & Jop — ежегодного опроса газеты The Village Voice в котором участвуют музыкальные критики — уступив только пластинкам The Basement Tapes Боба Дилана (записанного совместно с канадской фолк-группой The Band) и Horses Патти Смит[242]. Создатель опроса Роберт Кристгау поставил его на 12-е место в своём личном списке того года[243]. Гастроли и судебная тяжба![]() Спрингстин и E Street Band — в составе Рой Биттан, Кларенс Клемонс, Дэнни Федеричи, Гарри Таллент, Макс Вайнберг и Стивен Ван Зандт — продолжили гастролировать по США в течение оставшейся части 1975 года. За счёт успеха альбома посещаемость их концертов заметно возросла. В середине ноября группа отправилась в Европу, чтобы отыграть первые концерты за пределами Северной Америки[244][245]. Первыми были два выступления в лондонском Hammersmith Odeon[244]. Спрингстин был недоволен организацией рекламы зале, посрывав афиши («Наконец-то, Лондон готов к Брюсу Спрингстину и E Street Band») в вестибюле и приказав не раздавать значки с напечатанной на них цитатой Ландау «будущее рок-н-ролла»[246][247]. Первое шоу вызвало неоднозначную реакцию британской прессы. Хотя многие рецензенты хвалили сценическую харизму артиста, другие сетовали на непохожесть британской и американской культур, объясняя причину вялой реакции аудитории[248], а также на завышенные ожидания подогретые масштабной промо-кампанией в СМИ[216]. Спрингстин расценил шоу как провальное[комм. 15][245][247]. По возвращении в США группа отыграла пять аншлаговых концертов в Tower Theater[англ.] в Филадельфии в конце декабря[комм. 16][252]. К 1976 году у Спрингстина возникли разногласия с Аппелем по поводу направления его карьеры. Менеджер артиста хотел извлечь выгоду из успеха Born to Run, выпустив вдогонку концертный альбом, в то время как Спрингстин намеревался вернуться в студию вместе с Ландау и поработать над новым материалом[253][254][255]. Музыкант также был обеспокоен низкими персональными доходами (из-за «мошенничества» Аппеля в финансовых вопросах[комм. 17]), учитывая успех пластинки[256]. Понимая, что условия контракта с менеджером складываются не в его пользу, в июле 1976 года Спрингстин подал в суд на Аппеля в попытке отстоять право самостоятельно решать как ему работать. Последовавшее за этим судебное разбирательство помешало ему записываться в студии, затянувшись практически на год[комм. 18], в течение этого времени музыкант продолжал гастролировать с E Street Band[257][258]. Вторая часть турне, получившая название Chicken Scratch Tour, продлилась с марта по май — за это время группа исколесила весь американский Юг[259][260]. Спрингстин сочинял новый материал в дороге и на своей ферме в Холмделе[англ.], по слухам написав от 40 до 70 песен[257][258]. Он продолжал выступать в течение девяти месяцев с августа 1976 года по май 1977 года, отправившись в турне Lawsuit, где начал обкатывать новые песни, такие как «Something in the Night» и «The Promise», которые быстро стали фаворитами публики на концертах[261][262]. Судебный процесс был урегулирован 28 мая 1977 года; Спрингстин выкупил свой контракт у Аппеля (предлагавшего новое соглашение[23]), который получил единовременную выплату в размере 800 000 долларов и долю с первых трёх альбомов[комм. 19][254][257][263][23]. Брюс и его группа немедленно отправились в студию, начав записывать продолжение Born to Run, вместе с Ландау[264]. Сессии затянулись на девять месяцев[265] — Спрингстин вновь требовал от музыкантов полной самоотдачи и часто менял студии из-за мании перфекционизма[257]. В итоге, альбом Darkness on the Edge of Town увидел свет в июне 1978 года, через три года после Born to Run[266]. Наследие
Успех Born to Run спас карьеру Спрингстина[267] и прославил своего автора[37][268][269]. Музыкант обрёл прочную фан-базу по всей стране, которую наращивал с каждым последующим релизом[270]. По словам Киркпатрика, Born to Run «стал не только первым хитовым альбомом [в дискографии] Спрингстина, но и преобразил рок-музыку 1970-х, одновременно раздвинув границы того, чего мог достичь автор-исполнитель в этом жанре»[271]. Хилбёрн и Карлин сравнивали Born to Run с альбомами, которые «имели настолько мощные звучание и индивидуальность, что могли навсегда изменить мировоззрение тех, кто слышал их [впервые]», ссылаясь на знаковые записи Элвиса Пресли Elvis Presley (1956) и The Sun Sessions (1976), американский дебют The Beatles — Meet the Beatles! (1964), пластинки Боба Дилана Highway 61 Revisited (1965) и Blonde on Blonde (1966), а также второй диск Nirvana — Nevermind (1991)[272][273]. Некоторые критики утверждали, что Born to Run представляет собой слияние двух предыдущих десятилетий рок-н-ролла, которое стало заделом для следующих двух, и не только[274][273]. В статье 2005 года для портала Treble Хьюберт Вигилла назвал альбом «величайшей американской рок-н-ролльной пластинкой»[125]. Брюс Спрингстин и E Street Band несколько раз исполняли Born to Run целиком[111], в том числе в Count Basie Theatre[англ.] в Ред-Бэнк[англ.] (штат Нью-Джерси), 7 мая 2008 года[275], в чикагском United Center, 20 сентября 2009 года[276] и на нескольких других концертах осенью 2009 года в рамках турне Working on a Dream Tour[англ.][277]. Альбом был также исполнен частично или полностью на некоторых шоу гастрольного тура Wrecking Ball World Tour[англ.] 2013 года[278]. Помимо этого, группа сыграла лонгплей целиком 20 июня 2013 года на Ricoh Arena в Ковентри, концерт был посвящён памяти актёра Джеймса Гандольфини (коллеге Ван Зандта по «Клану Сопрано»[279]), который скончался от сердечного приступа накануне[279]. АнализЭксперты связывали успех Born to Run был связан со страхами перед старением, присущими представителям позднего подросткового возраста. Пропустив эпоху битников 1950-х и гражданских- и антивоенных движений 1960-х, подростки в середине 1970-х почувствовали себя оторванными от мира в эпоху политических потрясений, связанных с войной во Вьетнаме и отставкой[англ.] президента Ричарда Никсона[280]. Это десятилетие также было отмечено стагфляцией, которая затронула рабочий класс[англ.], что повлекло за собой потерю веры в Американскую мечту для многих обывателей[106]. По мнению многих аналитиков, Born to Run в совокупности отразил идеалы целого поколения американской молодёжи[41][281] и «поднял тему культурного сдвига» между 1960-ми и 1970-ми годами[280]. Джошуа Зейтц[англ.] из The Atlantic резюмировал: «Спрингстин воплотил в себе потерянные 1970-е — напряжённое, политическое, несогласие рабочего класса с растущим неравенством в обществе»[106]. В свою очередь Тим Коффман из Far Out Magazine подчеркнул, что Спрингстин фактически олицетворял, что значит быть в США «голытьбой из рабочего класса, мечтающей о лучшей жизни»[134]. Сам музыкант так прокомментировал ситуацию в 2005 году:
Ретроспективные обзоры
По прошествии лет большинство критиков сошлись во мнении, что Born to Run — шедевр[комм. 20] и одна из лучших работ Спрингстина[комм. 21][184]. Альбом называли неустаревающим[120][297], отмечая, что он заложил основу для всей последующей карьеры музыканта[9], сделав отличительной чертой его творчества — самобытное звучание и глубокие тексты, подробно описывающие стремление их героев к американской мечте[141][269]. Отдельно хвалили музыкальное мастерство, продемонстрированное Брюсом и E Street Band[281], заметно возросшее в сравнении с Wild[114][120]. Лу Томас из BBC Music назвал альбом «классическим произведением, честно описывающим надежды, мечты и борьбу за выживание [героев песен] при помощи присущей автору музыкальной выразительности[англ.]»[298]. В свою очередь Майкл Ханн из The Guardian, заявил что Born to Run — это «альбом, на котором Спрингстин начинает превращаться из музыканта в идею, представляющую набор личных и музыкальных ценностей»[294]. По мнению журнала «Афиша», Born to Run означает для 1970-х примерно то же самое, что и Pet Sounds The Beach Boys для 1960-х. «У обеих пластинок есть одна ёмкая идея — и бич-бойзовское „Я молод и не нахожу себе места“ у Спрингстина меняется на „Пока молоды, мы должны бороться“», — отмечал автор статьи, «Это по-настоящему великий американский альбом, бесконечно романтичный, вдохновенный и бескрайний»[185]. Обозреватель портала Paste Мэтт Митчелл назвал Born to Run «самым цельным рок-н-ролльным альбомом из когда-либо созданных», его песни «не только идеально отражают монолитное, ностальгическое, насыщенное метафорами творчество Спрингстина, но и являются лучшими примерами того, насколько великой всегда была группа E Street Band». «„Born to Run“ — это путешествие, описанное величайшим американским путешественником», — подытожил он[299]. По мнению Джошуа Зейца, актуальность Born to Run обусловлено не только музыкой, которая прошла проверку временем, но и контекстом эпохи, в которую она создавалась. «Американцы по-прежнему борются с теми же проблемами, которые вдохновляли молодого Спрингстина. […]» — подытожил публицист[106]. «Блестящая драматическая запись», — охарактеризовал её рецензент Far Out Magazine, «переосмыслившая modus operandi автора, и предложившая слушателям оптимистичный звуковой выход из их монотонной повседневной жизни»[9]. Чарльз Мосс из журнала The Week назвал альбом «шедевром, идеально передающим голоса американской молодёжи и бунтарства середины 1970-х»[12]. Своему коллеге вторила Эма Касалена из American Songwriter, подчеркнув, что Born To Run запечатлел мечты совершенно особого поколения молодых людей, которые боролись с политическим климатом 1975 года, кажущейся бесконечной войной и нищетой. «Спрингстин придумал, как романтизировать американскую эстетику, не будучи излишне патриотичным. Он придерживался проверенной и верной атмосферы рок-н-ролла. А его страстный вокал выделял его среди остальных» — заключила она[300]. Журналист «Форбс», сравнивал Born To Run с романом или фильмом, отмечая, что этот альбом стал для автора «гигантским скачком вперёд в создании повествования». Каждая из его песен — «это точка вхождения в мир тайны, мечтаний, отчаяния, страсти, тоски по свободе, романтики, одиночества, надежды, побега». Несмотря на то, что концептуальные пластинки существовали и до него (Tommy и Quadrophenia группы The Who), «но ни один альбом не рисовал такой кинематографической картины ни до, ни после»[221]. Несмотря на культовый статус пластинки[301], в прессе также попадались негативные мнения. Некоторые критики сочли лонгплей перепродюсированным — «[со] слишком помпезным [звуком]»[302] —, а самого Спрингстина «скорее умелым плагиатором, чем [музыкальным] новатором»[283]. Уильям Рулманн из AllMusic, напротив, утверждал, что «называть [альбом] помпезным — значит не уловить саму его суть», поскольку такой звук был задуман автором изначально, заключив, что «он лишь заявил о своем [грядущем] величии песнями и музыкой, которые соответствовали этим обещаниям»[114]. Между тем, в статье для журнала Blender Роберт Кристгау заявил, что напыщенная декларация величия как раз и была главным недостатком альбома, типичным примером которой стали эстетика «стены звука и белого соула в стиле оперного пения», а также «нарратив о тщетных поисках». Тем не менее, он подчеркнул, что Born to Run был важен тем, что «его классово ориентированное песенное искусство помогало избавиться от бессодержательных притязаний позднего хиппи-арена-рока»[303]. По мнению Кристофера Джона Стивенса из журнала PopMatters, сильные стороны альбома можно рассматривать и как его слабые стороны[304]. Рейтинги
Born to Run часто фигурирует в различных рейтингах величайших альбомов 1970-х[269][281][305], а также в аналогичных списках лучших пластинок всех времён[306][267]. По мнению Мэтью Тауба из NME, Born to Run — «вероятно, лучший рок-альбом 1970-х годов и, несомненно, один из лучших, когда-либо записанных»[292]. В 2023 году редакция журнала American Songwriter включила его в список 10 альбомов сформировавших музыкальный ландшафт 1970-х[305]. В 1987 году журнал Rolling Stone поставил его на 8-е место в списке «100 лучших альбомов за последние двадцать лет»[307], а в 2003 году — на 18-е в своем списке «500 величайших альбомов всех времён» (лонгплей сохранил эту позицию в обновлённом рейтинге 2012 года[308], однако опустился до 21-й строчки в пересмотренном списке 2020-го[309])[310]. В аналогичном списке NME пластинка заняла 85-е место, редакция назвала диск «триумфальным», а его восемь песен — воспевающими «окружённую романтическим флёром одноэтажную Америку» — «безупречными», отмечая, что в этом плане автор превзошёл самого себя[311]. В 2000 году радиостанция NPR включила Born to Run в число «100 самых важных альбомов XX-го века»[306]. Год спустя музыкальный телеканал VH1 присудил ему 27-е место в списке «100 величайших пластинок всех времён»[312], а в 2003 году он был признан «самым популярным альбомом всех времён» в первом рейтинге составленном по заказу Zagat Survey Music Guide[англ.][313]. Лонгплей отметился на 20-м месте в книге Колина Ларкина «1000 лучших альбомов всех времён» (2000)[314], а также был включён в альманах «1001 альбом, который вы должны услышать, прежде чем умрете» (2006)[315]. Помимо этого, лонгплей фигурировал на 16-й строчке хит-парада Consequence «100 величайших альбомов всех времён»[316], на 22-м месте «аналогичного рейтинга Apple Music[англ.]»[317], а также занял 15-место в списке интернет-издания Paste «300 величайших альбомов всех времён»[299]. В списках, ранжирующих студийные альбомы Спрингстина от худшего к лучшему, Born to Run неизменно занимает высшие позиции. Пластинка отметилась на 1-м месте в рейтингах порталов Ultimate Classic Rock[318], Uproxx[англ.][319], Yardbarker[англ.][320] и Stereogum (чей автор заявил: «[Брюс] никогда так больше не звучал, и никто другой тоже»)[321], музыкального журнала NME[322], а также в читательском голосовании Rolling Stone, она «превратила [Брюса] в суперзвезду» — подчеркнула редакция издания[323]. Лонгплей занял 2-е место в списках The Telegraph (2020)[324], Consequence of Sound (2020)[325], WhatCulture (2020)[326], Far Out Magazine (2022)[327], Spin (2022)[328] и Irish Examiner[англ.] (2024)[329]. А также 3-ю строчку в рейтинге Mojo (2024)[330] и 4-ю в списке The Guardian (2019)[331]. Помимо этого, журнал American Songwriter отметил открывающую композицию альбома — «Thunder Road» — на 2-м месте рейтинга «Лучших титульных песен» в карьере музыканта[332]. В 2003 году Born to Run был включён Библиотекой Конгресса в Национальный реестр аудиозаписей как имеющий «культурное, историческое или эстетическое значение»[333]. В том же году он пополнил число записей, введённых в Зал славы премии «Грэмми»[334]. В декабре 2005 года представитель США от Нью-Джерси Фрэнк Паллоне[англ.] и ещё 21 соавтор предложили законопроект H.Res. 628, который предполагал празднование 30-й годовщины Born to Run и всей карьеры Спрингстина. Как правило, резолюции, посвященные чествованию «сынов отчизны» принимаются простым голосованием. Однако, законопроект был отклонён после передачи в Комитет Палаты представителей по образованию и трудовым ресурсам[англ.][335]. Переиздания
Born to Run переиздавался в 1977, 1980 и 1993 годах (издание 1980-го было обновлено мастерингом на половинной скорости[англ.][338], релиз 1993-го выпускался на CD[339])[2]. 15 ноября 2005 года лейбл Columbia переиздал альбом в виде расширенного бокс-сета, приуроченного к 30-летию релиза[340]. В комплект, озаглавленный 30th Anniversary Edition, входили ремастированная CD-версия оригинальной пластинки и DVD, содержащий документальный фильм о создании альбома под названием Wings for Wheels, а также концертный фильм демонстрирующий выступление Спрингстина и E Street Band в лондонском Hammersmith Odeon (записанное 18 ноября 1975 года)[249]. Wings for Wheels содержит интервью со Спрингстином и участниками E Street Band, а также бонусный фильм о выступлении музыкантов в Лос-Анджелесе в 1973 году[336]. Юбилейное переиздание было тепло встречено критиками, которые особо хвалили обновлённый, отреставрированный звук[129][337][340]. Марк Ричардсон из Pitchfork назвал Born to Run знаковой пластинкой, даже по меркам Спрингстина. Он похвалил концертный фильм, посчитав его «абсолютно необходимой вещью в дискографии артиста», однако посетовал, что Wings for Wheels, снятый в стиле VH1 с «льстивыми комментариями от группы, продюсеров, менеджера и т. д.», будет интересен лишь самым преданным фанатам музыканта. Из плюсов были отмечены технические нюансы создания альбома, а также комментарии самого Спрингстина к песням — что они означают и как он их написал — которые, порой, открывают их с совершенно иной стороны[129]. В 2007 году Wings for Wheels получили премию «Грэмми» в номинации «Лучший музыкальный фильм» на 49-й церемонии вручения премии[341]. В 2014 году звукорежиссёр Боб Людвиг подготовил новый ремастер пластинки с отреставрированным звуком, который был включен в бокс-сет The Album Collection Vol. 1 1973–1984[англ.], состоящий из ремастированных изданий первых семи альбомов Спрингстина[342]. В 2015 году все семь альбомов были выпущены по-отдельности в честь празднования Дня музыкального магазина[343][344]. Список композицийСлова и музыка всех песен — Брюс Спрингстин[345].
В записи участвовалиДанные взяты из буклета альбома[345], за исключением отмеченных мест.
Чарты и сертификация
Сертификация
ПримечанияКомментарии
Источники
Литература
СсылкиТематические статьи в электронных изданиях:
|
Portal di Ensiklopedia Dunia