Павел Коломенский
Епи́скоп Па́вел II (ум. 3 (13) апреля 1656 (?)) — епископ Русской православной церкви, епископ Коломенский и Каширский. Почитается старообрядцами как первый мученик-старообрядец[1]. БиографияРодился в начале XVII века в селе Лопатищи (ныне Кстовского района Нижегородской области). Отцом его был священник Иоанн. В 1620-х годах их семья переехала в присёлок Лыскова Кириково (ныне Лысковского района Нижегородской области). В Лыскове служил священник Анания, дом которого стал одним из центров формировавшегося движения боголюбцев[2]. По мнению Пьера Паскаля, Павел был ровесником Аввакума, а его отец, Иоанн, обучал азам грамоты будущего патриарха Никона. Однако это сведения не подкреплены ссылками на какие-либо документы. Если Павел был ровесником Аввакума, то возраст его епископского посвящения — около 32 лет, что противоречит церковной традиции того времени — поставлять в епископы лиц не моложе 40 лет[3]. Семья Павла переехала в село Кириково, куда пришёл служить нижегородский иерей Анания, считавшийся одним из лучших духовников и образованнейшим человеком. Во второй половине 1620-х годов для обучения к Анании приехал Иоанн Неронов, познакомившийся и подружившийся с сыном второго кириковского священника, будущим епископом[4]. Принял постриг в Макариевском Желтоводском монастыре, в монастыре (после первоначального образования в доме отца) он окончательно сформировался как книголюб, подвижник и молитвенник. С 1636 года монастырский казначей. Скорее всего, именно в Макарьевом монастыре Павел был рукоположён во священники, но когда это произошло — неизвестно. По некоторым историческим данным известно, что епископ Павел постоянно проживал в городе Коломне. Во второй половине 1640-х годов иеромонах Павел входил в московский Кружок ревнителей благочестия вместе с протопопом Аввакумом Петровым, архимандритом (будущим патриархом) Никоном (Мининым), епископом Рязанским Иларионом (будущим гонителем «раскольников») и прочими. Как и другие ревнители благочестия, Павел был сторонником единогласного богослужения и пения на-речь.  В июне 1651 года назначен настоятелем Пафнутьево-Боровского монастыря. На игуменство Павел был возведён патриархом Иосифом. Свою роль в этом возвышении должна была сыграть близость Павла к Кружку ревнителей благочестия, поскольку возведение на игуменство в столь прославленной обители, как Пафнутьево-Боровский монастырь было невозможно без предварительного согласования кандидатуры с царём и его духовником, протопопом Стефаном Вонифатьевым, или самого Никона (тогда митрополита Новгородского). В 1652 году был одним из двенадцати претендентов на престол патриарха. Патриархом по настоянию Алексея Михайловича стал Никон. 23 июля 1652 года состоялось наречение митрополита Никона в Патриархи, а 25 июля — его возведение на кафедру. Участие в церемонии возведения игумена Павла служит ценным свидетельством о положении, занимаемом им в церковной иерархии. 17 октября 1652 года патриарх Никон возглавил его епископскую хиротонию и возвёл его на Коломенскую кафедру. Столь быстрое возведение Павла на кафедру, откуда, по мнению Сергея Зеньковского, «он мог легко влиять на церковную жизнь Москвы и патриаршей епархии», свидетельствовало о большой расположенности к нему нового Патриарха. Владыка Павел был строгим архиереем, и управлял епархией не взирая на лица. Епископ расширил трапезную при архиерейских палатах, и устроил при ней зимнюю церковь во имя Покрова Богородицы[4]. В 1653 году участники Кружка ревнителей благочестия направили царю грамоту «о сложении перст и о поклонех», составленную Аввакумом и Даниилом Костромским[источник не указан 2742 дня], где критиковалась церковная реформа, начатая патриархом Никоном. Под грамотой подписался и епископ Павел. Протопопы Аввакум, Даниил, Иоанн Неронов и другие были арестованы, но епископа Павла гнев Патриарха не коснулся. В 1654 году для узаконивания своих действий патриарх Никон собрал Собор, среди участников которого был и епископ Павел. Речи епископа Павла на Соборе сохранились в записях архидиакона Павла Алеппского[5]. На Соборе епископ Павел открыто выступил в защиту старых книг и против отмены земных поклонов во время великопостной молитвы Ефрема Сирина: «С того времени, как мы сделались христианами, и получили правую веру по наследству от отцов и дедов благочестивых, мы держались этих обрядов и этой веры, и теперь не согласны принять новую веру»[4]. Свою точку зрения Павел аргументировал ссылками на два древних устава — «харотеиной» и «писмяной». По-видимому, реакция на выступление епископа Павла была бурной. Впоследствии он «с плачем» вспоминал, как «его на соборе истязаху, и коликая наглости и гаждения ему творяху». В работе[6] приводится диалог епископа Павла и патриарха Никона, где первый четыре раза[7] обращает внимание второго на то, что его мнение не соответствует катехизису Православной церкви. По сообщению архидиакона Павла Алеппского, «коломенский епископ, будучи нрава строптивого, не захотел принять и одобрить тот акт, ни приложить свою руку, не говоря уже о том, чтобы дать своё засвидетельствование». В действительности же, принятая на Соборе формулировка: править «против старых и греческих книг» (то есть — по древним образцам)[8] удовлетворила его. Подпись епископа Коломенского и Каширского Павла стоит под актами Собора среди прочих. Здесь же оговаривается его особое мнение о поклонах: «А что говорил на Святем Соборе о поклонех и тот устав харатеиной во оправдание положил зде, а другой писмяной»[9]. Авторитет, которым пользовался епископ Павел в Церкви, первоначально побудил Никона прибегнуть к мирным уговорам с целью убедить епископа Павла изменить своё мнение о реформах. Симеон Денисов передал спор, произошедший между Патриархом и архипастырем Коломенским[10][11]. По старообрядческому преданию, этот спор закончился тем, что Никон сорвал с Павла мантию и собственноручно избил без милости[4]. Изложение инцидента в документах официальной церкви несколько осторожнее: Большой Московский собор 1666 года ставил Никону в вину, что он «сам един… кроме всякого Поместного Собора, на нём же должен бяше явити его погрешения… По низложении Павла, епископа Коломенского, егоже из мантии обнажи жестоце и на лютая биения и наказания предаде, и на дальняя заточения предаде…»[12]. Был единолично без Соборного суда (вопреки церковным правилам) лишён Никоном епископской кафедры. После этого Никон написал клеветническое письмо патриарху Константинопольскому Паисию I — якобы он и Иоанн Неронов составили новые молитвы и чины церковные, и развращают людей, и отделяются от соборной церкви. Введённый в заблуждение патриарх Константинопольский осудил «сторонников новшеств». Епископ Павел был сослан Никоном на Онежское озеро, в Палеостровский Рождественский монастырь, где пробыл полтора года. Условия содержания были довольно тяжёлыми, но у святителя и исповедника была возможность общаться со стекавшимися к нему мирянами и священниками, получавшими от него советы, утешение и архипастырское благословение[4].
В отдельных старообрядческих источниках упоминается «Великий собор»(с. 16—18[6]), созванный по благословению епископа Павла в Куржецком монастыре (рядом с местом ссылки Павла Коломенского). Есть разные точки зрения, имел ли он место — так, как описан[14][15]  В 1656 году Павел был переведён в новгородский Хутынский монастырь. Там он был под более строгим надзором и полностью лишился возможность общаться с единомышленниками. В старообрядческих источниках[4] утверждается, что Павел начал юродствовать Христа ради (единственный в церковной истории пример юродивого-епископа). Традиционно юродивые считались неприкосновенными на Руси, а к их словам прислушивались как в народе, так и во власти, вплоть до царя. Хутынский игумен и братия монастыря считали Павла сумасшедшим и прекратили строгий надзор за ним. Это позволило исповеднику посещать окрестности монастыря и проповедовать среди окрестных жителей. Это стало известно Никону, и тогда, по официальному объяснению гибели епископа, «никто не видел, как погиб бедный: зверями похищен или в реку упал и утонул». По старообрядческим источникам[4], Никон будто бы подослал наёмных убийц, и епископ Павел Коломенский был сожжён в срубе в великий четверток, то есть 3 апреля по старому стилю (13 по новому) 1656 года[16]. Большой Московский собор 1666—1667 годов, судивший Никона, вменил ему извержение из сана и смерть епископа Павла: «Да ты же, Никон, коломенского епископа Павла без собора, вопреки правил, низверг и обругал и сослал его в ссылку и там его умучил, и то тебе низвержение вменится в убийство». ПамятьСреди старообрядцев почитание епископа Павла как святого началось сразу же после его кончины и продолжается до сих пор[16]. Старообрядческая традиция имеет великое множество «Сказаний» о епископе Павле, но отделение в них легендарных сведений от собственно исторического нарратива представляет немалую трудность[3]. Дмитрий Урушев сетует, что «вокруг имени владыки Павла нагромождается масса небылиц и фантазий. Ему привелось быть героем совершенно невероятных старообрядческих легенд и произвольных исторических измышлений. Тем более досадно, что о епископе известно немало бесспорных и достоверных сведений»[17]. Вне старообрядческой среды фигура епископа Павла оказалась в тени более знаменитых современников — царя Алексея Михайловича, патриарха Никона и протопопа Аввакума и нечасто привлекала внимание учёных[16]. Как отмечает священник Сергий Кулемзин, «в нашей церковно-исторической литературе известия о епископе Павле крайне скудны. Это связано с тем, что долгое время, вплоть до окончания синодального периода, тема раскола и его деятелей (к которым косвенно относился и епископ Павел) либо замалчивалась, либо излагалась заведомо тенденциозно»[3]. Первым, из светских историков, кто обратил внимание на епископа Павла, был Михаил Погодин, опубликовавший в 1854 году в журнале «Москвитянин» статью «Замечание о родине патриарха Никона и его противников», где призывал молодых учёных: «Сколько важного и полезного для науки можно ещё сделать, познакомясь с письменною литературою и принявшись с тщанием собирать сведения об исторических наших личностях. Что известно у нас в общем обороте о каком-нибудь… епископе Павле?»[16]. В 1905 году Сергей Белокуров издал два выпуска «Сказаний о Павле, епископе Коломенском», представлявшие собой записанные им устные рассказы, а не подлинные исторические документы[16]. В 1938 году французский ученый Пьер Паскаль выпустил книгу «Протопоп Аввакум и начало раскола», где попытался реконструировать биографию епископа Павла[16]. Примечания
Литература
Ссылки
|
|||||||||||||||||||||||||||||
Portal di Ensiklopedia Dunia
