Псалтирь рифмотворная
Псалти́рь рифмотво́рная («Псалти́рь царя́ Дави́да, худо́жеством рифмотво́рным равноме́рно слога́ и согласноконе́чно, по разли́чным стихо́м рода́м перело́женная») Симеона Полоцкого — стихотворное переложение «Псалтири царя и пророка Давида», созданное в период с 4 февраля по 28 марта 1678 года и опубликованное в Верхней типографии в 1680 году. Практически дословный стихотворный перевод традиционного славянского текста Псалтири. По свидетельству М. В. Ломоносова, Псалтирь Симеона Полоцкого была именно той книгой, благодаря которой он начал приобщаться к русскому стихосложению. СозданиеПредпосылки созданияСтихотворное переложение псалмов — общеевропейское явление XVI—XIX веков[1]. В России оно связано с именем Симеона Полоцкого, который переложил «Псалтирь царя и пророка Давида» на русский язык в стихотворной форме. Главная задача рифмотворного перевода Псалтири — «дать в руки читателя текст Псалтири понятный, приспособленный и для чтения, услаждающего слух, и для пения в домашней обстановке на тот или иной „глас“»[2]. Перед самим текстом «Псалтири рифмотворной» находятся три предисловия автора. В одном из предисловий Симеон Полоцкий излагает причины, которые побудили его создать эту работу. Он указывает три причины:
История созданияКак указывает Симеон Полоцкий в предисловии, идея о создании «Псалтири рифмотворной» пришла к нему во время написания «Ветрограда многоцветного». Заканчивая поэтический сборник, он расставлял стихотворения в алфавитном порядке, и когда он дошёл до буквы пси, с которой начиналось слово «Псалтирь», Симеон Полоцкий захотел переложить стихами некоторые псалмы. В процессе он решил переложить всю Псалтирь целиком. Сам Симеон отмечал, что создание стихотворного перевода направлялось стремлением как можно ближе держаться традиционного текста. Ещё одно стремление автора — создать такой текст, который будут не только читать, но и петь (позже стремление автора было реализовано, выдающийся русский композитор В. П. Титов создал музыку для «Псалтири Рифмотворной»). Он начал работать над произведением 4 февраля 1678 года и закончил его 28 марта. А в 1680 году «Псалтирь» была издана отдельной книгой в Москве в Верхней типографии, которую организовал сам Симеон Полоцкий в Кремле. «Книга предназначалась не для церковно-богослужебного употребления, а, по словам автора, для „домашней потребы“ интеллигентного читателя — знатока и ценителя „рифмованной речи“»[4]. Содержание и поэтика «Псалтири рифмотворной»«Псалтирь» — поэтическое переложение ветхозаветного текста «Псалтири царя и пророка Давида». Полоцкий поэтизировал исходный текст, используя не встречающиеся в источнике разнообразные тропы, одни из которых являются, собственно, авторскими новациями, а другие берут начало в стихотворной Псалтири Яна Кохановского. Вместе с древнееврейскими текстами псалмов, представленных в стихотворном переводе, Симеон Полоцкий в первых изданиях публикует и ветхозаветные «песни» и «молитвы» (аналогично, в своей обработке), которые традиционно являлись дополнением Псалтири и Месяцеслова[5]. Помимо самого библейского текста псалмам предшествовали три предисловия, в которых Полоцкий объяснял причины создания своего стихотворного переложения библейских источников[6]. Метрика«Псалтирь рифмотворная» — одна из наиболее ярких представительниц русского силлабического стиха. Если до момента её создания в русской поэзии проводились только первые попытки освоения этого метра, то Симеон Полоцкий закрепил его в поэзии. Полоцкий в принципе употребил в своей версии текста практически все существующие в его эпоху силлабические размеры[7]; основные из них, чаще всего встречающиеся в «Псалтири», представляют собой:
Автор придерживается перенятой польской традиции (основной источник — «Псалтирь» Я. Кохановского) этого метра, не отходя от чётких правил силлабических размеров, количество слогов, расположение цезуры не нарушалось. Однако, многообразие силлабических размеров, представленное в «Псалтири рифмотворной» Симеоном Полоцким, объясняется не только следованием отрефлексированной поэтом польской традиции, но и другой причиной — предназначенностью псалмов именно для пения, а не для простого чтения.
— пишет Полоцкий в предисловии к «Псалтири». Силлабический стих оказался наиболее удобным для распевания, а именно того, чтобы переложенные им псалмы распевались хотел поэт. Тяготение Симеона Полоцкого к песенной поэзии, с одной стороны, объясняется тем, что в песенном виде произведение может получить более широкое распространение; с другой — общей тенденцией того времени бороться со скоморохами — «главными носителями мирской песни»[8]. Для Симеона Полоцкого переложенные псалмы с заключённой в них духовностью были достойной заменой часто непотребным песням скоморохов. Художественные особенности переложенияСтремление к борьбе с недуховными скоморошьими песнями свидетельствует также и о другой установке Симеона Полоцкого — следовании идеалам Просвещения. Хотя он и пишет в предисловии, что его цель — это сделать Псалтирь на церковнославянском более доступной и понятной, не изменяя её идейного наполнения; это не мешает добавить к содержанию псалмов нечто новое — свои взгляды и свои собственные мысли. «…Общая идея поэтической деятельности Симеона Полоцкого — идея терпимости, идея примирения религиозных споров во имя общих принципов морали и просвещения»[9], — это отразилось и на том, как поэт работал с оригинальными текстами псалмов. В них вместо сухого и безразличного к отдельному человеку пафоса появляется идея о значимости отдельного человека, его внутреннего мира, его несовершенности и согласия с этой несовершенностью. Выражаются эти идеи не открыто, как в переложениях, появившихся позднее у Ломоносова и Тредиаковского, а подспудно через добавление в тексты псалмов слов, которые в целом не изменяют посыл оригинальных произведений, но позволяют Симеону Полоцкому привнести нечто своё. Например, в 36-й псалом Симеон добавляет слово «сердце», которого нет в тексте Библии. Сердце отдельного человека, которое может заблуждаться. Человек начинает заявлять о своём «я» в этом мире, но ещё в рамках средневековой христианской культурной среды. Однако, не только такими идейными добавлениями характеризуется поэтическое переложение Псалтири Симеоном Полоцким. С. А. Демченко отмечает особые «косметические доработки» [10], которыми поэт украсил оригинальный текст Псалтири. Они связаны прежде всего с движением от символа к образу. Если оригинальные псалмы строятся по большей части так:
— в переложениях образ становится более конкретным, более живым и не таким «аскетическим». Он обрастает все новыми подробностями по сравнению с оригинальным текстом. Например, в 46-м псалме поэт превращает простое сравнение жажды, испытываемой «еленем», с жаждой воссоединиться с Богом в совершенно иную, полную драматизма и живого действия картину. «Елень» теперь преследуется «ловцами», он пьёт воду, думая об опасности и боясь погони. ИзучениеПериод изучения до XX векаВ XIX веке о «Псалтири рифмотворной» мало писали, как о самостоятельном произведении. Большинство исследований посвящено источникам, на которые мог опираться Симеон Полоцкий. Главным из них учёные считали стихотворное переложение псалмов польского поэта Яна Кохановского. Ф. И. Буслаев в «Исторической хрестоматии церковнославянского и древнерусского языка» 1861 года рассматривал Псалтирь Полоцкого как перевод произведения Кохановского[11]. Исследователь считает, что создание псалмов в стихах на русском языке было вызвано «современной потребностью», так как польская Псалтирь была достаточно широко распространена в Москве. Помимо этого, Буслаев указывал ещё один источник Полоцкого — его «Вертоград многоцветный» и утверждал, что способ работы над этим сборником — «приискивание слов по алфавиту» и сочинение на каждое по стихотворению — вдохновил его автора на переложение Псалтири. При этом Буслаев не подкреплял свою позицию сопоставительным анализом и впоследствии оставляет эту тему без внимания. В 1875 году в журнале «Древняя и Новая Россия» была напечатана статья Л. Н. Майкова «Симеон Полоцкий»[12]. Исследователь разделял мнение о том, что Полоцкий ориентировался именно на Яна Кохановского. Кроме произведения польского поэта Майков считал возможным источником «Псалтири рифмотворной» латинский метрический перевод псалмов, сделанный шотландским гуманистом Георгом Бухананом. Так же, как и в предыдущих трудах, эти версии не были доказаны серьёзным филологическим анализом. В монографии И. А. Татарского «Симеон Полоцкий: (Его жизнь и деятельность) …» (1886) «Рифмотворная Псалтирь» изучается в историко-культурном контексте. С помощью неё Татарский объяснял взаимодействие Симеона Полоцкого с властью и церковью. Так, например, исследователь обращал внимание на предисловие к «Псалтири», показывая, как в тексте отражается отношение автора к своим «противникам», которые принадлежали в большей степени к раскольникам и сторонникам греческого образования[13]. Симеон Полоцкий призывал читателя:
Татарский уточнял, что «завидящими» Симеон называет распространителей греческой модели образования. Её укреплению в Москве содействовал патриарх Иоаким[14]. Далее исследователь сосредотачивался на отношениях между патриархом и Симеоном Полоцким, описывая долгое противостояние между ними, вызванное разным образованием (Полоцкий, в отличие от патриарха Иоакима, учился по латино-польской модели) и, соответственно, разными взглядами на те или иные вопросы. Помимо этого, Татарский использовал текст Псалтири для изучения конфликта Симеона Полоцкого с иноком Евфимием Чудовским, тоже сторонником греческого направления, который обвинил автора «Псалтири рифмотворной» в распространении латино-польских тенденций, то есть в «прямом подражании стихотворного перевода Псалтири польского поэта Яна Кохановскаго»[15]. Исследователь соглашался с мнением инока и приводил фрагмент из «Псалтири рифмотворной», где автор защищал себя от подобных обвинителей, сравнивая их с Зоилой, «хулителем песнопений Гомера»[16]. Однако Татарский тоже не проводил аналитической работы и оставлял свои выводы без существенных доказательств. Поздний периодДолгое время в литературе было принято мнение И. А. Татарского. Впервые серьёзный филологический анализ Псалтири Полоцкого был проведён в конце XIX столетия, Н. Э. Глокке в 1896 сравнил два источника в статье «„Рифмотворная Псалтырь“ Симеона Полоцкого и её отношение к польской Псалтыри Яна Кохановского». Как удалось выяснить, большинство псалмов Полоцкого написаны тем же размером, что и у Кохановского, заимствованы многие обороты речи. Сходство метрики и наличие полонизмов позволило сделать вывод о подражательности Симеоновской Псалтыри польской: «Приведённые нами параллели точно устанавливают факт подражания Симеона Полоцкого Яну Кохановскому»[17]. Позднее позиция Глокке и Татарского подвергалась критике. С. И. Николаев. Он утверждал, что «зависимость Симеона от Кохановского была сильно преувеличена как современниками, так и поверившими им на слово исследователями»[18]. По мнению учёного, сходство прослеживается только в метрическом и строфическом построениях, а влияние на уровне стилистики и интерпретации практически отсутствует. Николаев проанализировал стилистические и грамматические различия между церковнославянским и польским на примере «Песни» Полоцкого из сборника «Вертоград многоцветный», завершённого поэтом в 1678, и пришёл к выводу о том, что Симеон намеренно жертвовал стилем Кохановского в угоду содержанию, которое не должно было отступать от первоисточника. Вопросом, вытекающим из предыдущего, стало изучение метрики Псалтири Полоцкого. Учёных главным образом привлекало разнообразие стихотворных размеров силлабического стиха. М. Л. Гаспаров в статье «Русский силлабический тринадцатисложник» исследовал заимствование польского стихотворного размера в русский язык. Он проанализировал силлабические тринадцатисложники из Псалтири Яна Кохановского и сделал вывод о том, что русский тринадцатисложник заимствовал только число слогов, место цезуры и константное ударение на предпоследнем слоге[19]. Опираясь на наблюдения Гаспарова, Л. Н. Сидорович сравнила Псалтири Кохановского и Полоцкого и пришла к заключению о том, что из восемнадцати псалмов Кохановского, написанных тринадцатисложником, по размеру с Полоцкими совпадают лишь девять[20]. Следовательно, Псалтирь Кохановского — образец для Полоцкого, а не предмет подражания. Последние исследования убедительно доказывают самостоятельность произведения Полоцкого и позволяют говорить о нём как о памятнике древнерусской литературы. ВлияниеЕщё из свидетельств современников М. В. Ломоносова известно, что он был хорошо знаком с текстом «Псалтири рифмотворной» и изучал её для собственной стихотворной Псалтири. Н. И. Новиков вспоминал: «…Читав оную многократно, так пристрастился к стихам, что получил желание обучаться стихотворству»[21]. В. К. Тредиаковский тоже отталкивался от силлабической строки Полоцкого в поисках новой, более современной метрики, о чём писал сам поэт в «Предисловии» к своему переложению псалмов (1753). И. З. Серман указывал, что при определении целей и принципов в своём переложении Псалтири Тредиаковский исходит из соответствующих мест предисловия «Псалтири рифмотворной», обращается к читателю, называя причины, побудившие его переложить церковный текст стихами[22]. Помимо этого, поэт продолжает стилистику своего предшественника, что особенно заметно в 36-м псалме[23]. Ломоносов, ориентируясь на Полоцкого, подбирает лексикон, например, заменяет слово «нечестивых» «злыми». Кроме того, две его последние строки ближе по смыслу к «Псалтири рифмотворной», чем к Библии [23]. Эти выводы позволяют заключить, что «Псалтирь рифмотворная» активно изучалась среди поэтов XVIII, и оценить влияние Симеона Полоцкого на развитие всей русской литературы. Примечания
Литература
|
||||||||||||||||
Portal di Ensiklopedia Dunia
