Игроки-XXI

«Игроки-XXI» — спектакль АРТели АРТистов Сергея Юрского, поставленный на сцене МХАТ им. Чехова 60 раз в течение полутора лет^[1][2]. Премьера состоялась 18 февраля 1992 года^[3][1][4][5]. Телеверсия спектакля снята в 1993 году, аудиоверсия выпущена в 2006 году.

«Игроки-XXI» — один из первых в постсоветской России спектаклей, поставленных независимым объединением актёров АРТели АРТистов Сергея Юрского^[6][7], которая не являлась при этом официально зарегистрированным театром^[8]. Постановка была осуществлена при поддержке руководителя МХАТ имени Чехова Олега Ефремова^[8]. Ефремов, сам предложивший Юрскому вступить в труппу МХАТа имени Чехова, но вынужденный отказать после «звонка сверху», в качестве своего рода компенсации предложил ему поставить на сцене театра любой спектакль, которым и стали «Игроки-XXI»^[9].

Часть средств на постановку спектакля были выделены Международной конфедерацией театральных союзов, при содействии её председателя Кирилла Лаврова, часть — найдены продюсером спектакля Давидом Смелянским^[7]. Таким образом, по некоторым оценкам, именно «Игроки-XXI» — первый продюсерский проект в современном российском театре^[10].

Репетиции спектакля начались 11 декабря 1991 года во МХАТе имени Чехова. На первой встрече актёров было принято решение, что премьера «Игроков-XXI» состоится через два месяца, после 40 репетиций. При подготовке спектакля выяснилось, что ни один из актёров, занятых в нём, не умеет играть в карты^[1]. Генеральные репетиции спектакля, начавшиеся 20 февраля 1992 года, были открытыми и собирали полные залы во МХАТе^[1][4].

«Игроки-XXI» стали не только первым после национализации театров в 1919 году в стране спектаклем, поставленным не государственным репертуарным театром, а труппой, сформированной по принципу антрепризы, но и первым театральным спектаклем, билеты на который продавались по коммерческим ценам^[7]. Несмотря на это, в период спада в стране интереса публики к театру постановка пользовалась значительным зрительским и коммерческим успехом, а билеты на «Игроки-XXI» стали предметом продажи спекулянтов.^[7][11].

В спектакле были собраны популярные и по-настоящему звёздные актёры, что стало одной из причин его успеха^[11]. Единственным исполнителем, не являвшимся на тот момент театральным актёром, был артист эстрады Геннадий Хазанов^[12], уже решивший оставить этот жанр из-за его «поражения дилетантизмом»^[13].

Несколько актёров, приглашённых режиссёром Юрским в спектакль, отказались участия в нём. Константин Райкин из-за занятости в театре «Сатирикон» отказался от роли Александра Михайловича Глова^[1]. Эту роль начал репетировать Сергей Маковецкий, однако по той же причине ушёл из проекта, не сыграв её ни одного раза^[14]. Зиновий Гердт из-за состояния здоровья и занятости отказался от роли Аркадия Андреевича Дергунова^[1]. Юрий Никулин отказался от роли Михаила Александровича Глова, так как просто не хотел играть в театре^[14].

Важным условием успеха постановки, которым она пользовалась у зрителей, являлась неизменность актёрского состава, отсутствие какого-либо дублёров^[8]. Замена актёра была произведена лишь один раз — в связи с кончиной Евгения Евстигнеева, для которого роль Глова, сыгранная в спектакле 1 марта 1992 года, стала последней театральной работой^[13][15]. При этом, сам Евстигнеев был приглашён в спектакль и начал репетировать после остальных актёров. Евгений Евстигнеев сыграл роль Михаила Александровича Глова девять раз: четыре раза в спектакле и пять раз в репетиции при зрителях^[16].

Как отмечал Геннадий Хазанов:

Поразительно, что все привнесенное в эту роль Сергеем Юрским на уровне сценария спектакля по-особому легло на внутренние процессы, происходившие с Евстигнеевым. Все рассуждения Глова о русской душе, о родительских чувствах и т. д. будто специально были включены в спектакль для Евстигнеева, словно по его предсмертной просьбе... Теперь я понимаю: в том, что последней ролью Евстигнеева была роль Глова, есть своя трагическая закономерность. И это – пусть не обижаются на меня мои товарищи по спектаклю – придало «Игрокам» особую магию и особую тайну^[13].

Для того, чтобы не «ломать» отношения в сложившемся актёрском ансамбле «вводом» нового исполнителя «со стороны», вместо скончавшегося Евстигнеева роль М. А. Глова стал играть сам Юрский, оставшись режиссёром спектакля^[7].

Перед премьерой спектакля 25 февраля 1992 года в его программках был опубликован шуточный «манифест АРТели АРТистов»^[1].

• Сценарий и постановка Сергея Юрского по пьесе Николая Гоголя «Игроки».
• Художник — Давид Боровский
• Продюсер — Давид Смелянский
• Музыкальное и шумовое оформление Василия Немировича-Данченко

• Ихарев — Леонид Филатов
• Утешительный — Александр Калягин
• Кругель — Вячеслав Невинный
• Швохнев — Александр Яцко
• Глов Михаил Александрович — Евгений Евстигнеев (после смерти Евстигнеева роль исполнял Сергей Юрский^[12])
• Глов Александр Михайлович — Юрий Черкасов
• Дергунов Аркадий Андреевич — Геннадий Хазанов
• горничная Аделаида Ивановна — Наталья Тенякова
• Гаврюшка — Андрей Сорокин

Место действия гоголевской пьесы «Игроки» перенесено в наши дни в Сочи, в прибрежную гостиницу «Приморская». Текст пьесы остался почти неизменным, хотя её герои переодеты в современные костюмы, а сам спектакль шёл в интерьере начала 1990-х годов^[12], что сделало пьесу особенно актуальной для зрителей, но вызвало негативную реакцию некоторых критиков^{[7][4][17][18]}. Экономические перемены в жизни страны придали дополнительную современность языку и сюжету пьесы у зрителей, которые ещё незадолго до этого жили в реальности плановой экономики и советского строя^[14].

Концепция оформления спектакля, реализованная художников Давидом Боровским, обладала, по словам известного критика Валерия Семеновского, «гиперреализмом» и «сверхнатуральностью», что парадоксальным образом создавало «пространство миражного быта, мнимого существования»^[19].

Сам спектакль игрался как театральная постановка в классическом стиле. Символическая составляющая «Игроков-XXI» заключалась в связанности начала представления и его конца: появлении уборщицы гостиницы Аделаиды Ивановны (беспроигрышная колода Ихарева носила такое же имя) в самом начале пьесы и в её завершении^[12].

Основными отклонениями сюжета спектакля от текста пьесы стало появление новых персонажей: горничной Аделаиды Ивановны, а также Аркадия Андреевича Дергунова, который у Гоголя лишь упоминается другими героями^[14]. Кроме того, в спектакль, в частности, в характер Михаила Глова, по словам режиссёра Юрского, были привнесены черты из других произведений Николая Васильевича Гоголя: «Портрет» и «Мёртвые души». Персонаж Глова был сделан пьяницей и так как его представляли человеком, который «в рот не берёт», то это усилило линию лжи и притворства в постановке, кроме того, его также представляют «академиком», и, наконец, именно Михаил Глов, единственный из всей карточной компании, оказался человеком, всё-таки обладающим совестью^[16].

Основной чертой и пьесы Гоголя, и поставленного спектакля является по-мнению Сергея Юрского, их многослойность:

Но есть круто замешанная ситуация тотального, многослойного, интегрального обмана. «Игроки» – это ведь означает не только «играющие в карты», но и «игруны», и «притворялы», и комедианты, и… ещё бог знает что^[16]!

Символическую многослойность спектакля относительность реальной жизни страны отметил и его продюсер Давид Смелянский:

Премьера спектакля «Игроки-XXI» состоялась 1 января 1992 года. 2 января 1992 года правительство Егора Тимуровича Гайдара отпустило цены. Экономика России начала переводиться на рыночные рельсы. Какая связь с нашей премьерой? Прямой — никакой. Но на самом деле эта связь есть, и, быть может, тогда для меня она не была столь очевидной, как сейчас^[7][20].

Несмотря на коммерческий и зрительский успех, критики и некоторые актёры, восприняли спектакль резко отрицательно^[4][17]. Так, Валерий Золотухин после посещения спектакля написал в своих дневниках: «Это вопиющая пошлость. Мне кажется, что актерам (Филатову) стыдно эту дребедень играть. Неужели деньги?..»^[4][21].

Во время гастролей АРТели АРТистов в Санкт-Петербурге в 1992 году критики отмечали, что спектакль хорошо принимали зрители, но сами высказывались в значительной степени отрицательно, называя его «несбывшимся спектаклем», «спектаклем-химерой», «спектаклем-миражом». В частности, «Игроки-XXI» характеризовались как «грандиозный провал "гладиаторов первой величины"»^[22]. Единственным актёром, удостоенным положительных отзывов петербургских критиков стал коренной петербуржец Сергей Юрский^[18][22]. При этом сам спектакль олицетворялся как прощание с ушедшей исторической и театральной эпохой, в котором он предстает как «трансформация идеального правительственного концерта образца 1992 года» в «капустник дурного пошиба». Утверждалось, что сам спектакль рассыпался «на эстрадные репризы и миниатюры»^[22], а известные актёры просто используют в нём, присущий им набор штампов^[18].

Трагические прозрения Гоголя, о которых Блок писал, что «их конем не объедешь», артельная «птица-тройка» объезжает так, что пыль стоит столбом. Театральные звезды 70-х играют, не отбрасывая тени, они словно люди без прошлого, будто не было за ними спектаклей Ефремова и Любимова. Игроки-ХХI играют, как и сами персонажи Гоголя, краплеными картами^[22].

Режиссёр Юрский разительное противоречие между реакцией зрителей и отзывами профессиональных критиков объяснял несколькими причинами: 1) не сложившимися личными отношениями с московскими критиками после переезда в столицу; 2) раздражением критиков от слишком амбициозного манифеста АРТели АРТистов; 3) отсутствием в спектакле каких-либо «намёков и указателей», скрыто демонстрирующих, что именно придумано нового в постановке, из-за чего могло сложиться впечатление, что не было придумано абсолютно ничего; 4) восприятием спектакля как халтуры, в которой использованы простейшие декорации, а актёры играют сами себя; 5) негативным отношение к якобы высоким заработкам актёров за счёт спектакля, что, по словам Юрского, не соответствовало действительности^[1]; 6) привычкой воспринимать постановки по произведениям Гоголя в мрачно-мистическом духе и не видеть в «Игроках» реалистической комедии^[14].

• Вадим Гаевский. Присутствие Юрского (рус.) // «Экран и сцена» : газета. — 2012. — № 20.
• Сергей Юрский. Вспышки // Октябрь : журнал. — 2001. — № 10.
• Цывина Ирина, Гройсман Яков Иосифович. Евгений Евстигнеев – народный артист. — Нижний-Новгород: «ДЕКОМ», 1998. — 237 с. — ISBN 5-89533-014-2.
• Артель артистов (рус.) // "Огонёк" : журнал / Материал подготовила: Ирина Хургина. — 2010. — 4 октября (№ 39). — С. 44.
• Раззаков Федор Ибатович. Леонид Филатов: голгофа русского интеллигента. — М.: Эксмо, 2006. — 508 с. — ISBN 5-699-19275-1.
• Дмитрий Быков (8 апреля 2008). «Игроки» на чистом сливочном масле. "Собеседник". Дата обращения: 23 мая 2018.