Ипотешти-кындештская культура

Ипотешти-кындештская культура Раннее Средневековье
Археологические культуры VII века в Центральной и Восточной Европе
Географический регион	Восточная Европа
Локализация	Валахия
Датировка	VI—VII века
Носители	дако-римляне и славяне
Преемственность
←провинциально-римская ←пражская → балкано-дунайская→

Ипотешти-кындештская культура (культура Ипотешти-Кындешти-Чурел^[1], Ипотешть-Кындешть-Чурел^[2]; рум. Ipo­tești-Cândești-Ciurel^[1], Ipoteşti-Ciurel-Cândeşti и другие названия^[3]) — археологическая культура или ряд групп археологических памятников VI — начала VII веков, распространённых в Юго-Восточном Прикарпатье и на левобережье Нижнего Дуная (Валахия). К культуре Ипотешти-Кындешти-Чурел иногда причисляют памятники Восточного Прикарпатья типа Костиша-Ботошана-Ханска (рум. Costișa-Botoșana-Hansca). Ареал распространения последних достигает окрестностей Кишинёва^[1]. Керамика, сходная с ипотешти-кындештской, встречается в междуречье Прута и Южного Буга^[4], а также в районах к югу от Дуная^[5][6]. Граница между ипотешти-кындештской и пражской культурами трудноуловима^[2]; некоторые исследователи считают памятники типа Ипотешти-Кындешти локальным вариантом пражской культуры^[7].

Древности ипотешти-кындештской культуры представлены, как правило, небольшими селищами^[1]. Они расположены на возвышенных террасах речных долин^[8]. Поселения были недолговечны: каждые 5—10 (по другим данным, 10—15) лет их жители переходили на новое место^[7][9]. Обычны углублённые в землю жилища (полуземлянки) с печами-каменками или глинобитными печами^[1]; на западе Мунтении известны наземные жилища^[10]. Встречены остатки хозяйственных построек и зерновые ямы. Одна часть найденной лепной посуды соотносится с традициями автохтонного населения, другая же обладает формами, близкими керамике пражской культуры. Также выделено несколько групп круговой посуды^[1]. Формы последней восходят к римско-византийским традициям и не обладают этнической спецификой^[11][12].

В материалах культуры Ипотешти-Кындешти-Чурел попадаются многочисленные византийские импорты: от амфор и монет до украшений. О местном производстве некоторых украшений свидетельствуют находки литейных форм и иных предметов^[1]. Встречаются также глиняные пряслица, железные ножи, долота, поясные пряжки, известняковые жернова, точильные камни из песчаника, костяные наконечники стрел и другие вещи^[13].

Погребальные памятники ипотешти-кындештской культуры изучены недостаточно. Принадлежность к ней немногих выявленных могильников, различных по своему обряду, остаётся предметом дискуссий^[1][14].

Памятники культуры Ипотешти-Кындешти-Чурел неоднородны^[2][15] и, вероятно, различны по своему происхождению^[16]. В их керамическом комплексе и домостроительных традициях прослеживается славянский (пражский) компонент^[2]. О. М. Приходнюк^[укр.] и В. В. Седов полагали, что в формировании ипотешти-кындештской культуры приняли участие пеньковцы^[17][18]. Помимо этого, встречено множество свидетельств связей носителей культуры Ипотешти-Кындешти-Чурел с Византийской империей^[2].

Большинство румынских исследователей считает, что облик ипотешти-кындештской культуры сложился в результате контактов местного населения со славянскими мигрантами^[1]. По их мнению, памятники типов Ипотешти-Кындешти-Чурел и Костиша-Ботошана-Ханска родственны культуре Братей-Цага-Бихаря (рум. Bratei-Țaga-Biharea), распространённой в Трансильвании^[19][20]. Существует точка зрения на эти группы памятников как на варианты единой археологической культуры Ботошана-Братей-Ипотешти (рум. Botoşana-Bratei-Ipoteşti)^[21][22]. Все они восходят к традициям дако-римлян, оставивших памятники IV—V веков типа Чирешану (рум. Cireşanu)^[23]. В. И. Козлов подчеркивал факт присутствия восточнороманских элементов в таких культурах V—VII веков, как Братей, Морешть-Банду-Ношлак (рум. Moreşti-Bandu-Noşlac) и Костиша-Ботошана^[24]. И. Митря отмечает, что формирование и развитие романских культур Братей-Бихаря, Ипотешти-Кындешти и Костиша-Ботошана-Ханска проходило под славянским влиянием^[25]. Согласно К. Х. Опряну, именно славянские элементы материальной культуры связывают разнородные группы памятников VI века в единую общность^[26].

В целом ипотешти-кындештские памятники датируются в рамках V—VII веков, однако находок, бесспорно свидетельствующих об их существовании в V и конце VII века, пока не обнаружено^[2]. По одной из версий, культура Ипотешти-Кындешти-Чурел сложилась лишь в середине VI века^[27]. Для ранних этапов ипотешти-кындештской и сходных культурных групп, датируемых второй половиной V — первой половиной VI века, характерно присутствие керамики, изготовленной на быстром круге и лепной керамики «дакийской традиции», а также артефактов, связанных с римско-византийской культурой^[28][29]. Лепная керамика гето-дакийского облика представлена горшкообразными сосудами вытянутых форм^[4]. Для памятников конца V века характерна смесь черняховских и ипотешти-кындештских традиций, однако связь между последними неясна^[30][31].

Э. С. Теодор выделяет хронологический горизонт Ваду Кодри (рум. Vadu Codrii), датируемый периодом после 594 года. Памятники этого этапа отличаются от «классических» ипотешти-кындештских ничтожным количеством круговой керамики, полным отсутствием импортов и «славянских» лепных сковород^[32]. К финальному этапу развития ипотешти-кындештской культуры относят могильник у села Сэрата-Монтеору^[рум.], погребения в котором прекратились около 630 года^[33][27].

В третьей четверти I тысячелетия н. э. территорию современной Румынии населяли дако-римляне, гепиды и авары^[34]. В начале VI века в Восточное Прикарпатье и на восток Мунтении проникли группы склавинов и антов. Со второй половины столетия участились их нападения на дунайскую границу Византии^[35]. В славянскую среду оказались включены тысячи пленников балканского происхождения, часть которых влилась в местные общины^[2].

Большинство румынских учёных приписывает ипотешти-кындештскую культуру автохтонному населению — предкам современных румын. Сторонники иной позиции видят в её носителях преимущественно славян^[1]. Последние в VI веке представляли основную военно-политическую силу в регионе, однако не составляли единства, легко впитывая иноэтничные традиции^[2]. По мнению Э. С. Теодора, западная группа памятников (Ипотешти, рум. Ipo­tești) отличается более «романизованным» культурным обликом, тогда как восточная (Кындешти, рум. Cândești) обладает «коренными» или «протославянскими» чертами^[36].

По одной из гипотез, после перемещения славян на южный берег Дуная в VII веке культуры Ипотешти-Кындешти-Чурел и Костиша-Ботошана-Ханска продолжили своё развитие, что привело к возникновению культур Хлинча I (рум. Hlincea I) в Молдове и Дриду (рум. Dridu) в Мунтении^[29]. Одни исследователи приписывают памятники типа Хлинча I восточным славянам^[37], соотнося с лука-райковецкой культурой; другие относят их к культуре Протодриду (рум. Protodridu)^[38]. Прямой связи между культурами Ипотешти-Кындешти-Чурел и Дриду не прослежено^[29].

• Ипотешти — Кындешти — Чурел / И. О. Гавритухин // Излучение плазмы — Исламский фронт спасения [Электронный ресурс]. — 2008. — С. 591. — (Большая российская энциклопедия : [в 35 т.] / гл. ред. Ю. С. Осипов ; 2004—2017, т. 11). — ISBN 978-5-85270-342-2.
• Гавритухин И. О. Понятие пражской культуры // Труды Государственного Эрмитажа. — СПб.: Изд-во Гос. Эрмитажа, 2009. — Т. 49: Сложение русской государственности в контексте раннесредневековой истории Старого Света. — С. 7—25.
• Комша М. Новые сведения о расселении славян на территории РНР (рус.) // Romanoslavica. — Bucureşti: Asociaţia slaviştilor din Republica Populara Romîna, 1963. — Т. IX. — P. 505—527.
• Опряну К. Х. Северодунайские земли провинции Дакия в период зарождения румынского языка (II—VIII вв.) // История Румынии. — М.: Весь мир, 2005. — С. 37—119.
• Рабинович Р. А. Пруто-Днестровское междуречье в контексте культурно-исторических связей окружающих регионов в середине V — середине XI вв. // Древности. Исследования. Проблемы. Сборник в честь 70-летия Н. П. Тельнова. — Кишинев—Тирасполь, 2018. — С. 465—482.
• Рафалович И. А. К вопросу о степени влияния Византии на материальную культуру населения Карпато-Днестровских земель в VI—IX вв. // Карпато-Дунайские земли в Средние века. — Кишинев: Штиинца, 1975. — С. 7—19.
• Русанова И. П. Нижнее Подунавье // Славянские древности VI—VII вв. (культура пражского типа). — М.: Наука, 1976. — С. 188—195.
• Седов В. В. Ипотешти-кындештская культура // Славяне в раннем средневековье. — М.: НПБО «Фонд археологии», 1995. — С. 95—108.
• Федоров Г. Б. Этногенез волохов, предков молдаван, по данным археологии (историографический аспект) // Stratum plus. — 1999. — № 5. — С. 14—74.
• Федоров Г. Б., Полевой Л. Л. Материальная культура Румынии в эпоху заселения славянами Балканского полуострова // Археология Румынии. — М.: Наука, 1973. — С. 282—344.
• Comşa M. Sur l'origine et l'évolution de la civilisation de la population romane, et ensuite proto-romaine, aux VIe — Xe siècles sur le territoire de la Roumanie (фр.) // Dacia. — Bucureşti: Éditions de l'Académie de la République Socialiste Roumaine, 1968. — Vol. XII. — P. 355—380.
• Dolinescu-Ferche S. La culture «Ipoteşti-Ciurel-Cândeşti» (Ve — VIIe siècle): La situation en Valachie (фр.) // Dacia. — 1984. — Vol. XXVIII, n^o 1—2. — P. 117—147.
• Mitrea I. Realităţi arheologice şi etno-culturale în spaţiul carpato-nistrean în secolele VI—VII (рум.) // Carpica. — 1992. — Т. XXIII, nr. 2. — P. 209—221.
• Mitrea I. Observaţii privind sfârşitul culturii Sântana de Mureş şi începuturile culturii Costişa-Botoşana-Hansca, în stadiul actual al cercetărilor arheologice (рум.) // Carpica. — Iaşi: Documentis, 2005. — Т. XXXIV. — P. 131—142.
• Postică Gh.^[рум.]. Contextul istoriografic al vestigiilor medievale timpurii din spațiul pruto-nistrean (рум.) // În oglinda istoriei: de la medieval la contemporan : In honorem profesor Valentin Tomuleţ. — Chişinău: Biblioteca Științifică (Institut) “Andrei Lupan”, 2022. — P. 136—169.
• Stanciu I. Slavii timpurii în cercetarea arheologică românească (рум.) // Ephemeris Napocensis. — Cluj-Napoca, 2001. — Fasc. XI. — P. 105—143.
• Teodor D. Gh. Regiunile răsăritene ale României în secolele VI—VII (рум.) // Memoria Antiquitatis. — Piatra Neamţ: Muzeul Arheologic, 1969. — Т. I. — P. 181—206.
• Teo­dor E. S. An update «Ipotești-Cân­dești culture» (англ.) // Zbornik na počest’ Da­ri­ny Bia­lekovej. — Nitra: SAV, 2004. — S. 407—414.
• Teo­dor E. S. Mapping change in the Romanian Plain along the 1st millennium, until the 7th century AD (англ.) // Studia Romana et Mediævalia Europænsia. Miscellanea in honorem annos LXXXV peragentis Professoris emeriti Dan Gh. Teodor oblata. — Bucureşti—Brăila, 2018. — P. 431—465.
• Teodorescu V. Despre cultura Ipoteşti-Cândeşti în lumina cercetărilor arheologice din nord-estul Munteniei (regiunea Ploieşti) (рум.) // Studii și Cercetări de Istorie Veche. — 1964. — Т. 15, nr. 4. — P. 485—503.