Южнорусинские говоры Южноруси́нский диале́ктный ареа́л включает два первичных говора, керестурский и коцурский, а также говоры более позднего формирования, которые сложились на основе первичных[5][6][7]. По влиянию официальных языков государств, в которых живут паннонские русины, южнорусинские говоры разделяют на находящиеся в сфере влияния сербского языка (на севере Сербии) и на находящиеся в сфере влияния хорватского языка (на востоке Хорватии)[8]. Имеются различия между говорами также по степени влияния на них сербского и хорватского языков[9]. Кроме того, отмечаются особенности речи южнорусинских эмигрантов и их потомков в США и Канаде[10]. Ареал южнорусинского языка, несмотря на его изначальную гетерогенность, является сравнительно однородным. Говоры паннонских русинов выделяются главным образом по незначительным фонетическим, семантическим и лексическим особенностям. Наиболее обособлены при этом говоры жителей Коцура (Куцуры), Руски-Керестура (Руски-Крстура), Срема и Славонии[9][11]. В частности, к основным диалектным различиям между керестурским и коцурским говорами относят переход согласной л > в в словах типа жовти «жёлтый», вовк «волк» в керестурском при отсутствии такого перехода в коцурском: жолти; наличие в керестурском суффикса с переднеязычной согласной л перед флексией -и у глаголов множественного числа перфекта (бешедовали «говорили»), которому противопоставлен в коцурском суффикс с палатальной согласной л’ перед флексией -ї (бешедовалї); распространение слов бетелїна «клевер», бухти «пончики» и т. д. в керестурском при их коцурских соответствиях требиконїна «клевер», пампушки «пончики» и т. д.[5][7][12]. Бо́льшая часть различительных признаков южнорусинских говоров сложилась до середины XVIII века, в тот период, когда предки паннонских русинов жили в Карпатском регионе[6]. Керестурский, один из двух первичных говоров, является основой южнорусинского литературного стандарта[5][7], развивающегося с начала XX века после издания первых книг на родном языке и составления Г. Костельником «Граматики бачвансько-рускей бешеди»[13][14][15]. Почти все черты керестурского говора выступают в качестве языковой нормы, используемой во всех сферах письменности и устной коммуникации[~ 1]. Остальные южнорусинские говоры, незначительно отличающиеся от керестурского, используются только в устном бытовом общении. Исключение составляют коцурский говор, на котором иногда создаются и печатаются литературные произведения[~ 2][7], и южнорусинские говоры Хорватии, чьи лексические заимствования из хорватского языка попадают в вариант литературной нормы, на которой печатают статьи в журнале «Нова думка[хорв.]»[8]. В традициях южнорусинского языкознания по отношению к речи разных населённых пунктов, к которым относят прежде всего речь Руски-Керестура и Коцура, обычно применяют термины бешеда «говор» или вариянта «вариант». При этом «говор» (бешеда) как единица диалектного членения считается одной из обособленных форм диалекта (диялект). Тем не менее, южнорусинские лингвисты, в частности, Ю. Рамач[русин.], не считают речь Руски-Керестура и речь Коцура ввиду незначительности их различий обособленными диалектными единицами («говорами» в рамках одного «диалекта»)[16]. Типы говоровПервичные и вторичные говорыВ южнорусинском диалектном ареале выделяются два ранних говора, керестурский и коцурский, распространённые соответственно среди жителей сёл Руски-Керестур (Руски-Крстур) и Коцур (Куцура). Эти говоры стали складываться первыми среди южнорусинских, начиная с середины XVIII века после переселения русинов из северо-восточных комитатов Венгерского королевства (Шарош[венг.], Земплен, Боршод, Абауй-Торна, Сабольч[венг.] и других) в южный комитат Бач-Бодрог (область Бачка)[5][17][18]. Изначально сразу после переселения керестурская и коцурская речь различалась, поскольку жители Руски-Керестура и Коцура были родом из разных карпатских селений (при этом различия были относительно невелики, поскольку говоры данных карпатских селений входили в один диалектный ареал и были сравнительно близкими друг другу)[5][11][19][~ 3]. Помимо этого, и в Руски-Керестуре, и в Коцуре поселились носители не одного, а нескольких говоров. Формирование диалектного единства протекало в процессе сближения в каждом из сёл разнородных диалектных типов на основе говора с преобладающим числом носителей. Этот процесс так и не завершился окончательно, о чём говорит наличие в керестурском и коцурском говорах языковых дублетов, доставшихся, вероятнее всего, от разных карпатских говоров: бешедовац и гуториц «говорить», теметов и архаичное цинтор «кладбище», такой и архаичное гнєт «сейчас» и т. п.[6][7] Все остальные южнорусинские говоры сложились в результате расселения носителей керестурского и коцурского говоров, начиная с конца XVIII — начала XIX века по другим сёлам Бачки и по сёлам Срема и с XIX века — по сёлам Славонии[17][18][20]. При этом в говорах переселенцев стали преобладать диалектные черты села Руски-Керестура. Коцурские диалектные черты («коцуризмы») также частично присутствуют во вторичных говорах, сохраняясь в ряде случаев параллельно с керестурскими[5][7]. Сербское и хорватское влияниеЮжнорусинские говоры размещены на территории двух государств — Сербии и Хорватии, и поэтому одна часть из них находится в сфере влияния сербского языка, а другая — в сфере влияния хорватского[8]. Кроме того, южнорусинские говоры различаются по степени влияния на них указанных языков. Говоры сёл с преобладанием русинского населения или хотя бы имеющих до половины жителей, говорящих на южнорусинском, испытывают меньшее воздействие государственного языка, например, говоры Руски-Керестура и Коцура. В то время как южнорусинские говоры сёл и городов, в которых русины составляют меньшинство, находятся под «мощным влиянием» государственного языка[9]. Например, в говорах с сильным сербским влиянием вместо звонкого глоттального спиранта г (ɦ) часто произносится глухой заднеязычный спирант х: хуторел «говорил», хвозд «гвоздь» вместо гуторел, гвозд. На месте имён прилагательных, порядковых числительных и местоимений с адъективным типом склонения в форме творительного падежа множественного числа вместо окончания -има под сербским влиянием употребляется окончание -им (з добрим людзми «с хорошими людьми» вместо з добрима людзми), в форме дательного падежа вместо окончания -им употребляется окончание -има (добрима «хорошим», другима «вторым» вместо добрим, другим), в форме местного падежа вместо окончания -их употребляются окончания -им, -има (добрим «хороших», котрима «которых» вместо добрих, котрих). На месте распространённых в Руски-Керестуре и Коцуре слов варош «город», покрутки «почки», бухти «пончики», говля «аист», потька «карп, сазан», лядовица «гололедица», матка «матка» (у пчёл) в говорах со смешанным сербско-русинским населением используют сербские слова град, бубреги, крофни, рода, шаран, поледица/полядовка, матица[21]. Говоры эмигрантовВо второй половине XIX — начале XX века часть паннонских русинов переселилась в США и Канаду[17]. В большинстве своём они не сохранили свой родной язык. В отличие от них южнорусинские говоры эмигрантов более позднего времени, приехавших в 1980—1990-х годах, пока ещё не вытеснены английским языком. Они сохраняются как средство устного общения у паннонских русинов в городе Китченер канадской провинции Онтарио[22][23]. В условиях коммуникации в англоязычной среде и в отрыве от развития южнорусинского языка в современных Сербии и Хорватии в родной речи русинских эмигрантов в Северной Америке формируются свои языковые особенности[10]. Родственные говорыК южнорусинским говорам Сербии и Хорватии близки по своим языковым характеристикам мучоньский говор, распространённый в Венгрии[24][25][26], и восточнословацко-русинские переходные говоры, вымершие в Венгрии в середине XX века[27]. Диалектные различияЮжнорусинский языковой ареал в диалектном отношении представляет собой сравнительно однородное пространство. Диалектные различия, отмечаемые между южнорусинскими говорами, являются в целом незначительными. В основном особенности говоров проявляются в их словарном составе. Имеются также некоторые семантические расхождения. Отчасти особенности отмечаются на фонетическом уровне[9][11]. Наиболее заметны различия в южнорусинском ареале между керестурским и коцурским говорами[5][6]. ФонетикаК диалектным различиям в области вокализма относят различия в произношении некоторых гласных[6]:
Среди особенностей произношения согласных отмечаются такие различия, как переход л > в [ў], характерный для керестурского говора, в формах типа жовти «жёлтый», жовч «желчь», жовчок «желток», вовк «волк» (в праславянском сочетании редуцированного ь с l — ьl > ov), в то время как в коцурском говоре такой переход отсутствует: жолти, жольч, жольчок. Также в говоре Руски-Керестура на месте праславянского sr’ выступает сочетание штр (штреднї «средний», штригац «стричь»), а в говоре Коцура — сочетание стр (стреднї, стригац)[6][28]. К другим диалектным различиям в области консонантизма относят особенности в произношении некоторых согласных[6]:
МорфологияВ числе морфологических признаков, различающих керестурский и коцурский говоры, отмечается наличие переднеязычной согласной л перед флексией -и у глаголов множественного числа прошедшего времени в говоре Руски-Керестура (бешедовали «говорили», читали «читали», робели «работали, делали», шедзели «сидели») и наличие палатальной согласной л’ перед флексией -ї в говоре Коцура (бешедовалї, читалї, робелї, шедзелї)[5][7]. Также различаются формы инфинитива и прошедшего времени от глаголов с основами на согласные ж, ч и щ (на месте праславянских g, k, sk) в позиции после рефлекса праславянской гласной *ě. Для керестурского говора характерны формы с суффиксом -а-: бежац «бежать», сичац «шипеть, брызгать», бечац «блеять», кричац «кричать», вищац «визжать», трещац «трещать»; бежали «бежали», кричали «кричали», вищали «визжали», трещали «трещали». Для коцурского говора характерны формы инфинитива с суффиксом -и- (бежиц, сичиц, бечиц, кричиц, вищиц, трещиц) и формы прошедшего времени, образуемые при помощи суффикса -е- (бежелї, кричелї, вищелї, трещелї «трещали»). Некоторые слова в говорах могут различаться по грамматическому роду. Так, например, в керестурском говоре имя существительное миша «мышь» женского рода, а в коцурском — миш мужского рода. Кроме того, встречаются различия в словообразовании. Часть керестурских и коцурских слов образуются при помощи разных словообразовательных средств, например, керестурские слова капущанїки «пироги с квашеной капустой», ковач «кузнец» и оглавок «недоуздок, оголовье» образованы при помощи одних аффиксов, а коцурские слова капушнїки, коваль и приглавок с тем же значением и основами — при помощи других[6]. ЛексикаЛексические различия между керестурским и коцурским говорами[12]:
Имеются также свои варианты слов в других южнорусинских говорах, например, керестурским словам кичкиридж «нарцисс» и арвачка «фиалка» соответствуют слова кичкирик и волово очко в дюрдевском говоре[30]. Или, например, керестурским и коцурским словам тащок «воробей» и жец «зять» соответствуют распространённые в сремских говорах слова врабац и жачко[31]. Отмечаются также семантические различия по говорам. Так, например, керестурское слово тал, обозначающее «приданое», в сремских говорах обозначает «долю, часть»[32]. В некоторых случаях керестурскому исконному слову карпатского происхождения соответствует сербское заимствование в коцурском говоре и наоборот[33]. В ряде случаев общим исконными словам в речи Руски-Керестура и Коцура соответствуют слова, сходные с сербскими, в речи остальных южнорусинских селений[31][34]. ПримечанияКомментарии
Источники
Литература
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Portal di Ensiklopedia Dunia
