Жиров, Николай Феодосьевич
Никола́й Феодо́сьевич Жи́ров (21 июня (4 июля) 1903 года, Киев — 29 декабря 1970, Москва)[1] — советский учёный-химик. Обладатель восьми авторских свидетельств на изобретения в области способов получения фосфоресцирующих веществ, тиосульфатов стронция и бария, трихлоруксусной кислоты и изготовления посуды, не разъедаемой плавиковой кислотой[1]. Кавалер Ордена Трудового Красного Знамени (1944). Апологет существования Атлантиды, декларировавший создание «атлантологии», которую считал особым научным направлением. БиографияРодился в Киеве в семье служащего Киевской контрольной палаты. Рано научившись читать, ещё в детстве Николай под влиянием отца увлёкся химией. В 1912 году поступил в Киевскую 1-ю Императорскую Александровскую гимназию, в которой продолжал самостоятельно заниматься химией и физикой, и параллельно увлёкся древней историей, в частности, Атлантидой. Вместе с двумя товарищами предпринял попытку написать роман «Последние дни Атлантиды», который так не был окончен. После расформирования гимназии в 1919 году Николай, не окончив выпускного класса, поступил на работу в Чигиринский уездный отдел здравоохранения в качестве сотрудника фармацевтического подотдела и уехал в Каменку. В 1920 году отец, сочувствовавший большевикам, подвергся преследованиям белых властей, из-за чего скоропостижно скончался. После установления на Украине советской власти Н. Ф. Жиров устроился лаборантом-химиком в Киевский Рабоче-Крестьянский университет. После ликвидации вуза в 1922 году перешёл в Трудовую школу № 79, а в 1923 году поступил в Киевскую Артиллерийскую школу комсостава РККА, где состоял в должности лаборанта-химика при химической лаборатории; демобилизован в 1934 году[1]. В 1928 году выпустил первую научную статью о синтезе люминофоров. Впоследствии (в период 1932—1935 годов) Н. Ф. Жиров получил восемь авторских свидетельств на изобретения в области способов получения фосфоресцирующих веществ, получения тиосульфатов стронция и бария, получения фосфоресцирующих сульфитов, получения трихлоруксусной кислоты и изготовления посуды, не разъедаемой плавиковой кислотой[1]. После демобилизации 1934 году Н. Ф. Жиров переехал в Москву, где был зачислен научным сотрудником Научно-исследовательского института № 6 (НИИ-6) при Народном комиссариате боеприпасов СССР. Работал над оборонной тематикой, в частности, над созданием порохов, кумулятивных снарядов. В 1939 году опубликовал свою первую монографию «Свечение пиротехнического пламени», и в следующем году — вторую монографию «Люминофоры». После начала Великой Отечественной войны НИИ-6 был эвакуирован в Кемерово и Чебоксары. Вместе с институтом Жиров вернулся в Москву в 1943 году в звании старшего лейтенанта. Занимался созданием люминофоров голубого свечения для нужд противовоздушной обороны. Одновременно занимался переводами западной химической литературы, а также физико-химическими методами контроля производства боеприпасов. За заслуги в разработке фронтовых боеприпасов награждён в 1944 году Орденом Трудового Красного Знамени[1]. С июля по сентябрь 1945 года был командирован в Германию с секретным заданием, во время которого тяжело заболел. В 1946 году Н. Жирову была присвоена инвалидность второй группы, с 1948 года была назначена персональная пенсия. В 1949 году Высшая аттестационная комиссия Министерства высшего образования СССР присвоила Жирову учёную степень доктора химических наук по совокупности трудов (без защиты диссертации и без формального наличия высшего образования) по ходатайству НИИ № 6 МСХМ и Института общей и неорганической химии АН СССР. Из-за прогрессирующего тяжёлого вирусного заболевания центральной нервной системы Н. Ф. Жиров не мог покидать пределы своей квартиры и был вынужден прекратить экспериментальную работу в области химии. В 1950 году был переведён на должность консультанта в НИИ п/я 13, преимущественно занимаясь переводами научной литературы с трёх европейских языков[1]. Выйдя на пенсию по инвалидности, заинтересовался геологическим обоснованием существования Атлантиды, выпустив две книги по этой тематике. Опубликовал несколько материалов в лондонском журнале Atlantis и ряде популярных советских изданий. Скончался 29 декабря 1970 года в Москве, похоронен на Котляковском кладбище[1]. Жиров и ЕфремовВ период 1953—1968 годов Н. Ф. Жиров общался по переписке с профессором и писателем-фантастом И. А. Ефремовым. Судя по опубликованному письму от 24 июля 1953 года, общение началось, когда Жиров осведомился об историчности предметов (скифской пряжки с изображением ископаемого саблезуба или статуи девушки), описанных в повести «На краю Ойкумены». В том же письме Ефремов упоминал в контексте их обсуждение вопроса о написании романа об Атлантиде («материал собрался и желание есть»), предложив осуществить этот проект самому Жирову[2]. В ноябре они продолжали обсуждать «несоответствия»: когда в медных рудниках Восточного Казахстана, датированных II—I тысячелетиями до н. э. находили египетские ожерелья или существование на Бали храма, где изображения слонов точно воспроизводят ротовой аппарат мастодонтов[3]. Далее переписка прервалась до декабря 1955 года, преимущественно, из-за тяжёлого заболевания Ефремова. Именно по этой причине они так никогда и не встретились лично[4]. В письме 23 декабря 1955 года Жиров выражал Ефремову сочувствие, вспоминая, как много лет подряд проводил по несколько месяцев в больницах и в конце концов пришёл к выводу, что «болеть дома лучше, особенно если знаешь свою болезнь и обладаешь некоторой способностью к логическому мышлению и некоторыми элементарными сведениями по диагностике своих болезней и их лечению». Он крайне низко оценивал возможности советской медицины, особенно невежество врачей в области фармацевтической химии и фармакологии. В своём положении инвалида главным плюсом Жиров полагал возможность заняться проблемой Атлантиды. По контексту письма ясно, что рукопись научно-популярной книги была тогда уже на рецензии у Ефремова; тут же упоминается, что уже готова первая часть большой монографии об Атлантиде[5]. В июле 1957 года Жиров и Ефремов планировали личную встречу (на тогдашней квартире Жирова на Нагатинском шоссе), которая сорвалась из-за приступа стенокардии у Ивана Антоновича[6]; тяжёлый сердечный приступ повторился в начале декабря[7]. В феврале — марте 1958 года Жиров и Ефремов переписывались по вопросу книги Юргена Шпанута[8]. В конце 1958 года Жиров с женой переехали на новую квартиру, что сильно подорвало здоровье обоих — Николай Феодосьевич почти не вставал и был совершенно беспомощен, а его жена страдала гипертонией. В письме 30 декабря он сообщал Ефремову, что «гонит на всех парусах» большую монографию «Проблема Атлантиды»[9]. Переписка возобновилась в январе 1962 года: Жиров совершенно серьёзно уверял, что крайне тяжело заболел из-за водородных испытаний на Новой Земле, и что его организм «очень чувствителен к интенсивным потокам заряженных частиц»[10]. Далее обмен посланиями прервался до апреля 1964 года. В письме от 14 августа 1964 года Жиров поведал некоторые подробности своей биографии: он учился в одной гимназии и у одних учителей с Паустовским, а дальше пришлось «преодолевать конкуренцию тупиц с дипломами». Он также жаловался, что «узкая специализация притупляет ум и сужает кругозор», что выяснилось после выхода на пенсию. «Мои знания как химика… оказались ненужными: из меня высосали всё, что могли, и выбросили на свалку за ненадобностью»[11]. Комментируя только что вышедший роман «Лезвие бритвы», Жиров сообщил, что принципиально не согласен с тезисом о неизбежности победы в человеке гуманистических начал. Это совершенно не стыковалось с реальными картинами жизни «самого дна рабочего крупного посёлка». Не нравился и ефремовский тезис о рациональности жизни в далёком первобытном прошлом: «Вся история человечества полна описанием жутких жестокостей и неразумия». Самая простая логика подсказывает, что если бы человек по своей природе был «добродушным животным», то за тридцать тысячелетий «как-нибудь бы да справился с организацией своего общества по-хорошему»[12]. Комментируя непроработанность эпизода, когда Анна уходит от Гирина, Жиров признался, что «за свою жизнь… пережил три очень сильные любви, все исключительно неудачные»[13]. Разоткровенничавшись, Николай Феодосьевич рассуждал, что его концепция может восприниматься как «результат параноических, шизофренических или иных… уклонов в моей психике больного человека», ибо «больное тело делает больной и психику». Однако «огромный запас прошлого опыта исследователя и экспериментатора… пока ещё придаёт моему мышлению столь мощную силу научной инерции». Жиров выражал надежду, что в тексте «Атлантиды» читатели не обнаружат «ни параноических, ни шизофренических, ни прочих „ических“ психоневрозов»[14]. В посланиях Жирова и Ефремова упоминаются и литературные штудии Николая Феодосьевича. Так, 18 ноября 1956 года он сообщал, что написал послесловие к переизданию «Маракотовой бездны» (вышло в 1957 году в Географгизе) — «ведь Конан-Дойл …затрагивает вопрос об Атлантиде»[15]. 10 мая 1957 года Жиров полушутливо пенял, что Ефремов, хотя и грозится «выколачивать из меня исторические произведения», но много лет сам не может представить никакой конкретной информации по скифской пряжке с саблезубым тигром. Тут же представлена идея сюжета для рассказа: пряжку изготовили атланты, чьи цари отдавали врагов на растерзание саблезубам, а потом пряжка попала к народу мегалитов на Мальту, и от них перешла к наследникам — скифам[16]. Ефремов, видимо, вновь предложил Жирову самому реализовать сюжет, но тот сетовал, что это «очень трудно» (письмо от 20 мая)[17]. В письме от 30 декабря 1958 года упоминается отправка Ефремову в подарок книги Отто Мука об Атлантиде, которую для Жирова раздобыли знакомые филателисты: «филателия — это моя „самая большая ненормальность“, как оценивает этот пережиток детства моя жена»[18]. 27 апреля 1964 года в письме упоминаются два беллетристических опыта Жирова: «новеллетта» под названием «Последнее танго» и новая вещь «Легенда об андрогинах»[19]. В переписке 1968 года упоминается повесть Жирова «Изумрудный перстень», которую Ефремов счёл готовой к печати[20]. После выхода в свет «Атлантологии» переписка Ефремова и Жирова постепенно сходила на нет — эпистолы 1967 и 1968 годов кратки и зачастую не датированы. Жиров не скрывал пессимизма, и жаловался, что они с женой вынуждены существовать на пенсию в 160 рублей в месяц, и ещё выделять средства на содержание внучки[21]. Последнее новогоднее поздравление 1969 года содержит жалобы на то, что физическое состояние Николая Феодосьевича позволяет вести только «растительный образ жизни», а в однокомнатной квартире живёт ещё и внучка-первоклассница, что делает совершенно невозможной любую интеллектуальную деятельность. «Жаль, что нам так и не пришлось встретиться и поговорить»[22]. Сочинения
Примечания
Литература
Ссылки
|
||||||||||||||||||||||||||||
Portal di Ensiklopedia Dunia
