Советские евреи в борьбе с нацизмом В период Великой Отечественной войны советские евреи принимали активное участие в борьбе с нацизмом. Более полумиллиона советских евреев воевали в Красной армии. Десятки тысяч евреев принимали участие в сопротивлении на оккупированной нацистами советской территории в антинацистском подполье и партизанских отрядах. Множество евреев внесло свой вклад в победу, работая в тылу. 27 % служивших в армии евреев ушли на фронт добровольцами, большинство служило в боевых частях. Не менее 132 евреев получили звание Герой Советского Союза, 12 стали полными кавалерами ордена Славы, всего к 1963 году получили награды 160 772 человека. В советских источниках участие евреев в антинацистской борьбе целенаправленно замалчивалось. Существовало явление антисемитизма на фронте, в партизанских отрядах и в тылу. В Красной армииПо данным Центрального архива Министерства обороны России, в ходе войны с Германией в войсках насчитывалось около 501 тысячи евреев, в том числе 167 тысяч офицеров и 334 тысячи солдат, матросов и сержантов. По данным этого же архива за годы войны погибло в боях, умерло от ран и болезней, пропало без вести 198 тысяч военнослужащих-евреев. Это составляет 39,6 % от их общего числа[1]. По данным историка Ицхака Арада примерно 120 тысяч евреев погибли на фронте и 75-80 тысяч были убиты в лагерях для военнопленных. Из оставшихся в живых 300 тысяч воинов-евреев 180 тысяч (60 %) были ранены, из них более 70 тысяч (38 %) — ранены тяжело[2]. 27 % евреев ушли на фронт добровольцами, 80 % евреев рядового и младшего начальствующего состава служили в боевых частях[3]. По расчетам историка Альберта Кагановича, с учётом евреев, скрывавших по разным причинам свою национальность, их было в армии 584 тысячи человек[4]. Из 800 тысяч женщин, участвовавших в войне, 20 тысяч были еврейками. 44 % из них служили в сухопутных войсках, 29 % — в медицине, 11 % — в войсках связи, 10 % — в ПВО и 6 % — в авиации[2]. Высокий процент евреев был среди инженерно-технического и командного состава инженерных войск, а также военных медиков. Общая численность евреев-медиков неизвестна, но 6000 из них погибли в боях[5]. Высокий процент офицеров, долю в инженерных войсках и других технических службах историки объясняют относительно более высокой долей высшего образования среди евреев[6]. В 1930-е годы число еврейских студентов в вузах было между 12 и 15 %[7]. В 1939 году в Киеве и Одессе евреи составляли соответственно 35,6 % и 45,8 % среди студентов[8]. Во время войны было несколько попыток со стороны евреев инициировать создание в Красной армии национальных воинских частей по примеру польских, латышских, литовских, армянских и аналогичных. Предложения такого рода поступали властям неоднократно с конца 1941 года[9]. После освобождения Краснодара и ознакомления с информацией о тотальном уничтожении евреев в городе, комиссар 328-й стрелковой дивизии Авраам Моргулис сказал своим товарищам, что будь у евреев своё государство и армия, то «фашистские сволочи не прибегли бы к такому геноциду». Однако руководство СССР предложений по созданию еврейских национальных воинских частей не приняло[10]. В первом составе 201-й Латышской стрелковой дивизии по официальным данным было 17 % евреев, все они были добровольцами. В некоторых подразделениях, где процент евреев был выше, чем в среднем по дивизии, даже занятия проводили на языке идиш. Первый командир дивизии полковник Ян Вейкин в 1966 году сказал, что евреев в дивизии было 30 %[11]. В 16-й стрелковой Литовской дивизии численность евреев составляла до 29 %, в том числе 34,2 % в боевых частях пехоты. Это максимальная доля евреев, служивших в одном советском соединении[12]. Высшее командование В командовании Красной армии насчитывалось 305 евреев в звании генералов и адмиралов, 38 из них погибли в боях. По родам войск генералы распределились следующим образом: общевойсковых генералов — 92, генералов инженерно-технической службы — 34, генералов артиллерии — 33, генералов авиации — 26, генералов танковых войск — 24, генералов инженерно-авиационной службы — 18. Евреи командовали 9 армиями, 8 штабами фронтов, флотов, округов, 12 корпусами, 43 дивизиями, 66 бригадами и 139 полками. За годы войны число евреев-генералов, непосредственно сражавшихся на фронте, составило 132 человека[13]. Первый в истории войны контрудар частей Красной армии произвёл 23 июня 1941 года в районе Гродно командир 6-го механизированного корпуса генерал-майор Михаил Хацкилевич, он погиб в этом бою. Маршал Жуков отметил в своих мемуарах отвагу и командирский талант Хацкилевича[14]. Командир 25-го механизированного корпуса генерал-майор Семён Кривошеин отличился в оборонительных боях в июле 1941 года в районе Могилёва[15][16]. Механизированный корпус Кривошеина в шутку называли «евреизированным»: в нём служили начальником штаба корпуса полковник Лимберг, зампотехом корпуса — полковник Лившиц, командирами двух танковых бригад полковники Евсей Вайнруб и Абрам Темник и множество других солдат и офицеров-евреев[6]. 19 евреев служили командирами подводных лодок, троим было присвоено звание Героя Советского Союза[6]. Всего 7 евреев дослужились до звания генерал-полковника: Григорий Штерн, Яков Смушкевич, Владимир Колпакчи, Яков Крейзер, Александр Цирлин, Леонтий Котляр, Лев Мехлис. Штерн и Смушкевич, успевшие повоевать на Дальнем Востоке и в Финляндии, были расстреляны 28 октября 1941 года (впоследствии реабилитированы). Колпакчи, Крейзер, Цирлин и Котляр успешно проявили себя в военных действиях в Великой Отечественной войне. Мехлис, занимавший пост главы госконтроля и заместителя наркома обороны, до лета 1942 года возглавлял Главное политическое управление Красной армии, в дальнейшем — член Военных советов ряда фронтов[17][18]. Самое высокое звание из евреев, служивших в военно-морском флоте, получил контр-адмирал Павел Трайнин[19]. С 1942 года заместителем начальника 1-го управления Главного разведывательного управления Красной армии был генерал-майор Михаил Мильштейн[20]. Диверсионными операциями в тылу противника руководили заместитель начальника 4-го управления НКВД СССР генерал-майор Наум Эйтингон, полковники Яков Серебрянский и Юрий Колесников[21]. Подвиги солдат и офицеров — евреевНа год раньше Александра Матросова, как и многие другие воины, 22 февраля 1942 года закрыл грудью амбразуру вражеского дзота рядовой Абрам Левин[22]. Такой же подвиг, как и Левин, совершили ещё четверо евреев: лейтенанты Ефим Белинский, Иосиф Бумагин, старший лейтенант Меер Спиваков[23] и рядовой Товье Райз, который, получив 18 пулевых ранений, остался жив[24]. На следующий день после тарана Николая Гастелло направил свой горящий самолёт в гущу вражеских войск Исаак Пресайзен[25]. Впоследствии этот подвиг повторили Исаак Бецис, Исаак Иржак, Зиновий Левицкий, Исаак Шварцман, Илья Катунин и другие — всего 11 лётчиков-евреев, из которых шестерым присвоено звание Героя Советского Союза[26]. Воздушный таран совершил 21 лётчик-еврей, большинство из них погибли. Первый из них на 18-й день войны совершил Моисей Табатадзе. Командир 512-го истребительного авиаполка майор Лев Бинов в воздушном бою не только сбил один немецкий самолёт, а второй таранил, но и сумел посадить свой истребитель на родной аэродром[27]. 16 вражеских кораблей торпедировал командир подводной лодки капитан 3 ранга Самуил Богорад[28]. Четверо евреев бросились с гранатой под вражеский танк, пять воинов подорвали гранатой себя и окруживших их немцев[29]. Командир 164-го стрелкового полка Наум Пейсаховский под плотным огнём противника личным примером увлёк бойцов в атаку на здание рейхстага и получил тяжелейшее (восьмое) ранение. За этот подвиг он был представлен маршалом Жуковым к званию Героя Советского Союза[30]. В 1961 году Жуков назвал одним из наиболее запомнившихся ему подвигов поступок рядового Ефима Дыскина, который в одном бою, будучи трижды раненым, уничтожил 7 танков противника[31][32]. Евреи-военнопленные.jpg) Специальные директивы немецкого командования указывали, что взятые в плен евреи подлежат уничтожению. Часто военнопленных-евреев убивали на месте, в остальных случаях они отделялись от других военнопленных и впоследствии отправлялись в лагеря смерти. Историк Павел Полян подчёркивал, что «Холокост как система физического уничтожения немцами евреев хронологически ведёт своё начало именно с систематического убийства евреев-военнопленных», поскольку такие расстрелы начались уже 22 июня 1941 года, задолго до Ванзейской конференции и на два дня ранее, чем первые акции по уничтожению гражданского еврейского населения[33]. Почти все советские евреи-военнопленные погибли, Павел Полян называет цифру 94 %[34]. В плену выжили примерно 4500 евреев, в основном из тех, кто попал в плен к финнам[35]. Основным способом уничтожения евреев-военнопленных были массовые расстрелы. По мнению автора книги «Плен» историка Арона Шнеера, массовой гибели евреев-военнопленных Красной армии способствовало то, что евреев часто выдавали немцам свои же сослуживцы. Своё мнение Шнеер подкрепляет многочисленными фактами и свидетельствами[36]. В подполье и партизанахМинское подполье возглавлял Исай Казинец, казнённый оккупантами 7 мая 1942 года. 8 мая 1965 года ему было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза. Казинец — единственный гражданский из евреев — Героев СССР[37]. Во многих гетто были созданы подполья. В одном лишь Минском гетто под руководством Михаила Гебелева действовало 22 подпольных группы[38] общей численностью около 300 человек[39]. По неполным данным всего в рядах антинацистского подполья в Беларуси состояло около 1350 евреев[40].  В Глубокском гетто 19 августа 1943 года произошло восстание. Евреи сумели раздобыть оружие, в том числе гранаты. Завязался бой, в котором против узников гетто были брошены танки и артиллерия. Было убито и ранено более 100 немцев. Часть евреев погибла, часть ушла в лес. Руководитель восстания Либерман, лично убивший четырёх немцев, был взят в плен и казнён[41]. Восстания в гетто прошли как минимум в 12 населённых пунктах на территории СССР — 8 в Беларуси[42] и 4 на Украине[43][44]. Основная часть еврейского партизанского движения была в Беларуси, в меньшей степени на Украине и в Литве[45]. Большая часть евреев-партизан были беженцами из гетто. Только на базе бежавших в лес узников Минского гетто было создано 9 партизанских отрядов и один партизанский батальон[46]. Самый крупный партизанский отряд, целиком состоявший из евреев, был создан братьями Бельскими в 1941 году после вторжения немецких войск в Беларусь и массовых расправ над еврейским населением. Отряд действовал до окончания оккупации Беларуси в 1944 году и насчитывал к концу войны 1200 человек, в том числе 350 вооружённых бойцов. Известность получил также еврейский партизанский отряд 106 Шолома Зорина, насчитывавший 600 человек, в том числе 137 — боевая рота, остальные гражданские (в основном женщины и дети)[47]. Первым заместителем начальника Белорусского штаба партизанского движения был секретарь ЦК КПБ Григорий Эйдинов. В составе партизанского командования Беларуси, по неполным данным, находилось 165 евреев, в том числе 6 командиров партизанских бригад и полков, 10 комиссаров партизанских бригад и полков, 9 начальников партизанских бригад, 60 командиров партизанских отрядов, 48 комиссаров партизанских отрядов, 28 начальников штабов партизанских отрядов[48]. На территории Беларуси в разное время действовало 15 еврейских партизанских отрядов и один литовский еврейский партизанский отряд[49], всего в рядах белорусских партизан сражалось около 12 тысяч евреев[50]. На территории Украины были созданы десятки еврейских партизанских групп и четыре еврейских партизанских отряда[51], в которых воевали около 1500 евреев. 26 украинских евреев командовали партизанскими отрядами и соединениями[52]. В книге «Евреи — герои сопротивления», изданной в 1998 году, приведены поимённые списки на более 3000 еврейских партизан и подпольщиков на территории Украины[53]. В Литве было пять еврейских партизанских отрядов, четыре из них воевали в Рудницкой пуще в составе партизанской бригады под руководством Генриха Зиманаса[51]. На территории Литвы после уничтожения вильнюсского гетто сражался еврейский партизанский отряд «Некама» («Месть») под командованием Аббы Ковнера[52]. В 70 чисто еврейских партизанских отрядах на территории СССР воевало примерно 4000 человек. Всего в партизанских отрядах на территории СССР насчитывалось, по разным сведениям, от 15 до 50 тысяч евреев[54][55][56]. Боевые награды Звание Героя Советского Союза во время Великой Отечественной было присвоено 120 евреям[57], в том числе 45 — посмертно. Ещё 8 погибли после присвоения звания Героя. С учётом довоенных и послевоенных награждений число Героев составило 132 человека. В этих данных не учтены лица смешанного происхождения, указанные в документах с другой национальностью (20 человек), и те, кто по разным причинам происхождение скрывал[58][59]. Например, штурман Пётр Просветов, Герой Советского Союза, совершивший 290 боевых вылетов, по документам числился русским, а по словам его дочери Татьяны, имел еврейское происхождение[60]. По этим и некоторым другим причинам[a] точного списка евреев — Героев СССР не существует, а в разных источниках их общее количество указывается до 147 (включая гражданина Польши Юлиуша Хибнера)[61] и даже до 157[62]. Полковник (впоследствии генерал-полковник танковых войск) Давид Драгунский получил это звание дважды, ещё 12 стали полными кавалерами ордена Славы[63]. Среди евреев-героев было две женщины — лётчик бомбардировочной авиации гвардии старший лейтенант Полина Гельман и лётчик-истребитель гвардии младший лейтенант Лидия Литвяк, погибшая в бою 19 августа 1943 года. Звание Героя было присвоено Литвяк только в 1990 году[64]. Наиболее известным из советских евреев-полководцев Великой Отечественной войны был командующий 51-й армией генерал-лейтенант, Герой Советского Союза Яков Крейзер[65]. Одним из руководителей обороны Брестской крепости был полковой комиссар Ефим Фомин, посмертно награждённый орденом Ленина[66]. Тремя орденами Боевого Красного Знамени, пятью чехословацкими орденами и званием Народного Героя Чехословацкой республики был награждён легендарный разведчик и партизанский командир Евгений Волянский, настоящее имя которого было Ефим Коренцвит[67]. Награждён югославскими орденами «За заслуги перед народом» и «За храбрость», а также орденом Красного Знамени комбат «Перо Рус» — капитан Красной Армии Пётр Максимович Оранский, раненым попавший в плен в окружённом Севастополе и бежавший впоследствии из немецкого концлагеря к югославским партизанам. Возглавляемый им 4-й «русский» батальон 7-й Воеводинской ударной бригады неоднократно отмечался в приказах штабов соединений и частей НОАЮ за стойкость и мужество[68][69][70]. Четыре офицера-еврея навечно занесены в списки своих воинских частей: капитаны Борис Хигрин и Илья Катунин, майор Цезарь Куников и капитан 2-го ранга Израиль Фисанович[71]. Уже после распада СССР звание Героя России за подвиги во время войны было присвоено выдающимся советским разведчикам — Юрию Колесникову[72], Леонтине и Морису Коэн[73], Яну Черняку[74] и некоторым другим. На 1 апреля 1946 года число награждений евреев орденами и медалями составило 123 822, а с учётом послевоенных награждений к 1963 году — 160 772 человека[75][76]. Работа в тылуМножество евреев внесло свой вклад в победу, работая в тылу. Особенно ценен был труд разработчиков новых видов вооружений. Среди них знаменитые создатели авиатехники Семён Лавочкин, Михаил Миль и Михаил Гуревич[77], конструкторы танков Яков Баран, Борис Черняк и Жозеф Котин, создатели реактивных миномётов Леонид Шварц, Моисей Коммисарчик, Яков Шор, Лев Левин и другие[78]. Орден Ленина в 1944 году за создание уникальных образцов авиационного вооружения получил Александр Нудельман — в будущем дважды Герой Социалистического Труда[79][80]. Огромный вклад в создание новой военной техники внесли учёные-евреи, в частности академики Абрам Иоффе, Бенцион Вул, Александр Минц, Яков Зельдович и Юлий Харитон[78][81]. Множество евреев работали на ответственных постах в военной промышленности: нарком вооружения Борис Ванников, директор Кировского машиностроительного завода и нарком танковой промышленности Исаак Зальцман, директор Пермского машиностроительного завода Абрам Быховский, директор Сталинградского завода «Баррикады» (впоследствии Уральского оружейного завода) Лев Гонор, главный конструктор взрывателей для боеприпасов Давид Вишневский — все они были удостоены звания Героя Социалистического Труда[82]. За участие в разработке новых видов вооружения и боевой техники и за активную организацию работы предприятий и конструкторских бюро для нужд фронта, более 180 тысяч евреев — учёных, инженеров, руководителей и рабочих были награждены орденами и медалями СССР. Почти 300 евреев были удостоены звания лауреата Сталинской премии в области науки и техники. Более 50 евреев — руководители предприятий и организаций, работавших для нужд фронта, получили генеральские звания[83]. Еврейский антифашистский комитетДля организации международной поддержки СССР со стороны иностранных евреев в феврале 1942 года властями было принято решение о создании «Еврейского антифашистского комитета» (ЕАК) — общественной организации под эгидой «Совинформбюро». ЕАК возглавил художественный руководитель «Государственного еврейского театра» Соломон Михоэлс. Официально деятельность ЕАК курировал заместитель наркома иностранных дел и начальника «Совинформбюро» Соломон Лозовский[84][85]. 7 апреля 1942 года в советской печати было опубликовано сообщение об учреждении ЕАК и его воззвание к «евреям во всём мире» прийти на помощь Советскому Союзу за 47 подписями — представителей культуры, врачей и военных-евреев[86]. Призыв ЕАК имел отклик в западных странах: в США был создан Еврейский совет по оказанию помощи России в войне во главе с Альбертом Эйнштейном. В Палестине был учрежден также общественный комитет по оказанию помощи СССР в его борьбе против фашизма, впоследствии известный как «Лига Ви» (англ. victory — «победа»)[87][88], появились аналогичные структуры в Великобритании, Мексике, Южной Африке и Австралии[89]. За время войны евреями всего мира в помощь СССР было собрано 45 миллионов долларов[89]. 16 июля 1943 года «Правда» писала: «Соломон Михоэлс и Ицик Фефер получили сообщение из Чикаго, что специальная конференция Джойнта начала кампанию, чтобы финансировать тысячу санитарных машин для потребностей Красной армии»[90]. На собранные по призыву ЕАК Джойнтом деньги были приобретены 1000 самолётов, 500 танков, отправлены в СССР два парохода с вещами, медикаментами и продуктами[91]. Деятельность ЕАК способствовала открытию Второго фронта[90][92]. Антисемитизм на фронте, в партизанских отрядах и в тылуВ СССР и до, и во время войны существовал антисемитизм, унаследованный с дореволюционного времени. Он проявлялся в этот период в следующем:
Бытует мнение, что евреи уклонялись от службы в армии вообще и в боевых частях в частности. Было распространено выражение, что евреи воюют на «Ташкентском фронте», с намёком, что они все эвакуировались в глубокий тыл[98][99][100]. Однако множество источников, включая официальную статистику, опровергают это мнение. В частности, историки Марк Штейнберг и Арон Шнеер отмечают, что в армии служило 20 % от всех евреев, оставшихся на неоккупированной территории. Невозвратные потери[b] составили почти 40 % при средних по армии 25 %. Это было бы невозможно при службе евреев в тыловых частях[99]. Доля добровольцев-евреев была самой высокой среди всех народов СССР (27 %). Среди воинов-евреев, погибших и умерших от ран, 77,6 % составляли рядовые солдаты и сержанты и 22,4 % — младшие лейтенанты и старшие лейтенанты. Большинство евреев-военнослужащих служили на передовой, 80 % из них принимали участие в боях[103]. Об этих антисемитских настроениях в марте 1943 года с возмущением говорил Илья Эренбург[104]:
Ещё более серьёзные проблемы историки отмечают на оккупированной территории. Существовали массовые антисемитские проявления как в самих партизанских отрядах, так и в центральном командовании[96][105]. В докладных записках руководителям подпольных обкомов отмечалось: «…Партизанские отряды им [евреям] не помогают, еврейскую молодёжь принимают к себе неохотно. Были факты, когда партизаны из отряда Н. Н. Богатырева, отняв у пришедших оружие, отправляли их назад, так как антисемитизм в партизанской среде развит довольно сильно…»[106]. При этом следует понимать, что отказ в приёме в партизаны означал для еврея почти гарантированный смертный приговор[96][107]. В приказе руководства партизанского движения от 2 апреля 1944 года говорилось: «…были установлены случаи массового террора к партизанам-евреям, что нашло своё выражение в избиении, необоснованном разоружении, изъятии заготовленного продовольствия, одежды и боеприпасов»[108]. Иногда партизаны евреев грабили и убивали, чтобы скрыть следы мародерства[109][96]. Историками и публицистами отмечается, что существовали как негласные, так и прямые указания к снижению численности награждения евреев и продвижения их по службе. Так, начальник Главного политуправления Красной армии генерал-полковник Щербаков издал в начале 1943 года директиву: «Награждать представителей всех национальностей, но евреев — ограниченно»[110][102]. Современники называют и другие распоряжения и высказывания Щербакова, которые расцениваются как антисемитские[111]. Ряду евреев — Героев Советского Союза звание было присвоено через десятки лет после окончания войны, когда их самих уже не было в живых (в том числе Исай Казинец, Лев Маневич, Шика Кордонский, Лилия Литвяк), а многим, несмотря на неоднократные представления, звание Героя так и не было присвоено (Евгений Волянский, Исаак Пресайзен, Семён Фишельзон, Владимир Гоникман и другие — всего 49 человек). По пять раз представляли к званию Героя Советского Союза командира партизанского отряда им. Ворошилова Евгения Мироновича (Финкельштейн) и гвардии полковника Вениамина Миндлина. По некоторым утверждениям, множество евреев не были представлены к награждению, несмотря на то, что за аналогичные подвиги награждались представители других национальностей[112]. Однако Арон Шнеер пишет, что представления к наградам производились регулярно, но «сбои в представлениях происходили чаще всего в московских коридорах власти»[113], то есть при принятии окончательного решения о награждении или отказе. Существуют прямые свидетельства, что неприсвоение званий было связано с национальностью. После отказа разведчицы Мириам Фридман записаться латышкой вместо еврейки, ей не только не присвоили звание Героя СССР, к которому она была представлена, но и угрожали убийством в политотделе дивизии[114]. Обобщая подобную информацию, публицист Иосиф Кременецкий писал[115]:
ЗамалчиваниеВ советских источниках участие евреев в антинацистской борьбе целенаправленно замалчивалось[116]. По одной из версий причины были те же самые, что и у замалчивания Холокоста — не допустить сомнения в представлении о «едином советском народе» до и во время войны и не допустить распространения информации, что немецкая пропаганда против евреев оказалась действенной и имела отклик у части населения на оккупированной территории[117]. Историк Мордехай Альтшулер полемизировал с точкой зрения об ограничениях на основе идеи единства советского народа. Он писал, что в послевоенный период выходил целый ряд публикаций, подчёркивающий вклад в борьбу с нацизмом отдельных этнических групп населения СССР[c] при целенаправленном преуменьшении и игнорировании роли евреев[118]. С 1942 года началось замалчивание заслуг евреев-фронтовиков, в том числе по общему количеству награждённых, количеству Героев Советского Союза и т. п.[119] Так, в статье в журнале «Большевик» в начале 1943 года за авторством заместителя председателя Верховного Совета Алексея Бадаева было указано количество награждённых боевыми наградами по 26 разным национальностям, включая получивших сотни и даже десятки наград (например, литовцы — 29). Также были указаны другие народы без указания количества наград (коми, калмыки, буряты, евреи и др.), хотя за несколько месяцев до публикации количество награждённых евреев достигло 5163, а в июне 1943 года — 11 903[120], в результате евреи занимавшие четвёртое место по количеству наград переместились третье — после русских и украинцев, опередив белорусов. Историк Геннадий Костырченко расценивает эту публикацию как явное стремление принизить вклад евреев в борьбу с врагом[121]. Такое замалчивание происходило в том числе по прямому указанию руководителя Управления пропаганды и агитации ЦК ВКП(б) Александра Щербакова, который, в частности, выражал претензии Илье Эренбургу за описание в прессе героизма евреев[122]. В послевоенной историографии происходило то же самое. Так, в VIII томе Белорусской советской энциклопедии, изданном в 1975 году, в статье о партизанах участие евреев в партизанском движении было скрыто под графой «другие национальности»: при упоминании грузин, армян, татар, адыгейцев и якутов, которых были считанные единицы, не было упоминания о десятках тысяч еврейских партизан[123]. В 1983 году в справочнике «Партизанские формирования Белоруссии в годы Великой Отечественной войны»[d] при указании численности партизан различных национальностей в разных отрядах, к примеру, в бригаде «За Советскую Белоруссию» Барановичской области среди 962 партизан было указано белорусов 495, русских — 237, украинцев — 30 и «других национальностей» — 200 человек. Таким образом была скрыта информация о 127 евреях в этой бригаде[124]. Даже в 1990 году в специальной энциклопедии «Беларусь у Вялікай Айчыннай вайне 1941—1945 гг.»[e] были указаны имена представителей разных национальностей, при этом нет имён евреев — командиров и организаторов партизанского движения[116]. В искусстве
См. такжеПримечанияКомментарии
Источники
Литература
Дополнительная литература
Ссылки
|
||||||||||||||||
Portal di Ensiklopedia Dunia
