Гумилёв, Николай Степанович
Никола́й Степа́нович Гумилёв (3 [15] апреля 1886, Кронштадт — 26 августа 1921[7][8][9], Петроград) — русский поэт Серебряного века, создатель школы акмеизма, прозаик, драматург, переводчик и литературный критик, путешественник, африканист. Первый муж поэтессы Анны Ахматовой, отец историка Льва Гумилёва. Совершил две экспедиции по восточной и северо-восточной Африке в 1909 и 1913 годах. Был расстрелян 26 августа 1921 года по обвинению в участии в антисоветском заговоре «Петроградской боевой организации Таганцева». Однако активное участие в заговоре подтверждено не было и 30 сентября 1991 года посмертно реабилитирован решением Верховного суда СССР[10]. Место расстрела и захоронения до сих пор неизвестно. БиографияДетство и юностьРодился в дворянской семье кронштадтского корабельного врача Степана Яковлевича Гу́милева[11] (1836—1910). Мать — Анна Ивановна, урождённая Львова (1854—1941). В детстве Николай Гумилёв был слабым и болезненным ребёнком: его постоянно мучили головные боли, он плохо переносил шум. Со слов Анны Ахматовой («Труды и дни Н. Гумилёва», т. II) своё первое четверостишие про прекрасную Ниагару[12] будущий поэт написал в шесть лет[13]. В Царскосельскую гимназию он поступил осенью 1894 года, однако, проучившись лишь несколько месяцев, из-за болезни перешёл на домашнее обучение[14]. Осенью 1895 года Гумилёвы переехали из Царского Села в Петербург, наняли квартиру в доме купца Н. В. Шалина на углу Дегтярной и 3-й Рождественской улиц, и в следующем году Николай Гумилёв стал учиться в гимназии Гуревича. В 1900 году у старшего брата Дмитрия (1884—1922) обнаружился туберкулёз, и Гумилёвы уехали на Кавказ, в Тифлис. В связи с переездом Николай поступил второй раз в IV класс, во 2-ю Тифлисскую гимназию, но через полгода, 5 января 1901 года, был переведён в 1-ю Тифлисскую мужскую гимназию[13]. Здесь в «Тифлисском листке» 1902 года впервые было опубликовано стихотворение Н. Гумилёва «Я в лес бежал из городов…»[15]. В 1903 году Гумилёвы возвратились в Царское Село, и Николай Гумилёв в 1903 году вновь поступил в Царскосельскую гимназию (в VII класс). Учился он плохо и однажды даже был на грани отчисления, но директор гимназии И. Ф. Анненский настоял на том, чтобы оставить ученика на второй год: «Всё это правда, но ведь он пишет стихи». Весной 1906 года Николай Гумилёв всё-таки сдал выпускные экзамены и 30 мая получил аттестат зрелости № 544, в котором значилась единственная пятёрка — по логике. За год до окончания гимназии на средства родителей была издана первая книга его стихов «Путь конквистадоров»[13][16]. Этот сборник удостоил своей отдельной рецензией Брюсов, один из авторитетнейших поэтов того времени. Хотя рецензия не была хвалебной, мэтр завершил её словами «Предположим, что она [книга] только „путь“ нового конквистадора и что его победы и завоевания — впереди»[17], именно после этого между Брюсовым и Гумилёвым завязывается переписка. Долгое время Гумилёв считал Брюсова своим учителем, брюсовские мотивы прослеживаются во многих его стихах (самый известный из них — «Волшебная скрипка», впрочем, Брюсову и посвящённый). Мэтр же долгое время покровительствовал молодому поэту и относился к нему, в отличие от большинства своих учеников, добро, почти по-отечески. После окончания гимназии Гумилёв уехал учиться в Сорбонну. За границей  С 1906 года Николай Гумилёв жил в Париже: слушал лекции по французской литературе в Сорбонне, изучал живопись и много путешествовал. Побывал в Италии. Находясь в Париже, издавал литературный журнал «Сириус» (в котором дебютировала Анна Ахматова), но вышло только 3 номера журнала. Посещал выставки, знакомился с французскими и русскими писателями, состоял в интенсивной переписке с Брюсовым, которому посылал свои стихи, статьи, рассказы. В Сорбонне Гумилёв познакомился с молодой поэтессой Елизаветой Дмитриевой. Эта мимолётная встреча через несколько лет сыграла роковую роль в судьбе поэта. В Париже Брюсов рекомендовал Гумилёва таким знаменитым поэтам, как Мережковский, Гиппиус, Белый и другие, однако мэтры небрежно отнеслись к молодому таланту. В 1908 году поэт «отомстил» за обиду, анонимно послав им стихотворение «Андрогин»[18]. Оно получило крайне благосклонный отзыв. Мережковский и Гиппиус высказали желание познакомиться с автором[19]. В 1907 году, в апреле, Гумилёв вернулся в Россию, чтобы пройти призывную комиссию. Он был освобождён от воинской повинности по причине астигматизма глаз[20][21]. В России молодой поэт встретился с учителем, Брюсовым, и возлюбленной, Анной Горенко. В июле он из Севастополя отправился в своё первое путешествие по Леванту и в конце июля вернулся в Париж. О том, как прошло путешествие, нет никаких сведений, кроме писем Брюсову.
Есть версия, что именно тогда Гумилёв впервые побывал в Африке, об этом также свидетельствует стихотворение «Эзбекие», написанное в 1917 году (Как странно — ровно десять лет прошло // С тех пор, как я увидел Эзбекие). Однако хронологически это маловероятно[22]. В 1908 году Гумилёв издал сборник «Романтические цветы». Сергей Маковский писал о нём: «Стихотворения показались мне довольно слабыми даже для ранней книжки. Однако за исключением одного — „Баллады“; оно поразило меня трагическим тоном»[23]. На деньги, полученные за сборник, а также на скопленные средства родителей, он отправляется во второе путешествие. Прибыл в Синоп, где 4 дня пришлось стоять на карантине, оттуда в Стамбул. После Турции Гумилёв посетил Грецию, затем отправился в Египет, где и посетил Эзбикие. В Каире у путешественника неожиданно кончились деньги, и он вынужден был поехать обратно. 29 ноября[уточнить] 1908 года он вновь был в Петербурге. Николай Гумилёв — не только поэт, но и один из крупнейших исследователей Африки. Он совершил несколько экспедиций по восточной и северо-восточной Африке и привёз в Музей антропологии и этнографии (Кунсткамеру) в Санкт-Петербурге богатейшую коллекцию. Первая экспедиция в АбиссиниюАфрика ещё с детства привлекала Гумилёва, его вдохновляли подвиги русских офицеров-добровольцев в Абиссинии (позднее он даже повторит маршрут Александра Булатовича и частично маршруты Николая Леонтьева). Несмотря на это, решение отправиться туда пришло внезапно, и 25 сентября [уточнить] 1909 года он отправляется в Одессу, оттуда — в Джибути, затем в Абиссинию. Подробности этого путешествия неизвестны. Известно лишь, что он побывал в Аддис-Абебе на парадном приёме у негуса. Можно считать доказанными дружеские отношения взаимной симпатии, возникшие между молодым Гумилёвым и умудрённым опытом Менеликом II. В статье «Умер ли Менелик?» поэт обрисовал происходившие при троне смуты и раскрыл личное отношение к происходящему. Между поездкамиТри года между экспедициями были очень насыщенными в жизни поэта.  Гумилёв посещает знаменитую «Башню» Вячеслава Иванова и Общество ревнителей художественного слова, где заводит множество новых литературных знакомств. В 1909 году вместе с Сергеем Маковским Гумилёв организует иллюстрированный журнал по вопросам изобразительного искусства, музыки, театра и литературы «Аполлон», в котором начинает заведовать литературно-критическим отделом, печатает свои знаменитые «Письма о русской поэзии». Весной того же года Гумилёв вновь встречает Елизавету Дмитриеву, у них завязывается роман. Со слов Дмитриевой, Гумилёв даже предлагал поэтессе выйти за него замуж. Но Дмитриева предпочитает Гумилёву другого поэта и его коллегу по редакции «Аполлона» — Максимилиана Волошина. Переводчик Иоганнес фон Гюнтер, поверивший в версию Дмитриевой, устроил «16 или 17 ноября» встречу между Гумилёвым и Дмитриевой на квартире её подруги, надеясь на примирение «возлюбленных». Гумилёв пришёл и сказал следующее:
Осенью, когда скандально разоблачается личность «Черубины де Габриак» — литературной мистификации Волошина и Дмитриевой, Гумилёв якобы, по свидетельству Дмитриевой, позволил себе нелестно высказаться о поэтессе, Волошин наносит ему публичное оскорбление (даёт пощёчину) и получает вызов. Дуэль состоялась на Чёрной речке 22 ноября 1909 года, и новость о ней попала во многие столичные журналы и газеты. Стрелялись на кремнёвых гладкоствольных пистолетах пушкинского времени, оба поэта остались невредимы: Гумилёв выстрелил вверх, Волошин стрелял — две осечки. Гумилёв настаивал на третьей попытке, но секунданты объявили дуэль завершённой. Дуэлянты не подали друг другу руки — их следующая встреча и примирение состоится только в 1921 г. в Феодосии. Воспоминания Волошина:
В 1910 году вышел сборник «Жемчуга», в который как одна из частей были включены «Романтические цветы». В состав «Жемчугов» входит поэма «Капитаны», одно из известнейших произведений Николая Гумилёва. Сборник получил хвалебные отзывы В. Брюсова, В. Иванова, И. Анненского и других критиков, хотя его называли «ещё ученической книгой»[24]. 25 апреля 1910 года, после трёх лет колебаний, он наконец женился: в Николаевской церкви села Никольская слободка, в предместье города Киева, Гумилёв обвенчался с Анной Андреевной Горенко (Ахматовой). В 1911 году при активнейшем участии Гумилёва был основан «Цех поэтов», в который, кроме Гумилёва, входили Анна Ахматова, Осип Мандельштам, Владимир Нарбут, Сергей Городецкий, Елизавета Кузьмина-Караваева (будущая «Мать Мария»), Зенкевич и другие. В это время символизм переживал кризис, который молодые поэты стремились преодолеть. Поэзию они провозгласили ремеслом, а всех поэтов разделили на мастеров и подмастерьев. В «Цехе» мастерами, или «синдиками» считались Городецкий и Гумилёв. Первоначально «Цех» не имел чёткой литературной направленности. На первом заседании, которое состоялось на квартире у Городецкого, были Пяст, Блок с женой, Ахматова и другие. Блок писал об этом заседании:
В 1912 году Гумилёв заявил о появлении нового художественного течения — акмеизма, в которое оказались включены члены «Цеха поэтов». Акмеизм провозглашал материальность, предметность тематики и образов, точность слова. Появление нового течения вызвало бурную реакцию, по большей части негативную[25]. В том же году акмеисты открывают собственное издательство «Гиперборей» и одноимённый журнал. Гумилёв поступает на историко-филологический факультет Петербургского университета, где изучает старофранцузскую поэзию. В этом же году был издан поэтический сборник «Чужое небо», в котором, в частности, были напечатаны первая, вторая и третья песнь поэмы «Открытие Америки». 1 октября 1912 года у Анны и Николая Гумилёвых родился сын Лев. Вторая экспедиция в АбиссиниюВторая экспедиция состоялась в 1913 году. Она была организована лучше и согласована с Академией наук. Сначала Гумилёв хотел пересечь Данакильскую пустыню, изучить малоизвестные племена и попытаться их цивилизовать, но Академия отклонила этот маршрут как дорогостоящий, и поэт вынужден был предложить новый маршрут:
Вместе с Гумилёвым в качестве фотографа в Африку поехал его племянник Николай Сверчков. Сначала Гумилёв отправился в Одессу, затем в Стамбул. Там Гумилёв познакомился с турецким консулом Мозар-беем, ехавшим в Харар; путь они продолжили вместе. Из Стамбула они направились в Египет, оттуда — в Джибути. Путники должны были отправиться вглубь страны по железной дороге, но через 260 км поезд остановился из-за того, что дожди размыли путь. Большая часть пассажиров вернулась, но Гумилёв, Сверчков и Мозар-бей выпросили у рабочих дрезину и проехали 80 км повреждённого пути на ней. Приехав в Дире-Дауа, поэт нанял переводчика и отправился караваном в Харар.  В Хараре Гумилёв не без осложнений купил мулов, там же он познакомился с расом Тэфэри (тогда — губернатор Харара, впоследствии император Хайле Селассие I; приверженцы растафарианства считают его воплощением Господа — Джа). Поэт подарил будущему императору ящик вермута и сфотографировал его, его жену и сестру. В Хараре Гумилёв начал собирать свою коллекцию.  Из Харара путь лежал через малоизученные земли галла в селение Шейх-Гуссейн. По пути пришлось переправляться через быстроводную реку Уаби, где Николая Сверчкова чуть не утащил крокодил. Вскоре начались проблемы с провизией. Гумилёв вынужден был охотиться для добычи пропитания. Когда цель была достигнута, вождь и духовный наставник Шейх-Гуссейна Аба-Муда прислал экспедиции провизию и тепло принял её. Вот как описал его Гумилёв:
Там Гумилёву показали гробницу святого Шейх-Гуссейна, в честь которого и был назван город. Там была пещера, из которой, по преданию, не мог выбраться грешник:
Гумилёв пролез туда и благополучно вернулся. Записав житие Шейх-Гуссейна, экспедиция двинулась в город Гинир. Пополнив коллекцию и набрав в Гинире воды, путешественники пошли на запад, в тяжелейший путь к деревне Матакуа. Дальнейшая судьба экспедиции неизвестна, африканский дневник Гумилёва прерывается на слове «Дорога…» 26 июля. По некоторым данным, 11 августа измученная экспедиция дошла в долину Дера, где Гумилёв остановился в доме родителей некоего Х. Мариам. Он лечил хозяйку от малярии, освободил наказанного раба, и родители назвали в честь него родившегося сына. Однако в рассказе абиссинца есть хронологические неточности. Как бы то ни было, Гумилёв благополучно добрался до Харара и в середине августа уже был в Джибути, но из-за финансовых трудностей застрял там на три недели. В Россию он вернулся 1 сентября. Передал в Музей антропологии и этнографии (Кунсткамеру) в Санкт-Петербурге богатую коллекцию. Первая мировая войнаНачало 1914 года было тяжёлым для поэта: перестал существовать цех, возникли сложности в отношениях с Ахматовой, наскучила богемная жизнь, которую он вёл, вернувшись из Африки. После начала Первой мировой войны в начале августа 1914 года Гумилёв записался добровольцем в армию. Вместе с Николаем на войну (по призыву) ушёл и его брат Дмитрий Гумилёв, который был контужен в бою и умер в 1922 году. Примечательно, что хотя почти все именитые поэты того времени слагали или патриотические, или военные стихи, в боевых действиях добровольцами участвовали лишь двое: Гумилёв и Бенедикт Лившиц. Гумилёв был зачислен вольноопределяющимся и направлен для прохождения обучения в Гвардейский запасной кавалерийский полк, располагавшийся в Кречевицах под Новгородом. В конце сентября 1914 года он прибыл с маршевым эскадроном в Лейб-Гвардии Уланский Её Величества полк, который тогда располагался в Литве, у границы с Восточной Пруссией[20][27]. В октябре 1914 года он со своим полком участвовал во вторжении в Восточную Пруссию, затем, в ноябре 1914 года, полк был переброшен на территорию Царства Польского и участвовал в боях за Петроков. За ночную разведку Приказом по Гвардейскому кавалерийскому корпусу от 24 декабря 1914 года № 30 Гумилёв был награждён Георгиевским крестом 4-й степени № 134060 и повышен в звании до ефрейтора. Крест был вручён ему 13 января 1915 года, а 15 января он был произведён в унтер-офицеры[20][28]. В конце февраля в результате непрерывных боевых действий и разъездов Гумилёв простудился[29]:
Месяц поэт лечился в Петрограде, потом вновь был возвращён на фронт, в свой полк, находившийся в Литве. В 1915 году, с апреля по июнь, хотя активных боевых действий не велось, Гумилёв почти ежедневно участвовал в разведывательных разъездах. Затем Николай Гумилёв воевал на Волыни. Здесь он прошёл самые тяжкие военные испытания, получил 2-й Георгиевский крест, которым очень гордился. На это Анна Ахматова откликнулась несколько скептически:
Так она писала маленькому сыну Льву. 6 июля началась масштабная атака противника. Была поставлена задача удерживать позиции до подхода пехоты, операция была проведена успешно, причём было спасено несколько пулемётов, один из которых нёс Гумилёв. За это Приказом по Гвардейскому кавалерийскому корпусу от 5 декабря 1915 года № 1486 он награждён знаком отличия военного ордена Георгиевского креста 3-й степени № 108868[30][31]. В сентябре 1915 года Гумилёв был откомандирован в школу прапорщиков в Петрограде. Используя эту передышку, Гумилёв вёл активную литературную деятельность[31]. 28 марта 1916 года приказом Главнокомандующего Западным фронтом № 3332 Гумилёв был произведён в прапорщики с переводом в 5-й Гусарский Александрийский полк. В апреле 1916 года поэт прибыл в гусарский полк, стоявший возле Двинска. В мае Гумилёв вновь был эвакуирован в Петроград. Описанная в «Записках кавалериста» ночная скачка в жару стоила ему воспаления лёгких. Когда лечение почти закончилось, Гумилёв без спроса вышел на мороз, в результате чего болезнь вновь обострилась. Врачи рекомендовали ему лечиться на юге. Гумилёв уехал в Ялту. Однако на этом военная жизнь поэта не закончилась. 8 июля 1916 года он вновь уехал на фронт, вновь ненадолго. 17 августа приказом по полку № 240 Гумилёв был командирован в Николаевское кавалерийское училище, в сентябре — октябре 1916 года сдавал экзамены на чин корнета, но не прошёл его, не сдав экзамен по фортификации. Он снова отбыл на фронт и оставался в окопах вплоть до января 1917 года[32]. В 1916 году вышел сборник стихов «Колчан», в который вошли стихи на военную тему. В апреле 1917 года Гумилёв был награждён орденом Святого Станислава 3-й степени с мечами и бантом, но поэт не успел его получить[33]. В 1917 году Гумилёв решил перевестись на Салоникский фронт и отправился в русский экспедиционный корпус в Париж. Во Францию он поехал северным маршрутом — через Швецию, Норвегию и Англию. В Лондоне Гумилёв задержался на месяц, где познакомился с поэтом Уильямом Батлером Йейтсом и писателем Гилбертом Честертоном[34]. Англию Гумилёв покинул в отличном настроении: бумага и типографские расходы оказались там гораздо дешевле, и «Гиперборей» он мог печатать там. Прибыв в Париж, проходил службу в качестве адъютанта при комиссаре Временного правительства, где подружился с художниками М. Ф. Ларионовым и Н. С. Гончаровой. В Париже поэт влюбился в полурусскую-полуфранцуженку Елену Карловну дю Буше, дочь известного хирурга. Посвятил ей стихотворный сборник «К Синей звезде». Вскоре Гумилёв перешёл в 3-ю бригаду. Однако разложение армии чувствовалось и там. Вскоре 1-я и 2-я бригада подняли мятеж. Он был подавлен, причём Гумилёв лично принимал участие в подавлении, многих солдат депортировали в Петроград, оставшихся объединили в одну особую бригаду. 22 января 1918 года Б. В. Анреп устроил его в шифровальный отдел Русского правительственного комитета. Там Гумилёв проработал два месяца. Однако чиновничья работа не устраивала его, и 10 апреля 1918 года поэт отбывает в Россию. На пароходе из Гавра с ним плыл поэт Вадим Гарднер, они жили в одной каюте. 24-25 апреля они прибыли в Мурманск, откуда они отправились в Петроград[35]. В Советской РоссииВ 1918 году был издан сборник «Костёр», а также африканская поэма «Мик». Прототипом Луи, обезьяньего царя, послужил Лев Гумилёв. Время для выхода сказочной поэмы было неудачным, и она была встречена прохладно[36]. К этому периоду относится его увлечение малайским пантуном — часть пьесы «Дитя Аллаха» (1918) написана в форме прошитого пантуна[37]. 5 августа 1918 года состоялся развод с Анной Ахматовой. Отношения между поэтами разладились давно, но развестись с правом вновь вступить в брак до революции было невозможно. 8 августа 1918 года женился на Анне Николаевне Энгельгардт, дочери историка и литературоведа Н. А. Энгельгардта. В 1918—1920 годах Гумилёв читал лекции о поэтическом творчестве в Институте живого слова[38]. В 1920 году был учреждён Петроградский отдел Всероссийского Союза поэтов, туда вошёл и Гумилёв. Формально главой Союза был избран Блок, поэтому фактически Союзом управляла «более чем пробольшевистски»[38] настроенная группа во главе с поэтессой Надеждой Павлович. Под предлогом того, что в выборах председателя не было достигнуто кворума, были назначены перевыборы. Лагерь Павлович, считая, что это простая формальность, согласился, однако на перевыборах была неожиданно выдвинута кандидатура Гумилёва, который и победил с перевесом в один голос[38]. Близкое участие в делах отдела принимал Горький. Когда возник горьковский план «История культуры в картинах» для издательства «Всемирная литература», Гумилёв поддержал эти начинания. Его «Отравленная туника» пришлась как нельзя более кстати. Кроме того, Гумилёв дал секции пьесы «Гондла», «Охота на носорога» и «Красота Морни». Судьба последней печальна: полный её текст не сохранился. В 1921 году Гумилёв опубликовал два сборника стихов. Первый — «Шатёр», написанный на основе впечатлений от путешествий по Африке. «Шатёр» должен был стать первой частью грандиозного «учебника географии в стихах». В нём Гумилёв планировал описать в рифму всю обитаемую сушу. Второй сборник — «Огненный столп», в который вошли такие значительные произведения, как «Слово», «Шестое чувство», «Мои читатели». Многие считают, что «Огненный столп» — вершинный сборник поэта[13]. С весны 1921 года Гумилёв руководил студией «Звучащая раковина», где делился опытом и знаниями с молодыми поэтами, читал лекции о поэтике. Живя в Советской России, Гумилёв не скрывал своих религиозных и политических взглядов — он открыто крестился на храмы, заявлял о своих воззрениях. Так, на одном из поэтических вечеров он на вопрос из зала — «каковы ваши политические убеждения?» — ответил: «я убеждённый монархист»[39]. Арест и расстрел 3 августа 1921 года Гумилёв был арестован по обвинению в участии в заговоре «Петроградской боевой организации В. Н. Таганцева». Вечер перед арестом провёл в беседах с писателем Владиславом Ходасевичем, утверждал, что в прекрасной физической форме и собирается дожить минимум до 90 лет[41]. Сын филолога-античника Георгия Стратановского, поэт Сергей Стратановский рассказывал, что его отец попал в ту же камеру, где сидел Гумилёв, и он видел на стене выцарапанные слова: «Господи, прости мои прегрешения, иду в последний путь! Николай Гумилёв»[42]. Одним из последних стихотворений поэта стало записанное им, уже будучи в заключении, на обороте членского билета:
В августе 1921 года в Петрогубчека было направлено письмо литераторов в защиту Н. С. Гумилёва:
Несколько дней Михаил Лозинский и Николай Оцуп пытались выручить друга, но, несмотря на это, вскоре поэт был казнён. 24 августа вышло постановление Петроградской ГубЧК о расстреле участников «Таганцевского заговора» (всего 61 человек), опубликованное 1 сентября с указанием, что приговор уже приведён в исполнение. Гумилёв и ещё 56 осуждённых, как установлено в 2014 году, были расстреляны в ночь на 26 августа[7][8][9]. Место расстрела и захоронения до сих пор неизвестно, во вновь обнаруженных документах это не указано. Распространены следующие версии:
  
О причастности Гумилёва к заговору В. Н. Таганцева есть три версии:
В протесте прокурора СССР, составленном 19 сентября 1991 года, даётся юридическая оценка обвинения 1921 года:
Через одиннадцать дней после вынесения протеста прокурора Судебная коллегия Верховного суда определила: постановление в отношении Н. С. Гумилёва — отменить, дело — прекратить. При этом было подчёркнуто, что Н. С. Гумилёв был подвергнут расстрелу — «без указания закона». 30 сентября 1991 года спустя 71 год после расстрела, решением Верховного суда СССР Николай Гумилёв был посмертно реабилитирован[10][48]. В этом же году было установлено, что всей Петроградской боевой организации, покушавшейся свергнуть советскую власть, «как таковой не существовало, она была создана искусственно следственными органами, а уголовное дело в отношении участников организации, получившей своё название только в процессе расследования, было полностью сфальсифицировано. Все участники ПБО… реабилитированы»[43]. Адреса в Санкт-Петербурге — Петрограде
Семья Родители:
ТворчествоОсновные чертыОсновные темы стихотворений Гумилёва — любовь, искусство, жизнь, смерть, также присутствуют военные и «географические» стихи. В отличие от большинства современных ему поэтов, в творчестве Гумилёва практически отсутствует политическая тематика. Хотя размеры стихов Гумилёва крайне разнообразны, сам он считал, что лучше всего у него получаются анапесты[38]. Верлибр Гумилёв использовал редко и считал, что хотя тот и завоевал «право на гражданство в поэзии всех стран, тем не менее, совершенно очевидно, что верлибр должен использоваться чрезвычайно редко»[51]. Самый знаменитый верлибр Гумилёва — «Мои читатели». Для развития литературы ценна не только поэзия Гумилёва, но и его проза. В частности, Гумилёва называют предшественником авторов героического фэнтези; его рассказы «Принцесса Зара» (1908), «Лесной дьявол» (1911) и в особенности «Чёрный Дик» (1908) сходны с произведениями Роберта Говарда[52]. Основные работыСборники стихов
Пьесы
Драматические сцены и фрагменты
Проза
Поэмы
Переводы
Критика
Посмертные издания
Влияние на литературуУпорная и вдохновенная деятельность Гумилёва по созданию формализованных «школ поэтического мастерства» (три «Цеха поэтов», «Студия живого слова» и др.), к которой скептически относились многие современники, оказалась весьма плодотворной. Его ученики — Георгий Адамович, Георгий Иванов, Ирина Одоевцева, Николай Оцуп, Всеволод Рождественский, Николай Тихонов, Николай Браун и другие — стали заметными творческими индивидуальностями. Созданный им акмеизм, привлёкший таких крупнейших талантов эпохи, как Анну Ахматову и Осипа Мандельштама, стал вполне жизнеспособным творческим методом. Значительным было влияние Гумилёва и на эмигрантскую, и (как через Тихонова, так и непосредственно) на советскую поэзию (в последнем случае — несмотря на полузапретность его имени, а во многом и благодаря этому обстоятельству). Так, учениками Гумилёва считали себя не знакомые с ним лично Н. Н. Туроверов и С. Н. Марков. Николай Гумилёв является главным героем фантастической трилогии «Гиперборейская чума», написанной А. Г. Лазарчуком и М. Г. Успенским[56]. Название первого романа трилогии — Посмотри в глаза чудовищ — строчка из стихотворения Гумилёва Волшебная скрипка. В книгах трилогии приводятся стихи из «Чёрной тетради», якобы принадлежащие Николаю Гумилёву. На самом деле это — стилизация, и настоящим автором стихов является поэт Дмитрий Быков[57]. Награды
Отзывы современников
Оценка Гумилёва критикой всегда была неоднозначной. Поэт и критик Борис Садовской в рецензии 1912 года называет Николая Гумилёва «бездарным стихотворцем»[58]. Считалось[кем?], что стихи Гумилёва не сочинялись сами[как?], а тщательно продумывались и конструировались. Находили[кто?], что в его произведениях нет претензий к форме, но отсутствует самое главное: душа[нет в источнике]. Таким образом, его стихи воспринимались как искусная имитация творчества[59][нет в источнике]. Председатель Петроградского отдела Всероссийского Союза Писателей Аким Волынский, товарищ председателя Петроградского отделения Всероссийского Союза Поэтов Михаил Лозинский, председатель Коллегии по Управлению Домом Литераторов Борис Харитон, председатель Петропролеткульта Алексей Маширов, председатель Высшего Совета «Дома Искусств» М. Горький и член Издательской Коллегии «Всемирной Литературы» Иван Ладыжников в своём письме в защиту Николая Гумилёва отмечали «высокое его значение для русской литературы»[43]. Поэт Иннокентий Анненский так отзывался о Николае Гумилёве: «Николай Гумилёв… кажется, чувствует краски более, чем очертания, и сильнее любит изящное, чем музыкально-прекрасное. Очень много работает над материалом для стихов и иногда достигает точности почти французской. Ритмы его изысканно тревожны… Лиризм Н. Гумилёва — экзотическая тоска по красочно причудливым вырезам далёкого юга. Он любит всё изысканное и странное, но верный вкус делает его строгим в подборе декораций». Судьба творческого наследия в СССР
Вплоть до 1970-х годов стихотворения Николая Гумилёва распространялись в СССР через «самиздат»[61]. Первые упоминания поэта в советской литературе появляются в 1974 году. Сразу несколько публикаций после долгого запрета появились в советской периодике в 1986 году[43]. Переводы на другие языки
Образ Н. С. Гумилёва в художественной литературеН. С. Гумилёв в качестве персонажа беллетристических мемуаров или как литературный герой появляется в следующих произведениях:
Память
Праздники в честь Н. С. Гумилёва
Документальные фильмы
Примечания
Литература
Ссылки
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Portal di Ensiklopedia Dunia
